Читать книгу "Я превращаюсь в дождь - Эльвира Смелик"

– Ну ладно. Я пошел. До завтра.

Да, завтра они обязательно увидятся в школе. Как обычно. И все-таки жутко странно и смешно – штаны на память.

Глава 14

Хорошо, что мама и папа уезжали в гости к кому-то из родственников, а Олеся вернулась домой раньше их и не пришлось объяснять, почему она в таком странном виде. Жилетку в прихожей Олеся снимать не стала, прошла в свою комнату прямо в ней.

Если оставить ее на вешалке, родители непременно спросят, что это и откуда. Причина первая. Но еще существовала и вторая. Может быть, главная. Не хотелось снимать.

Не надо выяснять почему. Просто не хотелось.

Олеся уселась на кровать, опять спрятала подбородок в воротник – с внутренней стороны он флисовый, мягкий и бархатистый, очень приятный на ощупь. И руки в карманы сунула. Так она и сидела, съежившись, не шевелясь, минут, наверное, пять.

Думала? Нет. Нисколечко. По крайней мере очень старалась – не думать, не анализировать, не предполагать. Бесконечно перебирала строчки недосочиненного стихотворения:

Я из тонкого шелка сошью себе крылья,Поднимусь над землей, над дорожною пылью…

Они сами вертелись в голове, звучали на разные лады.

Улечу от беды, унесусь в одночасье.

А последнее слово никак не выговаривалось. Ну никак.

Я сошью себе крылья и… найду… свое…

Потом Олеся все-таки переоделась. Мокрые вещи развесила на батарее и на придвинутом к ней стуле, а другие, которые сняла с себя, засунула в пакет. И в шкаф. Брюки… Брюки тоже. Зачем ей они?

Но отнести решилась только через пару дней.

Долго настраивалась и представляла, как все случится. Вот она доберется до нужной квартиры, позвонит в дверь, а когда кто-нибудь откроет, отдаст пакет и сразу уйдет. Именно так: отдаст и сразу уйдет.

Егор в школе ни разу не напомнил про ее обещание, не поторопил. При встрече говорил «привет», сидел за спиной. Ничего особенного. Абсолютно ничего особенного. И в этом тоже: подняться по лестнице, позвонить, дождаться, когда кто-нибудь откроет дверь.

Открыл Егор. Олеся протянула пакет, начала говорить:

– Вот. Я принесла…

А он, вместо того чтобы забрать пакет, отступил назад:

– Проходи. Ну не стой ты. Проходи.

Олеся переступила порог, вошла в прихожую.

– Я вещи принесла.

– Ага, – кивнул Егор, захлопнул дверь. – Я и с первого раза понял. Поставь куда-нибудь.

Олеся пристроила пакет под вешалкой. Теперь можно было возвращаться домой. Как планировала. Почти. Она же не собиралась входить в квартиру, а вошла. Но между Олесей и дверью стоял Егор, смотрел с любопытством. И тихо было, совершенно тихо. Будто они одни.

– А бабушка твоя дома?

– Тебе она нужна?

– Нет. Не она.

– Я?

Ну зачем он подлавливает ее на словах? Не скрывалось в них никакого особого смысла. А нужен Олесе… нет, нужно. Ей нужно уходить. Вещи она вернула.

– Ты что, боишься? – усмехнулся Егор. – Неужели думаешь, что, раз никого нет, я на тебя наброшусь?

Не думала. Ни о чем подобном Олеся не думала.

– Я пойду.

– Да перестань. – Интонация больше не казалась колкой и снисходительной. – Ничего я с тобой не сделаю. Очень надо. Проходи лучше в комнату. Проходи! Посмотришь.

– На что?

– Увидишь. – Егор сам двинулся с места и Олесю прихватил по дороге, опять потянул за рукав: – Да идем же. Ну чего ты? Не трону я тебя, не бойся.

Комната была одна, но большая, разделенная на две части перегородкой из шкафов. И окон было два, в соседних стенах. Одно обычное, а второе – с балконной дверью.

– Садись на диван, – распорядился Егор, а сам исчез за шкафами, но быстро вернулся, неся в руках ноутбук. – Да садись ты. И может, снимешь все-таки куртку? У нас не холодно.

Он уселся на диван первым, на самую середину, устроил ноутбук на коленях. Олеся опустилась рядом, положила куртку на подлокотник. Егор придвинулся, не вплотную, чуть-чуть. Наверное, чтобы Олесе удобней было смотреть. Провел пальцем по сенсорной панели, двигая курсор, легонько ударил, разворачивая нужное окно.

Олеся увидела несколько папок. Последняя называлась очень странно: «Посмотри правде в глаза». И сразу захотелось узнать, почему так и что в ней. Но Егор открыл другую.

Фотографии. Те самые, с фотосессии в студии.

Егор немного повернул ноутбук, включил показ слайдов.

Снимки сменяли друг друга, одновременно похожие и разные. И Олеся на них была та самая и совсем другая, тоже одновременно.

Все-таки смотреть на себя со стороны – это что-то особенное. И предвзятого отношения больше. Других видишь постоянно, привык уже и легко позволяешь им быть разными, а от себя требуешь чуть ли не идеала. Чтобы всегда привлекательная, аккуратная и чтобы выражение на лице если не умное, то хотя бы не дурацкое. Но эти фотографии Олесе понравились.

Может, тоже неидеальные, при желании найдешь, к чему придраться. Только придираться не хотелось. А та, с осыпающимися листьями, вообще живая. И еще одна, на которой Олеся сидит за партой и смотрит в сторону. То есть не просто в сторону, а…

Олеся отвела взгляд от экрана:

– Почему они у тебя?

Егор посмотрел прямо и открыто, спросил тихонько:

– Неужели не понятно?

А дальше не торопился объяснять. Ждал, что Олеся сама догадается? Но у нее все мысли смешались, а предположения…

Предположения возникали настолько невероятные, что их озвучить казалось совершенно невозможным. Слова куда-то пропали. И Егор сам произнес:

– Когда тебя нет рядом, открываю и смотрю. У меня и в мобильнике одна на заставке.

И опять ничего сказать не получилось, только выдохнулось прежнее:

– Почему?

Егор медленно опустил глаза и… сдавленно хрюкнул, едва сдерживая рвущийся наружу смех.

– Да-а-а! – протянул, широко улыбаясь. – Ты всегда веришь всему, что тебе говорят? – Закрыл окно просмотра. – Паша, само собой, скинул, чтобы я обработал. А я тебе скину. Куда лучше? Во «ВКонтакт»?

Олесю сбила с толку внезапная перемена, даже осознать ее толком не смогла, выразить через чувства. Ничего еще пока не ощущала. Вот и прошептала растерянно и вроде даже виновато: