Читать книгу "Ветер перемен - Михаил Алексеевич Ланцов"

кусков толстой бычьей кожи с пришитыми на них ламеллярных чешуек. А также плечевых лямок. Надевался он, накидываясь сверху, как вполне обычный бронежилет — через голову, и затягиваясь по бокам. Через что «ставился на бедра». Плечи, бедра и руки защищались отдельными элементами, которые крепились либо к халату, либо к самой «кирасе».

И все это собиралось быстро и достаточно просто из стандартных пластин универсального типа. Их в Кашире наладились делать штамповкой из пудлингового железа. С последующим науглероживанием и закалкой, отчего они получались достаточно жесткими и прочными.

Со шлемами вопрос решался сходным образом. Их основой стала чашка от мисюрки, к которой цеплялась развитая бармица из таких вот ламеллярных пластин.

Да — не бог весь что. Но от стрел из местных луков подобные доспехи вполне защищали. И очень неплохо. Ну и копье держали. Конечно, таранный удар кавалериста довольно легко их пробивал, но от подачи с руки они легко прикрывали.

Ну и все.

Что еще надо?

В остальном же эти доспехи являлись девизом максимальной практичности и ремонтопригодности. В крайнем случае, если запасные пластинки закончились бы, можно было бы пустить один из собранных комплектов на разбор. В качестве донора. И продлить жизнь многим другим комплектам.

Все собрание аристократов Тенкодого это оценило. Высоко. Очень. Вон как глазки разгорались.

Разумеется, Ньёньосс рассказывала, что эти доспехи — временная мера. Когда у Тенкодого появится возможность русские привезут им более совершенные защитные комплекты. Вплоть до вот таких трехчетвертных лат. Только нужно будет часть местных отправить на учебу в Россию. Как военных аристократов, так и ребят, что будут хозяйством заниматься. Это позволит подготовить базу для использования латных доспехов и вообще — сильной военной модернизации.

Но это особо и не интересовало никого. Во всяком случае в моменте. Когда это еще будет? А эти ящики с пластинками вот они. И готовый образец, чтобы понять, как это собирать, тоже под рукой. И несколько человек, которые это умеют делать, дабы научить местных.

— Сколько воинов мы сможем облачить в такие доспехи?

— Три тысячи. Мы рассчитывали на столько комплектов. С небольшим запасом. Хотя как пойдет дело — неизвестно.

Вновь установилась звенящая тишина.

Местные аристократы, бывшие по совместительству военной элитой, переглядывались выпученными глазами. И не знали как реагировать.

Наконец Сигри смог взять себя в руки и произнес:

— Только великий вождь мог позволить себе такой щедрый подарок!

Женщина перевела.

И глава посольства благодарственно кивнул.

— И да, отец, эти солдаты могут на один-два года задержаться здесь. Чтобы помочь тебе. Если ты не против. В противном случае, они немедленно удалятся.

— Помочь?

— Петр рассчитывает, что ты силой оружия сумеешь установить контроль над рекой. И русские смогут начать торговлю с твоей державой.

Взгляд Сигри вспыхнул.

Предвкушающе.

И в чем-то даже жутковато.

— Разумеется. Я буду рад, если эти воины станут сражаться с нами плечом к плечу. Я наслышан об их успехах на реке.

— Но они мужчины и им нужны женщины.

— Наложницы?

— Или жены. Только воины эти христиане, и ежели кто пожелает ожениться, то женщину надо будет в христианство крестить.

— Не думаю, что с этим будет сложность…

В Тенкодого держались традиционных африканских верований. И относились со скепсисом к исламу, с распространением которого боролись. А тут — христианство… Но учитывая контекст ситуации особого противодействия подобный шаг не должен был вызвать.

На что царевич и рассчитывал, пытаясь создать в этой стране общину христиан с опорой на самую влиятельную прослойку — военных. Прекрасно понимая, что если христианство станет их верой в подавляющей массе, то и остальное население подтянется. Через что получится в перспективе на западе Африки крупное, дружественное России христианское государство. Более того — православное…

* * *

Из Уфы царевич направился в Пермь с большим эскортом. От греха подальше. Во всяком случае башкиры выделили ему воинов для обеспечения безопасности парохода. Много. Сначала во время его движения по реке Белой, а потом и далее — до Перми. Это оказалось непросто, так как корабль имел явно больше среднесуточный ход, чем могли себе позволить всадники. А медленно ползти «прогулочным шагом» не хотел уже царевич. Поэтому, мобилизовав многих местных, их сразу отправили на разные участки. Напрямки. А где-то и с целым табуном коней, чтобы менять их постоянно для поддержания темпа движения. Сделав так, чтобы это племя контролировало этот участок, а то — вон то.

Получилось масштабно.

Монументально.

Алексею даже казалось, что, когда он не выгляни — всегда где-то на виду хотя бы сотня степных всадников. Бедных, в основном. Очень бедных. Но они были.

Общение же не со старейшинами, а уже во время этого возвращения с обычными башкирами, позволило утвердиться в мысли, что он ровным счетом не понимает происходящего. Да, возможно, знать башкирская решила поиграть в какую-то игру.

Но…

Это выглядело странно и как-то неправильно. Ведь его вполне натурально могло убить или ранить. Шальная стрела она на многое способна. Посему не похоже было, что это они проказничали. И чтобы они потом делали, если бы случилось непредвиденное? Например, упав с коня, царевич свернул бы себе шею? Кто бы им это все простил? Петр Алексеевич? Свои собственные подданные? Очень сомнительно…

Простые башкиры выглядели откровенно раздраженными. О том, как Алексей славно и очень удачно воевал с башкирскими полками супротив ляхов, литвин да османов в здешних местах уже знали. А потому восприняли это нападение как что-то вроде личного оскорбления.

Тех, кстати, кто нападал, так и не догнали. Ушли. Им словно кто-то помогал. Словно кто-то укрывал.

Только кто?

Башкиры сами ответить так вот с ходу не могли. Лишь разводя руками. Что в известной мере было правомерно, ведь здесь укрывались среди прочего многие те, кто бежали от царской власти в центральных землях. Те же раскольники, что не пошли на примирение. Они все сидели тихо, не испытывая гостеприимства местных жителей. Но могли. Многие из них могли…

Добрались до Перми.

Так-то башкиры рекомендовали ему отправиться сразу в Москву. От греха подальше. Но Алексей демонстративно хотел показать злоумышленникам, что он не убегает, поджав хвост, а вполне себе активен и деятелен. Вот и отправился в Пермь, желая по чугунной дороге доехать до Нижнего Тагила и обратно. А если получиться и рудники местные посетить медные.

Казачья община, опять же, которая не смогла защитить царевича, вся стояла на ушах. Да, их ребята погибли. Но это нападение выглядело как оплеуха им.