Читать книгу "Пленница чужого романа - Екатерина Вострова"

В какой-то момент он не выдержал, порывисто махнул рукой, и перед ними вспыхнуло переливающееся полотно, словно сотканное из радужных нитей. Оно росло и росло, пока не окружило нас. От яркого блеска щипало в глазах, а затем вдруг ткань разъехалась в стороны, и я увидела нечто странное. Словно на реальность, где я и Янош сидели на ступеньках лестницы — наложилась еще одна.

Маленькая сырая камера, без единого окошка. В стену вбит крюк, от которого тянется цепь к ножным кандалам. Перед нами была сухонькая старушка в длинной юбке, сквозь грязь на которой все еще угадывались яркие цветы. Она привалилась к стене и тяжело дышала. В забытье, глаза закрыты, но немые губы беззвучно шевелились.

Картинка плавно сменилась. Растворилась одна в другой.

Мортимер. Красивый, надменный, злой. Он будто прямо перед нами — руку протяни, и можно будет дотронуться. Когда он начал говорить, то лицо преобразилось. Он получал удовольствие от своей речи:

— Было непросто найти эту женщину. Но не переживай, девке Лорда Харендора во дворце оказали воистину королевский прием. Жаль, мы упустили ее из виду раньше. Зато многое стало понятно. Он ведь не знал о тебе? — принц рассмеялся красивым и звонким смехом. — Что ж, бастард, у нас с тобой, судя по всему, обнаружился общий секрет. Но ты, как и твой ублюдочный папаша, слишком много о себе возомнил. Если тебе дорога жизнь этой старухи, верни мне мою невесту живой и невредимой. Жду до завтра. После чего твоя дражайшая матушка будет казнена. Не надейся спасти ее обманом. Я поставил на нее знак истины. Так что будь благоразумен.

— Я получил это минут десять назад. Сосуд с сохраненными образами принес голубь из замка твоего отца. — Пояснил Янош, прежде чем еще раз махнуть рукой и развеять картинку.

Вид жениха вызывал сильный зуд в районе спины, вызванный, как я теперь знала, магическим воздействием. Но даже волшебство не было способно меня сейчас заставить встать на сторону Мортимера. Подобный шантаж выглядел очень низко. Впрочем, может он думает, что я здесь страдаю? И просто пытается спасти свою невесту любыми способами? Вот только что за общие тайны? Когда это они успели обзавестись секретами? Во время дуэли, или пока я была без сознания, когда в меня ударило случайным заклинанием?

Но все эти вопросы были ничто по сравнению с враз навалившимся чувством беспомощности. Ведь в книжках все должно быть не так. Крутая попаданка одной левой справляется с неприятностями, находит истинную любовь и живет долго и счастливо. Почему же я стала разменной монетой в чужих махинациях? И только мне кажется, что уж теперь-то я понимаю, куда двигаться дальше, мной снова хотят сыграть как пешкой на шахматной доске.

— Нет, — голос дрожал, но сейчас мне было все равно, — я не хочу к нему.

— Знак Истины — страшное оружие Светлых магов. Можно сказать, единственное. Раньше им клеймили преступников, осужденных на казнь. Оно заставляет человека раз за разом переживать самые неприятные моменты своей жизни. Раскаиваться. Даже если раскаиваться не в чем. Любую мелочь знак может превратить в незаживающую душевную рану. Снять его может только тот, кто наложил. Если он и правда сделал это с моей матерью…

Снова накатило чувство горечи. Если бы я сама была на его месте, то, не раздумывая, сделала все что угодно — лишь бы спасти маму.

— А если попробовать обратить вспять ритуал, из-за которого я здесь? Настоящая Салли отправилась бы к принцу и жила бы с ним долго и счастливо. Она хочет быть с ним, я знаю.

— У нас не хватит времени, плюс такие вещи делаются на определенную фазу луны, — пожал плечами маг.

— А если взять тело? Ну то, которое ты отнял у меня? — загримировать, как следует. Ты сможешь сказать, что погрузил меня в сон, и я проснусь, скажем, через неделю.

— Во-первых, отсутствие души определить не так сложно. Во-вторых, на кону жизнь моей матери.

Внутри росло ощущение неправильности, противоестественности происходящего.

— Ты правда думаешь, он вернет тебе мать? Ты серьезно? Он убьет и ее, и тебя. Ему незачем отпускать вас. Как ты вообще, такой сильный маг, допустил, чтобы с твоей мамой случилось подобное? Прежде чем выпендриваться на дуэли, нужно было позаботиться о том, чтобы близким тебе людям не причинили вреда.

Янош тяжело вздохнул, продолжая пустым взглядом смотреть вперед себя. От понимания, что ему и так сейчас несладко, на секунду кольнула совесть, но, как не крути, за себя все равно было обиднее всего.

— Я, кажется, уже признал то, что я дурак, — грустно усмехнулся он. — Столько сил вложил, столько комбинаций провел, а прокололся на том, что недостаточно хорошо спрятал мать.

Он закрыл лицо ладонями и принялся яростно растирать его.

— Зато теперь ты должен понять, каково это, когда тобой пытаются манипулировать.

Янош еще раз тяжело выдохнул и наконец поднялся:

— У меня пока нет плана… — он осторожно шагнул навстречу, медленно протянув руку и приподняв мое лицо за подбородок, заглянул в глаза. — я все исправлю, но только если ты согласишься мне помочь.

— Больше никакого использования втемную? Никаких попыток обмана и принуждения? — осторожно уточнила я, безуспешно пытаясь унять колотящееся сердце.

— Обещаю, — кивнул он, продолжая смотреть бесконечно грустным взглядом и улыбаясь одними уголками губ.

От его близости пересохло во рту. Мои мысли в этот момент были очень далеки от плана по спасению матери мага.

— И что мы будем делать? — спросила охрипшим голосом.

Какой же он все-таки притягательный. Его не портили ни залегшие тени вокруг глаз, ни напряженная складка в уголке рта. Чуть взъерошенные черные волосы так и просили того, чтобы запустить в них ладонь.

Он был ненамного выше меня, его губы маячили прямо передо мной и манили податься вперед.

Янош резко втянул носом воздух и закрыл глаза. На его лице отразилась борьба, но она была недолгой:

— Пошло оно все к Безымянному…

Он наклонился навстречу, с жадностью целуя меня.

Скользнув кончиками пальцев по спине, Янош вызывал предвкушающую дрожь во всем теле.

Я прильнула, раскрываясь навстречу, забываясь в оглушительном поцелуе. Взмокшие от испарины волосы прилипли к шее, с каждым мгновением становилось все тяжелее сдерживаться, чтобы не начать себя вести совсем уж развратно.

Так сладко, нежно, нужно… И кажется, уже все равно, что момент для близости не самый подходящий, давшее о себе знать притяжение наконец-то брало свое.

— Кажется, ты говорил про какой-то план, — бессвязно прошептала я, в то время как Янош покрывал поцелуями мою шею, спускался ниже.

От этих настойчивых горячих прикосновений я совсем забыла про порванное платье. Ему достаточно было всего чуть-чуть потянуть вниз, и корсаж соскользнул, открывая доступ.

Это было так бесстыдно, порочно, восхитительно, что звоночек самоконтроля в моей голове начал трещать без умолку, сигнализируя о скорой капитуляции.