Читать книгу "Многообещающее Рождество - Хелен Брукс"

— Я помогу тебе разобраться. — Она улыбнулась и обняла его за шею. — Обещаю. Вдвоем нам все по плечу. — Кей тихо плакала от счастья. — Мы победим всех на свете.

— Мне нужна только ты, — возразил Митчелл. — Когда ты рассказала, как тебя предали, как ты боролась и даже устроила жизнь брата, я не мог поверить, что такая крошка обладает такой энергией и силой воли. Ну, в последнем я быстро убедился, — насмешливо сказал он. — Но меня ждали другие сюрпризы. Я познакомился с твоими дочерьми. Дочерьми! А ты иногда выглядишь как девочка с косичками.

Он снова притянул к себе Кей и, осушив поцелуями слезы, страстно приник к ее губам. Точно электрический разряд пробежал у нее по телу. Митчелл тяжело дышал, когда наконец поднял голову и отпустил ее.

— А близнецы, Митчелл? Ты не возражаешь, если они придут вместе со мной? — прошептала она, чувствуя, что знает ответ, но горя желанием услышать его.

— Возражаю? — Он снова поцеловал ее. — Любимая, как я могу возражать? Они удивительные, чудесные. Две Кей в миниатюре, два удивительных маленьких клона одной прекрасной женщины.

— Они уже любят тебя. — Кей подняла руку и нежно провела пальцами по его губам. — Дети иногда намного проницательнее взрослых. Они распознали настоящего Митчелла еще до того, как ты дал мне увидеть его.

— Мне кажется, что твоя мать тоже за меня, — удовлетворенно сказал Митчелл и усмехнулся. — Я с самого начала почувствовал в ней сторонницу.

— Ну еще бы! — Она весело взглянула на него:

— Выходи за меня замуж, Кей.

От мягкого с придыханием голоса она, как птица, воспарила в небеса.

— Хорошо, — дрожащим голосом произнесла она, — но давай немного подождем. Сначала необходимо, чтобы близнецы привыкли к этой мысли, и нужно некоторое время…

Кей не знала, как выразиться, и Митчелл с понимающим видом договорил за нее:

— Чтобы мы сами привыкли к ней?

Он почувствовал, что она все еще чуть сомневается, окажется ли ему по силам семейная жизнь.

— Я люблю тебя всем сердцем, Митчелл, — сказала Кей, притягивая к себе его голову.

Просто чтобы он знал это.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Как я выгляжу, Кей? Ты уверена, что этот цвет мне к лицу?

— Мама, ты выглядишь просто потрясающе! Когда ты пойдешь по проходу в церкви, Генри зашатается! — успокоила Кей мать, глядя на ее взволнованное, раскрасневшееся лицо.

Она не кривила душой, потому что Линоре удивительно шел кремовый костюм и нарядная свадебная шляпа с бледно-голубыми перьями, которые изящно свисали с широких полей.

— Машина еще не пришла?

Линора волновалась, но какая невеста не волнуется в день свадьбы? Кей нежно прикоснулась к лицу матери.

— Все под контролем, мама. И если слух мне не изменяет, машина уже пришла.

Она высунулась из окна их спальни. Действительно, внизу, сверкая в лучах мягкого декабрьского солнца, стоял элегантный кремовый «роллс-ройс», украшенный лентами.

Линора повернулась к дочери и дрожащим от волнения голосом сказала:

— Конец эпохи, Кей.

— Начало новой, замечательной.

— Как ты полагаешь, твой отец не стал бы возражать против моего замужества?

— Ну конечно, не стал бы. — Кей обняла мать, стараясь не помять ее шляпу. — И это не поспешное решение, не так ли? Ты заставила беднягу ждать целых два года. Давно пора сделать из него честного человека!

— Ах, Кей! — Линора хихикнула и глубоко вдохнула. — Ну, я готова.

Всю дорогу Линора крепко держала дочь за руку, и Кей понимала почему. Матери пришлось побороться с собственными страхами, прежде чем она решилась окончательно вручить себя другому мужчине.

Но в конце концов настойчивость Генри победила. Он твердо заявил, что ему нужна жена, а не партнер, или компаньон, или еще кто-то… И пусть его считают старомодным, но ему нужно, чтобы у Линоры на пальце было кольцо. И точка.

— Я ни разу не поблагодарила тебя за то, что ты спасла меня после смерти твоего отца, — тихо сказала Линора, когда они подъезжали к церкви.

— Спасла? — Кей удивленно посмотрела на мать.

— Да, дорогая. В то время я была в худшем состоянии, чем можно было подумать. Ты оставила хорошую работу, квартиру, все, чего добилась после ухода Перри, и вернулась домой, чтобы быть со мной. И ты ни разу не дала мне понять, что тебе не хочется со мной жить.

— Но мне действительно хотелось, — мягко возразила Кей и, улыбнувшись, добавила: — Не плачь, пожалуйста, я ведь так хорошо тебя накрасила!

— И с Генри я познакомилась благодаря тебе. — Линора громко шмыгнула носом и положила на колени маленький букетик цветов. — Дорогая, у тебя есть носовой платок?

— Ах, мама, — улыбнулась Кей, — как я люблю тебя!

— И я тебя.

Вскоре машина остановилась у маленькой калитки, за которой вилась тропинка, ведущая к церковному порогу. Линора засуетилась, и Кей помогла ей выйти из машины. Поправив матери костюм и шляпу, она подала ей букет.

— Бабуля! Бабуля! — сияя от радости, закричали близнецы, которые, держа Митчелла за руки, ждали Линору и Кей во дворе.

Кей улыбнулась мужу.

Они поженились через шесть месяцев после того, как Митчелл сделал ей предложение. Свадьба была тихой, присутствовали только члены семьи и в качестве подружек невесты — близнецы в сказочных платьицах из белого муслина, украшенных бутонами алых роз.

Теперь девочки вновь были подружками невесты, но на этот раз на них были голубые атласные платьица с муфточками из искусственного меха и теплые накидки. Линора, обычно строго придерживавшаяся условностей, нарушила правила этикета, настояв на том, чтобы Кей была посаженой матерью, и, так как Митчелл выступал в роли шафера Генри, церемония носила поистине семейный характер.

Кей смотрела, как ее муж идет по дорожке, чтобы занять место рядом с Генри. Она положила руку на свой округлившийся живот. Она вынашивает их первое дитя, мальчика с сильными, крепкими ручками и ножками, как показало УЗИ.

Митчелл не смог сдержать слез радости, увидев на мониторе своего сына. Он всех заставил прослезиться, даже врача. Счастливое лицо Митчелла и чудо растущей в ней новой жизни потрясли Кей.

Все произошло в нужное время. Генри покидал их дом, чтобы жить с Линорой. Свое деловое предприятие Кей целиком передала Питеру и чувствовала, что готова вновь стать домохозяйкой.

После долгой борьбы за независимость от Перри ей потребовалось мало времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, потому что жизнь с Митчеллом оказалась чудесной, совершенной во всех отношениях, просто великолепной. Он любил ее любовью, о которой она даже не смела мечтать.