Читать книгу "Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! - Глэдис Митчелл"

Его пронзила острая боль, сверкнувшая перед глазами, как лезвие меча. Потом — падение и темнота.

Следующее, что запомнил Джонс: он лежит в собственной постели с раскалывающейся головой, на него с добродушным упреком смотрит доктор, а рядом в его лучшем кресле, пестрая, как попугай, и зубастая, как аллигатор, восседает миссис Брэдли.

Глава XII

«Но он, палец ко рту приложив, ужасом пораженный:

— Молчи, молчи! — говорит. И озирается, не слышал ли кто. — Берегись, — говорит, — вещей жены! Как бы невоздержанный язык беды на тебя не накликал!

— Еще что! — говорю. — Что же за женщина эта владычица и кабацкая царица?»

Луций Апулей. Золотой осел

— Деревня кишмя кишит суевериями, мало чем отличающимися от идолопоклонства! — воскликнул Джонс.

Миссис Брэдли снисходительно усмехнулась на его возбужденный вид (вызванный, как она думала, скверным состоянием), но выражению ее лица могла бы позавидовать любая горгулья с собора Нотр-Дам.

— Не сомневаюсь, что они уже приняли вас за апулеевскую Мерою!

— Викарий уж точно — бедное дитя, — отозвалась она.

— Хэллем? Да, да. Что вы о нем думаете?

— У него явная склонность к гомициду.

Ее низкий голос, густой и ровный, приглушил грозное значение этой фразы, но Джонс резко привстал на локте и взволнованно спросил:

— Вы полагаете, он убил Миддлтона?

— Откуда же мне знать, кто его убил? — возразила миссис Брэдли, оскалив зубы. — Следствие считает, что преступление совершило неустановленное лицо. Лучше расскажите о Теббаттсах.

— О них мне ничего не известно. Давайте вернемся к Хэллему. Что с ним такое? Переутомление?

Она сморщила губы, сложив их в маленький клюв, и покачала головой.

— Профессиональные секреты? — вздохнул Джонс. — Все, что скажет мой пациент, — священная тайна, даже если мне не хочется слушать ту ахинею, которую несет этот несчастный?

— Может быть, — небрежно промолвила миссис Брэдли. — Вам надо поспать, дитя мое. А я пока погуляю с Ричардом.

Ричард шел молча, пока они не добрались до «Долговязого парня». Тут он вежливо спросил:

— Мы пойдем ко мне домой, миссис Брэдли?

— Да, — кивнула она. — По крайней мере, я пойду. А тебе туда лучше не ходить.

— Можно мне с вами? Пожалуйста!

— Не надо. Я хочу, чтобы ты поиграл в саду у миссис Корбетт и заодно взял несколько образцов почвы. Они нужны мне для расследования.

— Звучит неплохо, — кивнул Ричард, явно обрадованный новым планом. — Как насчет спичек и отпечатков пальцев?

Миссис Брэдли сунула ему две почтовые открытки.

— Собери сюда все отпечатки пальцев, которые сможешь найти, и пометь их инициалами, — распорядилась она. — Спички не нужны. Окурки тоже. — Она сдвинула брови. — Только отпечатки следов.

Миссис Брэдли достала складной метр. Неподвижное лицо Ричарда осталось спокойным, но черные глаза блеснули.

— Вот блокнот для записи наблюдений, — добавила она, — и…

— Карандаш у меня есть! — воскликнул парень. — Черт, это просто потрясающе!

Миссис Брэдли прижала палец к губам. Ее глаза выразительно стрельнули в обе стороны. Ричард, смеясь от возбуждения, понимающе кивнул. Дойдя до поворота, она обернулась и проследила за тем, как прыткий мальчишка в светло-сером фланелевом костюме срезал путь к стоявшему неподалеку темно-красному дому. Что ж, теперь ее подопечный будет под присмотром и найдет себе занятие по крайней мере на ближайшие два часа.

Теббаттсы формально все еще управляли домом. Мать выглядела усталой и встревоженной, ее сын — всклокоченным и раздраженным. Миссис Брэдли произнесла:

— Доброе утро. Я не собираюсь осматривать дом. Можно мне присесть? Очень жарко.

Женщина взяла кресло и поставила его под тенистым деревом.

— Хотите что-нибудь выпить, мадам? — спросила она.

— Нет, я пришла поговорить с вами, — ответила миссис Брэдли.

— О, только не о мистере Миддлтоне, мадам, прошу вас!

— Разве вы не хотите знать, кто его убил?

— Никто и никогда этого не узнает, — заявил сын.

— Том, перестань! — воскликнула миссис Теббаттс.

— А как они сумеют это выяснить, запугивая нас с тобой?

— Они делают все, что в их силах, сынок. Полиции некогда с нами церемониться, да и у отца характер несладкий, сам знаешь.

Это была скромная, аккуратно одетая женщина средних лет с крепкой фигурой и бледным лицом. Острый взгляд миссис Брэдли какое-то время пристально изучал собеседницу. Потом она вдруг сказала:

— Том, уйди, пожалуйста. Я хочу поговорить с твоей матерью.

Подросток пожал плечами, посмотрел на мать и, получив от нее утвердительный кивок, направился к выходу.

— И, будь добр, держись подальше от двери! — крикнула вдогонку миссис Брэдли.

Когда Том ушел, она устроилась поудобнее и осмотрела сад.

— Похоже, вы сильно заняты, миссис Теббаттс, — произнесла она. — Я не стану задерживать вас дольше, чем необходимо.

Миссис Теббаттс покачала головой. Она глядела не на гостью, а на красивый куст сирени, усыпанный пышными гроздьями цветов.

— По правде говоря, мне сейчас совсем не до работы, мадам, — вздохнула она. — После смерти мистера Миддл-тона у нас серьезные проблемы. Я бы не стала говорить это при Томе или его отце, но для меня возможность поговорить с другой женщиной — простите, что адресуюсь к вам таким образом, — большое облегчение. Инспектор и полицейские… вряд ли они верят, что мой бедный муж действительно замешан в этом деле, но, с другой стороны, что они должны думать при таких уликах? Муж совсем болен, он просто в шоке. Вот его комната, с окнами на запад.

— А что за улики? — спросила миссис Брэдли, глядя не на западное окно, а на огромную фуксию с тысячами красных и пурпурных бутонов.

Миссис Теббаттс уныло покачала головой:

— Улик никаких. В том-то и проблема. Я сама не могу поверить, что мы с мужем спали, когда это случилось, и инспектор тоже этому не верит. Неудивительно. А Том — он постоянно находился внизу. Как мы могли не услышать никакого шума?

— Странно, — рассеянно кивнула миссис Брэдли. — Расскажите о мистере Миддлтоне.

— Он был старшим из братьев. Они оба воевали. Мы с мужем раньше служили у родителей жены младшего мистера Миддлтона, по фамилии Паллинер. Вы, наверное, уже об этом знаете? Так вот, наш мистер Миддлтон — мы так всегда его между собой называем, — вернулся домой без единой царапины. А его старший брат — мистер Карсуэлл Миддлтон, тот самый, которого убили, — как нам сказали, не то погиб, не то пропал месяцев за восемь или девять до окончания войны, примерно в феврале. Вот почему наш мистер Миддлтон унаследовал и лондонский дом, и этот особняк вместе с землей, что стоит огромных денег. Я слышала, что раньше Миддлтоны торговали чаем, и у них даже был свой торговый флот. В общем, наш хозяин стал очень богат, хотя и до этого, конечно, не бедствовал.