Читать книгу "Шлак 5.0 - Олег Велесов"

выстрелил, снова сместился. Коптич стоя на колене долбил длинными. Он успел заменить второй магазин, сбрасывая пустые себе под ноги.

Сквозь шум стрельбы я услышал, как вновь зажужжала крышка. Теперь она опускалась. Алиса и Хрюша скользнули внутрь. Мёрзлый крикнул:

— Дон, Коптич, под станок.

Дикарь побежал к контейнеру, я дёрнулся следом. Алиса сидела, пригнувшись к полу, крышка закрылась на треть.

— Папа!

Ни Мёрзлый, ни Гук не сдвинулись с места. Гук, отстреляв магазин, хлопнул по разгрузке, нащупывая новый. Мёрзлый обернулся и крикнул:

— Сделай всё правильно, котёнок!

— Папа!

Крышка захлопнулась. Завибрировал пол, вздрогнули стены. Надвинулась неоновая волна и прокатилась через весь контейнер туда-сюда. Низ исчез, верх потерялся, голова закружилась, теряя опору. Хрюшу стошнило.

Я прижимался спиной к стене, чувствуя, как она подрагивает, и смотрел на Алису. Двуликая. Она двуликая. Это значит, что Сотка тоже была проводником, и получается, Алиса дочь двух проводников. Тавроди говорил, что это новая раса — Homo Tavrodius. Новые боги для человечества. Великие Невидимые. Твою мать…

Глава 10

Вибрация прекратилась, крышка медленно поднялась.

Стало холодно. Настолько холодно, что от неожиданности клацнули зубы. Изо рта вырвалось облако пара, я задрожал, обхватил плечи руками. Что это, мы в каком-то холодильнике? Но вроде бы станок должен находиться в ангаре, ангар на улице, на улице…

Зима?

Опаньки. До этого момента я вообще не заморачивался вопросами времён года, на Территориях эта тема не актуальна, там всегда лето, как в Африке. Сколько же я пробыл в Загоне? Если подсчитать, не менее полугода. Попал в июле, значит сейчас должен быть январь или февраль. В наших местах это в среднем минус двадцать, плюс пронзающий до костей ветер, добавляющий к ощущениям ещё примерно столько же. Лучшая одежда — тулуп и валенки. А мы одеты по-летнему: тонкие рубашонки, камуфляж, берцы, и только у меня плащ, хотя он совсем не греет.

Я выбрался из контейнера. Всё пространство вокруг было забито штабелями из ящиков, мешков, коробок, не занятым оставался лишь неширокий проход, в конце которого виднелись ворота, обозначенные по периметру тонкими солнечными линиями. Путешествие из одной параллели в другую занимает двенадцать часов, не ясно только в какую сторону движутся стрелки. Когда меня отправили в Загон, они рванули вперёд, возможно сейчас отыграли обратно, но в любом случае на дворе позднее утро или начало дня. Что в это время делает охрана базы?

Отправляясь под станок, никто из нас не думал ни о погоде, ни об охране. С погодой ещё можно договориться, укутаться потеплее или, наоборот, сбросить лишнее, но охрана — те же вараны, они никаких договоров не воспринимают, и здесь их больше, чем достаточно. А мне надо найти Киру, и не просто найти, а ещё и выбраться.

Но соваться на базу сейчас бессмысленно и глупо. С пустыми руками, средь бела дня — это смерти подобно. Вараны нас в лучшем случае завалят, в худшем — скрутят и отправят обратно в Загон, а там допросы и трансформация. Такой вариант не подходит, нужен другой путь. Но для начала следует согреться. Пальцы уже успели одеревенеть, тело скукожилось. С минус двадцатью я погорячился, в реальности где-то около пяти, но с непривычки и это много. Я развёл руки, сделал несколько махов, нагнулся, выпрямился, повёл плечами. Через минуту почувствовал, как кровь побежала по жилам, холод пусть и не до конца, но отступил. Я задышал ровнее, настроение улучшилось. А вот Алиса выглядела потрясённой. О зиме она разве что в книгах читала, по-настоящему сталкиваться не доводилось, разве что видела, как папа вымораживал разного сорта говнюков. Сейчас она дрожала и дыханием пыталась согреть пальцы. Глаза почернели, как в тот раз у Василисиной дачи. Видимо, это какая-то особенность двуликих, помогающая им в экстремальных условиях.

Хрюша присел на корточки и дрожал, издавая однообразное: у-у-у-у-у. Коптич смотрел на меня с неподдельной ненавистью, словно это я виноват в том, что на календаре зима. Мороз для всех троих стал шоком, ни один не понимал, как от него избавится. Загонщики, мля.

Я прошёл вдоль штабелей, читая надписи на ящиках. В них наверняка должно быть что-то утепляющее, хотя бы одежда или одеяла. На некоторых Территориях ночами бывает достаточно прохладно, и тёплые вещи реально могут пригодиться, например, в Квартирнике или в миссии. Но взгляд натыкался исключительно на оружейную маркировку. Загон в огромных количествах поглощал патроны и совсем не думал о средствах утепления.

На отдельном поддоне стояли коробки с надписью: палатка брезентовая. Ну хоть что-то. Вытащил одну, разрезал на несколько больших кусков, достал следующую. Нарезав достаточное количество, взял в охапку и бегом отнёс к контейнеру. Первой обмотал Алису, потом Хрюшу и Коптича. Дикарь пытался что-то сказать, но зубы стучали так, что слов разобрать не удавалось. Алиса впала в прострацию, щёки побледнели. На лицо явное переохлаждение. Растёр ей уши, нос, щёки. Вроде бы начала оттаивать. Помог подняться, встряхнул за плечи.

— Девочка моя, очнись, нужно двигаться. Ходи, прыгай. Это всех касается. Коптич!

Я отвесил болтуну полновесный пендаль.

— Вставай, гадёнышь, если жить хочешь. Хрюша, подъём. Не стойте на месте, шевелитесь.

С грехом пополам удалось растормошить всю троицу. Наладил им маршрут вокруг станка, сам пошёл разбираться с ящиками. Позарез требовалось оружие. БК к хеку закончилось, винтовка стала бесполезной и могла служить разве что в качестве дубины. Однако никакого огнестрела не нашёл, даже обычного дробовика. Вокруг одни лишь патроны. Семь шестьдесят два, пять сорок пять, девятимиллиметровый для ПМ. И ни одного ящика с оружием. Видимо, его поставляют по отдельному запросу и подвозят непосредственно перед отправкой. Если так, то это хреново.

Гранаты тоже не нашёл, зато наткнулся на коробки с консервами. Сгущёнка, тушёнка, консервированные фрукты-овощи. Увидев этикетки, моментально вспомнил о голоде. Последний раз я ел вчера или позавчера, Гук выдал два листа крапивницы. А в нынешнем положении еда просто необходима, сытый человек никогда не замёрзнет.

Перенёс часть продуктов к контейнеру, разломал ящик, запалил костерок. Вскрыл четыре банки тушёнки и поставил на огонь. Усадил Алису поближе. Она сразу потянула к огню ладошки и посмотрела на меня с благодарностью.

Приседая на каждом шагу, подошёл Коптич.

— К-как вы тут ж-живёте… — наконец разобрал я его бормотание.

— Нормально живём. Одеваться надо по сезону.

От тушёнки потянуло дымком и ароматом специй. Я отломал от очередного ящика дощечку, расщепил ножом, заострил кончик и подал Алисе. Не вилка, конечно, и не ложка, но