Читать книгу "Объект насилия - Борис Седов"

Ах, если бы менты задержались хотя бы на минуту!

Двое из них, выскочив из «Жигуля», сразу направились к не предпринявшим попытки свалить мрачным личностям на противоположной стороне улицы. Василисиным оппонентом занялся водитель. Ему даже не пришлось говорить дежурное: «Документы». Наученный горьким опытом жизни в Санкт-Петербурге, гость с юга уже протягивал паспорт и какую-то жеваную цидульку.

– Приставал? – Крупным планом в кадре Васюти-ной камеры появилось лицо стража правопорядка. Молодой парень, лет двадцати, он чуть прищурившись, изучал документы.

– Нет. Не приставал, – раздался спокойный голосок Василисы.

– Говорил что-нибудь?

– По-моему, он немой. Или не знает по-русски.

– Всё они знают. – Мент вложил справку в паспорт и сунул его в карман. – Напугал, значит, просто?

– Ничуть.

Страж правопорядка принялся с легкой улыбочкой разглядывать Василису.

– Даже так? А зря. Иногда пугаться полезно. Вот не проезжали бы мы сейчас мимо, как думаешь, что бы произошло? – Этот парень явно начал набивать себе цену: мол, я твой спаситель, дуреха; ты должна просто млеть от чувства благодарности и зарождающейся пылкой любви!

Не на ту напал!

– Ничего бы не произошло, – безразлично бросила Василиса. – Они попытались бы меня грабануть. Я бы их отпинала.

– Даже та-а-ак?!! – повторился мент. По тону (ни нотки иронии; скорее, легкий восторг), которым он произнес эти два слова, было понятно: Василисе этот парень поверил. – Ну, с этими забулдыгами ты, предположим, и справилась бы. Но ведь можешь встретить других. Трезвее и опаснее. Чего ночью гуляешь-то?

Следующие пять минут Василиса вдохновенно втирала водителю историю о том, что поссорилась с парнем, денег на тачку нет и приходится возвращаться домой пешком. Потом отбрехивалась от настойчивых предложений дождаться открытия метро в безопасном отделении милиции. А потом ее милый собеседник, оскорбленный отказом, вдруг вспомнил о своих служебных обязанностях и потребовал документы.

– Маршала Новикова, – уткнулся он взглядом в паспорт. – Эт где такое?

– Приморский район.

– Так ты не тем курсом двигаешь, милая. – Похоже, мент все еще не оставлял надежды уговорить девочку с едко – лиловыми волосами провести остаток ночи в отделении. Так сказать, познакомиться поближе.

– Я пойду.

– Иди, красавица. – Мент неохотно вернул паспорт. – Жаль, не удалось продолжить знакомство. Телефончик, может, оставишь? – неуклюже (пожалуй, от безысходности) предпринял он последнюю попытку. – Сходили бы завтра куда-нибудь. У меня три дня выходных.

– Завтра буду мириться со своим дураком, – поставила точку в этом пустом разговоре Васюта. – Прощайте. Спасибо, что выручили от супостатов.

И на мониторе разочарованную физиономию мента вновь сменила перспектива пустынной улицы. Девочка с едко-лиловыми волосами поцокала каблучками дальше.

До выхода в эфир первого сюжета «Объекта насилия» оставалось еще два часа.

* * *

Никак нельзя было этого допустить – чтобы первая ночь оказалась пустой!

Но все шло к тому. И в три часа ночи мы с Никитой решили попрать нерушимый принцип «Подставы»: никогда не обманывать телезрителей, никогда не пытаться скормить им дэд-лайн. [15]

На монтажном столе монтажер и редактор уже вовсю «клеили» видеоряд встречи с азиатами и куцего разговора Василисы с ментом. Не таким сюжетом хотел я отметить премьеру.

Но делать нечего.

Я опять разбудил Ольгу:

– Тебе сейчас сольют видео с урюком и мусором. Дадим его через четверть часа. Подумай над текстом. Вся надежда на твой язычок.

– Решил согрешить кривым эфиром, Забродин? – презрительно бросила Оленька. – Где твоя совесть?

– Это от безысходности.

– Не оправдывайся. Лучше послушай добрый совет. Сделаем так: часов в пять утра в прямом эфире Василиса поделится своими впечатлениями о дебюте в роли объекта насилия, текст я сейчас набросаю. Смысл такой: она очень разочарована, что ночь прошла на удивление гладко. Правда, кое-какие мимолетные встречи во время прогулки все-таки состоялись. Не настолько значительные, чтобы ради них выходить в прямой эфир, но довольно занятные, чтобы рассказать о них сейчас в кратком отчете о первой ночи «Объекта насилия». Потом даем нарезку из пролога, когда Василиса на набережной толкает свою краткую речь, встречи с ментами в ЦПКиО и встречи с уже другими ментами на Крестовском.

– Была еще одна встреча, – напомнил я. – С рыженьким молодым человеком, который пытался переметнуться к Васюте от своих спутниц. Спутницы не позволили.

– Я это проспала. Скинь видеоряд, посмотрю.

– Хорошо, детка. – «Какая же ты все-таки умница!» – расчувствовался я. – Спасибо за идею. Если на Василису так никто и не покусится, часов в пять утра выпустим ее в эфир с впечатлениями. Пиши речь.

– Гони видео, – бросила Ольга.

И в этот момент ожил городской телефон.

Звонил Данила. Возбужденный, словно охотник, целый день бесцельно бродивший по лесу в поисках добычи и наконец напавший на совсем свежий след.

– Денис, кажется, у нас клиент!

– Рассказывай, – обрадовался я.

– Уже три квартала Васюту ведет какой-то чувак. Смотри сам на мониторе. Сейчас Семен его покажет.

Ракурс резко дернулся влево от Василисы, и в кадр попал высокий парень в черном костюме, неспешно идущий по противоположной стороне улицы. Нашу машину он опережал метров на семьдесят. От объекта насилия отставал метров на пятьдесят.

– Ты уверен, что он не просто гуляет? – спросил я и сразу подумал: «Если Данила сейчас меня обсмеет, то будет прав. Какому идиоту приспичит гулять в одиночестве в три часа ночи по не слишком-то живописным улицам Петроградки? В такое время человек в девяноста девяти случаев из ста направляется куда-то с четко намеченной целью. А если молодой высокий мужчина знает, куда держит путь, он не будет плестись с той же скоростью, с какой Евгений Онегин когда-то фланировал по Летнему саду». – Почему ты считаешь, что он следит именно за Василисой?

– Поверь, уж я отличу обычного праздношатающегося от человека, который проявляет интерес к моему принципалу, – уверенно ответил Данила. – Этот чувак проявляет интерес, хоть и пытается это скрыть. Не очень-то получается. С другой стороны, он украдкой наблюдает и за нашей машиной. По-моему, мы его настораживаем.

– Сделайте так, чтобы не настораживать!

– Так и поступим. Сейчас позвоню Василисе, отдам указания. Короче, готовьте эфир.