Читать книгу "Нежные объятия оборотня - Линда Осборн"

— Эта боль…

— Не волнуйся, моя девочка, — ловлю в зеркале заднего вида ее растерянный взгляд. Я знаю, что нужно сделать, что я смогу сделать. — Мы справимся. Мы справимся со всем…

30

— Лиам, что ты делаешь? — Мария испуганно смотрит, как я провожу тонким острием ножа по своей руке. Кровь тут же сначала набухает каплей, потом стремится тонким ручейком вниз, опадая рубинами в траву.

— Хочу спасти тебя, моя любовь. Хочу спасти…

Делаю такой же надрез на ее руке, и она вскрикивает от неожиданности и боли. Опирается на старый дуб и держится за живот. Глухо сопит. Я знаю, что она ощущает боль внизу живота — как бы ни старалась скрыть это, но волчонок в ее утробе набирается силой. Гордость девушки не дает ей признаться в слабости, и потому она боится лишний раз издать звук, открывающий всю бездну ее боли.

— Но как?

— Духи леса должны хоть немного помочь тебе, — прячу глаза. И понимаю, что она замечает перемену в моем настроении.

— Ты… — Она шипит, выставив вперед указательный палец. — Ты не сделаешь этого!

С силой тяну ее руку на себя, прикладываю порезы так, чтобы наша с ней кровь смешалась.

— Мария, — заглядываю в глаза ей. — До тебя я никого не любил. И я сделаю все, чтобы спасти тебя. Даже если придется лишиться ребенка.

— Лиам! — Она бьет меня по щеке, но я не чувствую боли. Жмурюсь. Дышу рвано и часто. Притягиваю девушку к себе, не давая увернуться, позволяя бить меня маленькими кулачками и ногами, обутыми в легкие кроссовки. — Не смей! Не смей решать за меня!

Вся моя рубашка мокра от ее слез. Но если я могу, я направлю свою силу внутрь нее, чтобы лишить плод, которого даже не хотел, зачатков жизни.

— Не позволю!

Она вдруг нагибается, обмякает в моих руках, и ее рвет кровавыми сгустками.

— Мария!..

— Приехали! — торможу у старого дуба.

Джип замирает. Аурелия бледна, как снег за стеклом, но держится молодцом, и мне нравится ее настрой. Она тиха и серьезна. Открываю багажник, достаю одежду Марка — обувь, штаны, свитер, быстро надеваю все, подхватываю Аурелию на руки, несу к дубу и ставлю ее на ноги. Девушка смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я не могу прочесть, что она чувствует — она словно отгораживается от меня.

И я могу ее понять…

Марк ей все рассказал. Все, что я хотел скрыть, чтобы она чувствовала себя легче, проще, не волновалась по пустякам. Да, это было глупо — запрещать жителям деревни рассказывать о Марии. Все мы имеем скелеты в шкафу, но это не повод стыдиться прошлого.

Только возвращение в охотничий дом, взгляд со стороны на обветшавшее строение напомнило мне, как много времени прошло с тех пор, как Мария ушла из жизни. Пришло время двигаться дальше.

Дальше.

Вынимаю из кармана нож Марка. Он хорошо заточен это видно по тому, как весело отскакивает солнечный зайчик от дневного луча, скользнувшего по его высококлассному лезвию.

— Лиам, что ты делаешь? — Аурелия расширяет глаза еще больше, напуганная тем, что видит. Я веду острием по вене, и капли крови падают в снег, бутонами дивных цветов расползаясь по колким снежинкам.

— Хочу спасти тебя, золотко.

— Но… как?! Что ты хочешь сделать?

Пришло время правды, и я твердо беру ее за запястье, поднимаю рукав куртки вверх, обнажая тонкую сливочную кожу, под которой бьется тонкой ниточкой пульс. Прикладываю нож. Девушка дергается, но ей не справиться с мужчиной. Ее сердце меняет ритм, бьется от страха все быстрее, отчего аромат моей истинной пары расползается тягучими волнами по всей поляне.

— Клянусь перед духами леса, что не сделаю ничего плохого. Я дам немного сил и крови своему ребенку, чтобы он не убил тебя.

Прикладываю руку с кровоточащей раной к ее порезу и жду, когда наши потоки сольются в один, не обращая внимания на ее возражения. Через несколько мгновений лицо Аурелии разглаживается — боль уходит, волчонок внутри нее принимает кровь отца, альфы стаи, и успокаивается. Он еще слишком мал, но уже на таком сроке проявляется его звериная сущность…

Аурелия прикрывает глаза. Я подхватываю ее под мышки, притягиваю к себе. Пока она так расслаблена, так слаба, так погружена в эти новые ощущения, так беззащитна, она кажется мне прекрасней, чем прежде. Я не жду, пока она откроет свои невероятной глубины глаза, приближаю лицо и обрушиваю на ее губы всю сокрушительную силу своей тоски по ней, прося таким образом прощения за все ошибки, которые совершил за это время. Язык врывается в ее рот и прокладывает новые пути к концентрированному удовольствию, позволяя пить ее волшебный запах, ее ванильную сладость.

Девушка откликается и проявляет инициативу, и я понимаю, что ее инстинкты сейчас сильнее разума. И если она решила не иметь со мной ничего общего после слов Марка, то здесь и сейчас она не может противостоять нарастающему желанию, той страсти, что пружиной закручивается в ее животе, готовясь выстрелить прямо в грудную клетку, перехватывая дыхание.

Я не даю ей одуматься — запускаю руку под куртку, сжимаю грудь, ловя томный стон губами, оглаживаю бедра, заставляя их дрожать в предвкушении, расстегиваю ширинку джинсов, прокладывая тропу к средоточью ее женственности.

Она не может противостоять мороку возбуждения, оглаживает мое тело в ответ, скользит по груди, пальцами очерчивая бицепсы, пресс. Боль ушла, и теперь ее тело звенит в ожидании того, что могу ей дать только я. Оглядываюсь на джип с призывно раскрытой дверцей на заднее сиденье, уже представляя, как разложу сомлевшее от ласк тело Аурелии на нем, как пройдусь языком по дрожащим вершинкам, покрытым мурашками впадинкам, выпью вкус ее возбуждения, и улыбаюсь одними губами.

И прежде, чем услышать голос, замираю, ощутив чужой запах. Оборотень.

— Эй! Есть там кто? — раздается глухое из-под земли.

— Джайден?!

С неохотой отпускаю Аурелию и вижу, как сильное возбуждение медленной океанской волной уходит обратно, заставляя ее глаза проясниться.

— Джайден? Это ты? — вокруг никого нет, хотя запах чувствуется. Что за черт?

— Альфа, помоги… Я… побежал за тобой, чтобы помочь найти Аурелию… Это же я сглупил и отправил ее к дубу… И вот… — бормочет подросток, но я все равно не пойму, откуда он говорит.

— Чертов Лиам! — Глаза Аурелии вспыхивают, и она со всего размаха обрушивает на мою щеку ладонь, отчего кожу тут же начинает пощипывать.

Вот это сила! — восхищенно присвистываю. Но тут же осекаюсь — кажется, она невероятно зла.

31

— Ты обманул меня, чертов оборотень! — Она дотрагивается до распухших от поцелуев губ ладонью.