Читать книгу "Сценарий собственных ошибок - Олег Рой"

Родичи переживали. Слали ему из Озерска трагические письма: «Вовка, возвращайся! Что ты там делаешь в этой Москве? На что живешь, чем питаешься? Если уж она так дорога тебе, приедешь поступать на следующий год, деньжат как-нибудь накопим…»

Володя читал письма, написанные родным материнским почерком, по вечерам, возвращаясь с завода, на своей общежитской койке – единственном месте жительства, которым мог располагать. Вспоминал материнские щи… И возникала мысль: не послать ли это все подальше, не вернуться ли?

Однако внутренняя интуиция подсказывала: возвращаться нельзя.

Отбивая атаки соседа-алкоголика, Володя умудрялся готовиться к поступлению в МАРХИ даже в общежитии. И удалось-таки! Поступил он так себе, почти чудом, с полупроходным баллом. Однако уже в первом семестре зарекомендовал себя как один из лучших. Сказался не только природный дар, но и воспитанное семьей прилежание. Володя трудился изо всех сил.

А ведь на самом-то деле не так уж это тяжело – трудиться над тем, что нравится самому! Выяснилось, что Володя, который всю предшествовавшую жизнь считал себя исключительно художником, обладал редким даром чувствовать внутреннюю и внешнюю структуру здания. Архитекторы, как и писатели, бывают фантастами и реалистами. Фантасты способны создавать на бумаге конструкции, полные невероятной красоты – но с большим трудом привязывают плоды полета своей мысли к их практическому назначению. Реалисты, наоборот, исходят из назначения проектируемого здания – однако внешний вид их творений, как правило, серенький, усредненный, квадратно-гнездовой. Сигачев же умудрялся сочетать красоту с удобством, не впадая ни в одну из крайностей. Ему завидовали коллеги и ценили заказчики. А заказчиков у Владимира Сигачева было хоть отбавляй. От работы он никогда не отказывался.

Две страсти знал Володя: к архитектуре и к женщинам. Потому и поддержал впоследствии Андрюху, познакомившего его со своей очаровательной Дуней, что испробовал на собственном опыте: трудно мужчине обойтись одной-единственной избранницей. Очень, очень трудно.

Правда, познакомясь с Лией, с которой они учились на одном курсе, он об этом не подозревал. Наоборот, глядя на Лиину стройную, но с округлым задом, фигурку, на прямые гладкие волосы, подстриженные каре с закрученными вперед концами, на ее миндалевидные глаза, прятавшие под длинными ресницами затаенную страстность, он воображал, что останется верен этому чуду все долгие годы, которые отпустит им судьба. Лия, поверив его изъявлениям чувств, не осталась равнодушной, и на четвертом курсе они сыграли веселую студенческую свадьбу вопреки сопротивлению родителей. Родители бились в истерике, убеждая Лию: «Зачем тебе сдался этот провинциал? Ему нужна не ты, а московская прописка!»

Прописка Володе не помешала. Однако женился он не ради прописки, и тесть с тещей, с которыми приходилось ежедневно встречаться на кухне, постепенно начали это осознавать. Тем не менее настраивали дочку повременить с ребенком. Володя тоже не настаивал на детях.

И они повременили: до тех пор, пока Володя не выиграл международный конкурс со своим проектом отеля, пока они не смогли себе позволить отдельную квартиру, пока Лия не шепнула ему застенчиво: «Презервативы больше не покупаем». Пока… Пока он не встретил Анжелу.

Анжела была так же хороша, как Лия, и даже столь же экзотична, но совсем в другом роде. Лия была стройная – Анжела отличалась пышными формами; у Лии волосы были черные и почти прямые – у Анжелы рыжая грива вилась мелким бесом; Лия с мая по октябрь ходила коричневая, точно мулатка – а у Анжелы кожа отливала молочной белизной. Анжелу не портила даже профессия – она работала в налоговой инспекции. Они и встретились-то с Володей по весьма неприятному поводу: задержка уплаты налогов. После визита в налоговую инспекцию архитектор Сигачев выбежал окрыленным. Перед глазами стояли мелкие, восхитительного медного цвета кудряшки и покачивалась красивая грудь. А назавтра обладательница этой груди позвонила ему на работу, и говорили они совсем не о налогах.

Лия в скором времени почуяла неладное. Архитектор из нее получился средненький, а вот интуицией она обладала отменной. На супружеском ложе произошло короткое дознание. Володя не стал запираться. Лию, кажется, испугали результаты расследования, и она попыталась сделать вид, будто ничего не произошло, ну подумаешь, маленькая измена, с кем не бывает! Но тут уже Володя продемонстрировал свой прямой и откровенный нрав. Он был по-прежнему убежден, что прожить жизнь нужно с одной женщиной, однако не понимал, как он мог принимать за эту женщину Лию. Где были его глаза, когда по дорогам судьбы бродило совсем рядом его курчавое счастье? Лия комплименты в адрес соперницы восприняла бурно, и в итоге супруги, которые готовились к зачатию ребенка, превратились в заклятых врагов.

На квартиру Володя, как благородный человек, претендовать не стал, хоть и был прописан – должен ведь он вознаградить ее за все те годы, которыми она пожертвовала ради него, неблагодарного! Он переселился в квартиру Анжелы, где в любой момент могла точно из-под земли вынырнуть шальная Анжелина дочка Дашка, сопровождаемая дикими звуками – «ту-ту-ту-тах-тах» – электронной игры «Морской бой». Дашку Анжела нейтрализовывала, отправляя то в лагерь, то к бабушке. Володя чувствовал себя виноватым: к Дашке он относился неплохо, но терпеть ее все время рядом было бы слишком большой жертвой. И вообще, оказалось, что дети в Москве – это очень трудно и хлопотно. Когда он рос в Озерске, то ничего подобного ему и в голову не приходило, но столица – дело другое, здесь каждый хочет перепробовать все, что можно, насладиться максимумом того, что она, эта царица-столица, приготовила для тебя… Володя считал, что ухватил судьбу за хвост. Сложности с жильем, как и чужой ребенок, не слишком отягощали его повседневные мысли. Он был счастлив хотя бы тем, что любил Анжелу и надеялся пройти вместе с ней рука об руку до гробовой доски…

Пока не встретил Жанну. Жанна брила свои волосы машинкой, не оставляя даже двух солдатских сантиметров. По тем временам, когда они встретились, это считалось модно, вызывающе и порочно. Она была художницей – причем что-то в ее работах напомнило Володе акварели, которые он сам рисовал, будучи еще озерским юным талантом. Точно это была муза, его утраченная муза, которая вернулась к нему в настоящем женском теле, у которого даже пот был ароматнее всех усилий парфюмеров…

Ну как же можно было не запасть на Жанну? Да это свыше сил человеческих! О том, что у него началась новая жизнь, Володя сообщил Анжеле осторожно, почти смущенно. В ответ на это Анжела с облегчением закатила ему скандал и занялась разделом имущества. Володя хвалил себя за предусмотрительность, с которой он записал на себя машину и дачный домик… Жилье, которое они с Анжелой получили в обмен с доплатой (солидной Володиной доплатой), пришлось оставить ей и ее дочурке.

Разумеется, не каждый на месте Володи поступил бы так же. Когда мужчина, имея красавицу-жену, влюбляется в другую женщину, то другая, как правило, остается на положении любовницы. Причем оправдывается это какими угодно соображениями: материальными, профессиональными, моральными даже – «ей будет тяжело без меня»… Но вся штука в том, что Володя влюблялся истово, ревностно, что называется, до потери пульса. А будучи человеком честным и прямым, скрывать свои страсти не научился. Хотя всегда подозревал, что они не доведут его до добра…