Читать книгу "Шлак 5.0 - Олег Велесов"

нас это обаяние называется.

— Плевать как называется. Ушами просто не хлопай. Он враг, не забывай это.

— Спасибо, что предупредил, а то бы я в жизнь не догадался, что он враг.

Толкунов подошёл почти вплотную, осталось руку протянуть. Нас он не боялся, во всяком случае, вида не показывал. Улыбался. Действительно, обаятельный. Я почувствовал это ещё в Депо, когда впервые его увидел. Недаром Тавроди посылал его на переговоры с прихожанами. Проводника бы они к себе близко не подпустили, а человека, который всего лишь излучает доверие почему бы нет. Он же такой милашка.

— Гук, — окликнул крёстного Мёрзлый, — приглядывай за выходом. Если хоть одна рожа оттуда высунется, перекрась этот костюмчик в красное.

— С радостью.

Толкунов хохотнул.

— Вячеслав Андреевич, что ты в самом деле. Я не драться с тобой пришёл. Ты же чувствуешь, когда лгут. Этот глупый конфликт не нужен ни тебе, ни Конторе. Предлагаю разойтись миром. Контора отзывает все претензии к тебе и твоим людям и даёт свободный выход на Территории без права возвращения. Электроплатформа уже стоит у ворот. Предложение хорошее, соглашайся.

— Я тебе верю. Но ты же знаешь, как это делается. Тебе сказали одно, ты мне передал, я поверил, а в реальности на выходе стоит Сиваш с другим приказом. Нас берут, и что дальше, трансформация? Знаешь, никакого желания нет закончить, как Дряхлый. Поэтому если хочешь договориться, то пусть всё то же самое повторит Тавроди. Лично. И пусть он проводит нас хотя бы до Анклава.

— Это невозможно. Хозяин в Золотой зоне, потребуется несколько дней, чтобы доставить его сюда.

— У меня есть время.

— У нас его нет. Ты блокировал станок, а поставки нанограндов должны продолжаться. Если мы нарушим контракты, клиенты будут недовольны, разразится скандал. Нельзя доводить до этого. Да и захочет ли Хозяин встречаться с тобой? Он очень зол. Давай решать вопрос на нашем уровне.

— Твой уровень мне не подходит. Слабоват. Если Тавроди не желает со мной разговаривать, тогда останемся каждый на своём месте. Вы там, мы здесь. Посмотрим, сколько продлится противостояние.

— Это не выход, — покачал головой Толкунов. — Такой расклад нас не устраивает. Мы будем вынуждены атаковать. Погибнут люди, но мы готовы пойти на жертву. А ты готов… — он завертел головой, приглядываясь к баррикаде. — Ты готов пожертвовать своей дочерью? Алиса, привет, я знаю, ты здесь. Готова умереть, девочка? Папа отдаёт тебя на заклание.

Мёрзлый смотрел на Толкунова как мангуст на кобру.

— У меня с собой два килограмма динамита, хватит, чтобы разнести станок в пыль. На восстановление уйдёт несколько месяцев. Ты за клиентов беспокоишься? Забудь о них. Потери будут колоссальные, поставки прекратятся. Как думаешь, сколько времени потребуется конгломерации, чтобы подмять Загон под себя?

— У нас хватит ресурсов продержаться.

— Может быть. А скорее всего, нет. И пойдёшь ты, Гена, в Смертную яму следом за Дряхлым и остальными. Привет им передавай, когда встретишь.

Лицо Толкунова оставалось спокойным, но пот на лбу выступил, и вряд ли от жары. Температура была нормальная, даже слегка прохладная, а от четвёртого выхода вообще сквозняком тянуло. Он глянул мельком на Гука, потом на меня, провёл по лбу ладонью.

— Ладно, я… вернусь скоро, — и бегом кинулся вверх по штреку.

Коптич хмыкнул:

— Рванул как, а? С Тавроди советоваться побежал.

Мёрзлый окликнул меня:

— Дон, проверь, как там наши хакеры. Пусть поторопятся.

— Да уж, пусть, — закивал Коптич. — А то эти и в самом деле в атаку попрут, и тогда кабздец котятам.

Я прошёл вдоль станка к пульту. Он располагался у задней стены за контейнером и походил на длинный металлический короб высотой сантиметров восемьдесят. Ни кнопок, ни переключателей, только двойной рычаг как у рубильника. Хрюша вскрыл переднюю стенку и ковырялся во внутренностях, подсоединив к ним свой планшет. Алиса вполголоса надиктовывала ему цифры.

— Тридцать четыре… Двести двадцать один… Сто семьдесят восемь… Так, дальше полусловица: шесть, шесть, три, пять, три.

Я потоптался возле них минуту и наконец спросил:

— Долго ещё? Народ нервничает, жаждет путешествий.

— Отстань, Дон, — огрызнулась Алиса. — Видишь: стараемся.

— Да я-то вижу. Но вараны вот-вот стрелять начнут, и все ваши старания могут пойти прахом.

Хрюша долбил пальцами по планшету, потел, Алиса периодически вытирала ему лицо. Это выглядело настолько интимно, что я почувствовал ревность.

— Вы как любовники, вспотевшие и уставшие. Там Толкунов тоже вспотел. Не вы его утомили?

— Дон! — воскликнула Алиса. — Отвали!

А Хрюша процедил, не отрывая глаз от экрана планшета:

— Вспотеешь тут… Никто ещё не пытался уйти через станок на Землю, тем более, не зная кодов настройки. Скажи Вячеславу Андреевичу, нам надо ещё минут двадцать. Как откроется крышка контейнера, сразу ныряйте.

Я передал Мёрзлому всё слово в слово, тот кивнул, а Коптич облизнул пересохшие губы:

— Может мне, это, поговорить с поросёнышем? Глядишь, быстрее шевелиться начнёт. А то и в самом деле дождёмся варанов. Ну его нахер такое счастье, начальник.

— Ссышь, Коптич? — сплюнул Гук.

— Опасаюсь. Мне обещали уважительное отношение и никакой пальбы. А что получил? Патроны уже на исходе. Если они всем скопом навалятся, хрен удержим, и динамита у нас нет. Чем станок взрывать собираешься, Андреич?

— Есть предложение?

— Я ж говорю, дай с Хрюшей пообщаться. Заговорю его, глядишь, быстрее шевелиться начнёт.

— Ты и без того целый короб наговорил, голова болит. Если б Алиса тебя не блокировала, давно бы желчью харкали.

Голова действительно гудела, как барабан во время концерта. За суматохой я как-то не обращал на это внимания. Терпел. Но после слов Гука вдруг ощутил, как ломит в висках и стучит в мозжечок: тук-тук.

— Коптич, а в каком смысле Алиса тебя блокирует?

— Как в каком? Ты чё? Она ж блокировщик. Любой дар способна заблокировать, — в его глазах появилось недоумение. — Так ты не знал что ли?

— Какой ещё блокировщик? Ты о чём, дикарь? Алиса проводник?

— Проводник? Не, хуже. Двуликая она. Тварь в теле человека!

Крышка контейнера с лёгким жужжанием поползла вверх. Загорелся неон, пахнуло озоном. Из глубины штрека выкрикнули:

— Станок открыт!

Толкунов завизжал истерично:

— Не пускать! Не пускать их! Стреляйте!

Темноту осветили вспышки выстрелов. Пули взлохматили верхний ряд столов, полетели щепки. Я забыл обо всём и начал стрелять. Сместился вправо,