Читать книгу "Дракон цвета крови - Галина Дмитриевна Гончарова"

столько за свой век повидала… бродячих собак по городу меньше носится. Честное слово!

Фитнес-тренер, а до того спортсменка… ну почему для некоторых это равноценно проститутке? Тьфу, недоумки! Так что навидалась, напосылалась… Но Альего был не похож на кобеля. Среднего роста, где-то на голову выше меня – при воробьином телосложении Каэтаны именно что средний рост. Ширококостный, мощный такой, сразу чувствуется, что под одеждой мышцы перекатываются, а не творожная масса. Ноги коротковаты, руки длинноваты – точно или раэн, или полукровка. Папаша там с крестьянкой согрешил или мамаша поддалась на уговоры конюха, кто ж их знает? Но происхождение видно.

И лицо далеко от аристократического овала и бледности. И нос не ястребиный – обычное, нормальное лицо. Нос, кстати, сломан, раза два – точно. Губы тонкие, лоб высокий, лицо круглое, темные волосы стянуты сзади в недлинную косу, густо пронизанную седыми прядями.

Но главное – взгляд.

Усталый такой… темно-карие глаза, и в них – тоска. И усталость, в которой мужчина не собирается признаваться. А она рядом, она обнимает за плечи, она шепчет что-то в ухо – и опускаются руки, и подгибаются ноги. Не собирают баб по кустам с таким выражением глаз, вы уж мне поверьте.

– Что вы здесь делаете, эсса Кордова?

Голос был достаточно строгий. Каэтана бы точно описалась со страха. Я пожала плечами.

– Шла из библиотеки. Свернула, наверное, не туда. Я тут не так давно, не успела все дорожки выучить.

– Понятно. Пойдемте, эсса, я вас провожу.

– Благодарю, эс т-Альего.

– Давайте сюда.

Сумка и книжки перекочевали к мужчине. После чего в карих глазах заплескалось удивление.

– Эсса?

Ну да. Спрашивать, не таскаете ли вы с собой гантели, некорректно. Но интересно же!

Вот кстати…

Когда я отдавала сумку, я заметила… Достала платок и стерла с кожаного бока кровь. Матиас, наверное, обляпал. Вот паршивец.

– Простите, эс. Вы не испачкались?

– Нет, эсса. Это ваша кровь?

– Нет. Это мой однокурсник решил, что продажных девок за стенами академии ему мало. И… проявил настойчивость. Это его кровь.

– Жив остался? – коротко уточнил мужчина.

– От сломанного носа еще никто не умирал, – пожала я плечами.

– Вам повезло, что у вас в сумке… эсса?

Я достала мешочек с камешками и продемонстрировала его мужчине.

– Мне не повезло. Я подготовилась.

Эс Хавьер улыбнулся.

– Вы очень предусмотрительны, эсса. Пойдемте, я вас провожу.

– Благодарю. Эс Хавьер, а вы – один из наших будущих преподавателей?

– Вряд ли, эсса. Я работаю непосредственно с драконами, обучаю эсов полетам, боевым построениям, взаимодействию…

Я задумалась на минуту.

– Тогда понятно, почему я вас не знаю. Вы не будете преподавать у эсс.

– Да, эсса. Вам полеты ни к чему.

Это было обидно, но факт.

– Понятно. Эс т-Альего, скажите, а я могу как-нибудь прийти посмотреть на тренировки?

– Боюсь, эсса, это невозможно.

– Невозможно или не принято?

– И то, и другое. Ректор точно будет против. И репутацию вы себе испортите.

Я задумчиво кивнула.

На принято – не принято мне хвостом махнуть. Нашли кому о приличиях говорить! Я их на шесте вертела! А вот репутация… да плевать мне на нее в том числе! Но папаша!

Пока я полностью завишу от него. Надо бы законы почитать да и лазейку поискать. Но что-то мне кажется, это будет сложно. Лучше пока не нарываться.

Если бы мне не пытались причинить серьезный вред, я бы так из своей мышиной шкурки и не вылезла. Но ведь не дают сидеть спокойно! Гады!

Эс проводил меня до общежития, на пороге отдал мне сумку и книги, поклонился – и удалился. Я перехватила и то, и другое поудобнее – и поплелась к себе на третий этаж. Чтобы у дверей комнаты наткнуться на Марису.

– Кордова! Ты где ходишь?!

– В библиотеку ходила. А что?

– Ты представляешь! Матиаса только что приволокли в медпункт. У них с Гилом была тренировка, и так они неудачно… ик!

Я как раз открывала комнату. Тоже неудачно. Ну да, сумку-то я на бок повесила к себе сначала. И рукав кровью измазала. И не подумала об этом.

Мариса захлопала глазами, впихнула меня в комнату – и дверь закрыла. Потом засов задвинула, рысью метнулась к душевой, проверила ее, задвинула засов и там. И пошла на меня, сверкая глазами. Мне аж в окно выпрыгнуть захотелось.

– Рассказывай! Это ты?!

– Я. Точно. Мы тут вдвоем, больше никого нет.

– Кордова, не ври мне! Пришибу! Это ты их?!

– Ты себе как это представляешь?! Гила?! Этого лося педального… тьфу!

По счастью, на мою оговорку Мариса внимания не обратила.

– Почему у тебя рука в крови?

– Эм-м-м… оцарапалась?

– Неубедительно! Так почему? Кордова, будь человеком!

Я выдохнула.

Ладно, это уже не секрет, можно и показать.

– Смотри сюда. – Я сняла с плеча боевую сумку. – На руке взвесь… если таким по лицу – понравится?

Мариса взвесила. Даже зубами скрипнула.

– Ты ее как таскаешь?

– Улитка на себе целый дом носит – не жалуется.

– Ты не улитка.

– Потому и жива до сих пор.

– Это ты Матиаса ею?

– Лиез, если ты кому проговоришься… – зашипела я. Шипение пропало впустую.

– Я поняла. Молчу. А Эстебана? Кордова, я же спать не буду!

– Зато можешь уроки сделать, – огрызнулась я. – Запомни, Лиез, чем больше шкаф, тем громче он падает! Вот и упал несчастный шкаф. А я еще сверху попрыгала.

На шкафу, да! А что? Мебель не протестовала.

Мариса даже в ладоши захлопала.

– Каэтана, ты… ты чудо! Как меня бесил этот… этот…

– Качок?

– Кто?

– Ну… Гил. Как кабачок, кабан, бочонок – поняла?

– Поняла. Качок… да! Как же я мечтала, чтобы ему кто-то по морде настучал! Но… теперь они тебя точно в покое не оставят!

Я пожала плечами.

– А раньше хотели оставить?

– Нет. Но вдруг?

– Лиез, ты еще не поняла, что беспомощность жертвы провоцирует обидчика? Не маленькая уже…

– Да, не маленькая…

Мариса даже как-то понурилась. Поглядела на меня.

– Кордова… ты не представляешь, как провоцирует. Твоя мать наверняка синяки регулярно не замазывает.

– У меня она вообще померла, – буркнула я. – Синяки замазывать не хотела.

Мариса вздохнула.

– Прости.

Я посмотрела на нее пристально. Да и рукой махнула.

Чего уж там, фитнес-тренер, – это еще и психолог. Даже если здесь я не на работе… Это другие видят королеву курса, гордую и самоуверенную. А я вот сейчас вижу девчонку. Уставшую и измотанную. И понимающую, что ей никто помогать не станет.

А вот что видит девчонка?

И я могу ответить на этот вопрос.

Она видит… бунт? Или выход? Или…

Они привыкли