Читать книгу "Вспышка страсти - Маргарет Пембертон"

Я вспомнила, какое лицо было у Мэри на той вечеринке и ее беспокойство из-за того, что Тома нигде нет.

– А ты не думаешь, что это продолжается уже давно?

– О Господи, нет. С чего ты решила?

– Ну, просто Мэри уже довольно давно выглядит встревоженной и несчастной. Возможно, Розалинда не первая.

– Если Мэри когда-нибудь и подозревала, что Том ей изменяет, то она никогда этого не показывала. Да Мэри и не призналась бы.

– Думаешь, Майлз догадывается о том, что происходит?

– Майлз? А он тут при чем?

Я слишком поздно вспомнила, что тетя Гарриет не знает о прошлых любовных историях Розалинды.

– Ни при чем, – соврала я и поняла, что поступила нехорошо, потому что в глазах тети Гарриет появилось усталое выражение.

– Что, Майлз тоже?

Мое неловкое молчание подтвердило ее опасения.

– Я слишком стара, Дженни. – Тетя Гарриет неуверенно поднялась. – Розалинда разбила мне сердце. Не делай и ты того же самого своими глупыми поступками. – Она не отрываясь смотрела на пустой пузырек из-под таблеток.

– Нет, тетя Гарриет. Я обещаю.

– Пойду к себе на виллу и посплю. – Она наклонилась и поцеловала меня в лоб. – А потом, когда немного вернутся силы, я поговорю с Розалиндой.

Но «потом» не наступило. Когда тетя Гарриет вошла в спальню Розалинды, она уже была мертва – пуля попала в сердце.

Пистолет Гарольда лежал в нескольких футах от тела.

Глава 16

Когда я проснулась, вилла была пуста. Ко мне с болезненной ясностью вернулись события последних часов, и я поняла, что невозможно ждать до завтрашнего утра, чтобы поговорить с Джонатаном. Если он еще в «Анклаве», я должна как можно скорее поговорить с ним. Не затем, чтобы попытаться вновь пробудить любовь, которая на короткое время возникла у него ко мне – я понимала, что это безнадежное дело, – а сделать то, что я все время хотела сделать с тех пор, как пришла в себя после автокатастрофы. Я должна сказать Джонатану Крауну, что очень виновата, что в моей жизни не будет ни одного дня, когда бы я не вспоминала Нанетт и Сару. А еще я должна сказать ему «прощай».

Джонатан вполне владел собой, его взгляд был лишен какого бы то ни было выражения, а лицо застыло в строго контролируемой маске равнодушия.

– Я должна была прийти… – начала я. – Я должна была еще раз увидеться с тобой… У него по щеке пробежал нервный тик.

– После несчастного случая я хотела встретиться с тобой, хотела сказать тебе, но ты вернулся в Америку…

– Сказать – что? – Он говорил отрывисто и безразлично.

– Что мне очень жаль… – сказала я, понимая насколько неуместны эти слова, но все же не в состоянии найти других.

– Очень жаль! – Его глаза вспыхнули гневом и ненавистью. – Очень жаль! Ты безжалостно убила мою жену и моего ребенка, а теперь имеешь наглость приходить сюда и говорить, что тебе очень жаль!

– Но это так, Джонатан! В ту ночь я их не видела! Я ничего не могла поделать! Боже мой, я же говорила с ними всего несколько минут назад. Я знаю, ты страдаешь, но я тоже страдаю! После той ночи я перенесла все муки ада!

Это было совсем не то, что я собиралась сказать, и, закончив, я разразилась душераздирающими рыданиями.

– Ты сказала что хотела, – холодно произнес Джонатан, снова взяв под строгий контроль бурю эмоций. – Я тебе верю, – добавил он.

Я взглянула на него сквозь пелену слез, всем своим существом мечтая заключить его в объятия, утешить, любовью прогнать прочь обиду и боль.

– Но я не сожалею о том, что произошло в эту последнюю неделю, – всхлипывая, сказала я. – Я люблю тебя, Джонатан. Я люблю тебя сейчас и буду любить всегда.

Он не сделал ни малейшего движения в мою сторону.

– Я пришла сказать «прощай».

Он еще крепче сжал губы и повернулся ко мне спиной, а я, ослепленная слезами, бросилась вон и наткнулась на Фила.

С силой, которой я никогда от него не ожидала, Фил подхватил меня на руки и понес обратно на мою виллу. Ничего не говоря, он уложил меня на диван и отправился на кухню готовить кофе, а я плакала до тех пор, пока не иссякли слезы.

– Если ты хочешь утром уехать, я поеду с тобой, – наконец заговорил он.

– Спасибо тебе, Фил. Думаю, будет лучше, если я уеду. Если все мы уедем.

– Все? – Он в изумлении поднял брови.

– Тетя Гарриет застала Розалинду и Тома, они этой ночью занимались сексом, – угрюмо сказала я.

– Наконец-то у нее открылись глаза.

– Не будь циничным. В Розалинде есть и хорошее.

– Если и есть, она не часто это демонстрирует.

– Она оплатила моего адвоката и мое пребывание в клинике и взяла на себя все расходы за мой приезд сюда.

– Деньги, – буркнул Фил, отметая в сторону ее щедрость. – Какого черта она пристала к Тому Фаррару?

– Потому что ты отказался от игры. – Я чувствовала себя опустошенной и обессилевшей.

– Почему? – не веря своим ушам, переспросил Фил.

– Мэри давным-давно говорила мне, что Розалинда и Майлз были любовниками. Судя по поведению Розалинды в эти последние дни, между ними, очевидно, все кончено. Но Розалинда есть Розалинда, и ей понадобился другой мужчина, чтобы удовлетворить собственное самолюбие на виду у Майлза. На самом деле ей нужен был ты – всегда был нужен. Но ты оставался равнодушным, и, таким образом, выбор пал на Тома.

– Спасибо, – сухо отозвался Фил. – Значит, вся эта кутерьма из-за того, что я не лег с ней в постель.

– Да, – грустно улыбнулась я.

– Ты ошибаешься, Дженнифер, – покачал он головой. – У Тома и Мэри уже давно не все так хорошо, как кажется. Розалинда тому причина или нет, я не знаю. Но что бы там ни было, моя любовь к Розалинде ни на йоту не помогла бы браку Фарраров. И как давно у тебя сложилось впечатление, что Розалинда посягает на мою мужскую добродетель?

– Тебе тогда было лет пять.

– Значит, она уже девятнадцать лет тратит время зря, – улыбнулся Фил. – Для меня всегда существовала только ты, Дженнифер.

– Поправочка, – мягко возразила я. – Всегда существовала только твоя музыка.

– Места хватит для обеих.

Я смотрела на него с нежностью, понимая, как я его люблю, и зная, что это совсем не та любовь.

– Фил, мы всегда были как брат и сестра, и теперь слишком поздно что-либо менять.

– Ты можешь сделать мне одолжение и передумать. Я хочу жениться на тебе, Дженнифер.

– Нет… – Глядя на его взъерошенные волосы и чистые глаза, я подумала, что вряд ли он мог чувствовать хотя бы малую толику той боли, которую чувствовала я, теряя Джонатана. Если бы он ее почувствовал, возможно, это вызвало бы во мне какой-то отклик. – Пойду прогуляюсь, Фил, – устало сказала я. – Я хочу немного побыть одна.