Читать книгу "Психология города. Как быть счастливым в мегаполисе - Пол Кидуэлл"

Потрясающая скорость распространения информации в Facebook и Google повлияет на будущее дизайна немыслимым образом. Архитекторы смогут обращаться к населению за мгновенной обратной связью. В интернете люди дают отзывы гораздо свободнее и не стесняются отсутствия знаний. Это кладезь информации для архитектора — и отзывы об одном проекте пригодятся в другом. Если людям понравилось то, может быть, понравится и это? То они не оценили, а если теперь попробовать эдак?

Социальные сети подарили небывалую возможность самим создавать общественные пространства. Как напоминает Кушнер, история архитектуры ХХ века — история навязывания зданий людям: брутальных бетонных махин с крошечными окнами, неудачных стилизаций библиотек, галерей и других публичных мест. С развитием интернета негодным зданиям уже не избежать критики и прилюдного разбора полетов. Никто не будет миндальничать по поводу неуместной постройки, не гармонирующей ни с окружением, ни с людьми. Соцсети приблизили рядовых граждан к архитектуре, у них появился шанс на равных участвовать в проектировании. Архитекторы, пренебрегающие общественным мнением, упускают очень важный этап: ведь после строительства ошибки не исправить, а интернет-аудитория не знает жалости.

Еще одно новшество сетевого пространства — краудсорсинг, и не исключено, что клиентами вскоре будут уже не отдельные люди. Мечту архитекторов поддерживают и финансируют онлайн-сообщества — как плавающую платформу в нью-йоркском проливе Ист-Ривер. Благодаря краудсорсингу на нее собрали полмиллиона долларов.

Как заметил Кушнер: «Архитекторы давно знают, как строить экологичные, продуманные, гостеприимные дома. Они просто ждали, пока публика об этом попросит». Здесь есть внутреннее противоречие. Можно подумать, что интернет стал для архитекторов дополнительным средством навязывания своего видения. На самом же деле он обеспечивает диалог между специалистами и аудиторией еще до закладки первого кирпича, дает информацию о конкретных потребностях граждан. Многие архитекторы умеют решать проблемы и знают, как подойти к возрождению сообщества, но они тоже совершают ошибки. И все их действия по проектированию должны и будут диктоваться нами с помощью социальных сетей.

Сообщества и корпорации

Когда корпорации подстраиваются под независимый характер сообщества ради коммерческой выгоды, люди сопротивляются. В преддверии Олимпийских игр 2012 года в Лондоне жители района Хэкни-Уик — когда-то промышленной зоны с доступными ценами за аренду, где поселились люди творческих профессий, — попали под реновацию.

Стенная роспись с олимпийскими символами на здании заброшенного склада, выполненная компанией Coca-Cola без ведома жителей, символизирует уничтожение творческих сообществ, вытесняемых дельцами в погоне за выгодой. Эту оскорбительную роспись почти сразу перечеркнули словом «позор». В ответ стену покрасили в серый цвет, оставив огромные красные буквы HW. В таком виде она воинственно провозглашает уникальность многоликого творческого сообщества Хэкни-Уик.

Несомненно, такие сообщества создают в центре города атмосферу. В Хэкни однообразные склады превратились в жилые мастерские. Вокруг появились кафе и бары. Сформировалось самобытное и вдохновляющее пространство, не оскверненное присутствием корпораций и ушлых агентов по недвижимости. Подтянулись другие молодые дарования. Они ушли с модных лондонских улиц, забитых сетевыми кофейнями и риелторскими офисами, в уникальные частные заведения с постоянной публикой. Вслед за ними порой приходят хипстеры и своим присутствием уничтожают изначальную привлекательность и атмосферу. А то, что от нее остается, — лишь подобие былого колорита.

Историческая ценность

Чем оригинальнее место и теснее связано с историей, тем выше вероятность формирования привязанности у жителей. Доктор Мария Левицка из Варшавского университета утверждает: заново открывая историю места после коренных политических перемен, жители чувствуют к нему привязанность. В Польше это сейчас очень актуально. После Второй мировой войны союзники изменили границы территории, и в результате началось активное переселение из нынешних стран Балтии и Германии в Польшу.

Социалистический строй оставил неизгладимый след в памяти всех поляков, многие до сих пор живо помнят те времена. Вплоть до 1989 года власть запрещала отмечать традиционные праздники, религиозные и пр. После смены строя, как и стоило ожидать, прошел шквал публикаций и публичных обсуждений семейных корней, фамильных историй и воспоминаний о связанных с ними местах в прошлом и настоящем. К тому же после децентрализации были созданы все условия для поддержания местных обычаев.

Желая выяснить, как история влияет на привязанность, доктор Левицка изучила данные Польского центра исследования общественного мнения — выборку из 1328 жителей трех польских регионов с разной географической историей[64]. Привязанность к месту была гораздо ниже в менее консервативных, недавно освоенных западных и северных регионах, чем в восточных и в Галиции (южный регион, бывшая часть Австрии[65]). Левицка заключила, что знание корней влияет на местный патриотизм и гражданскую активность, поэтому властям необходимо распорядиться об обязательном введении местной истории в школьную программу.

Похожее исследование проводили Джереми Уэллс и Элизабет Болдуин из Университета Роджера Уильямса на Род-Айленде в Бристоле и Университета Клемсон в Южной Каролине[66]. Они сравнивали отношение жителей к новому поселению Ай-Он в Маунт-Плезант и историческому району Чарльстон в Южной Каролине. Места выбраны удачно: схожие плотность населения, планировка и дизайн, но очень разная история.

Принципиальная разница предсказуема: исторический район «возбудил полет фантазии в умах участников, они пустились в рассуждения о прошлом, выдумывая ход событий». Историческая ценность прямо и сильно влияла на формирование эмоциональной привязанности. Но, к удивлению исследователей, самые положительные эмоции вызывал ландшафт городов: «ворота, фонтаны, деревья и сады, но не здания». Жители ценили таинственность естественных уголков, а пейзажи и дома постепенно появлялись в поле зрения во время прогулки.

Вероятно, это исследование духа местности не полностью применимо к крупным городам. Доктор Эрнан Касакин из Ариэльского университета в Израиле заинтересовался влиянием масштабов города на восприятие его облика в целом и отдельных районов[67]. Он опросил двести израильтян, 23 % из которых проживали в больших городах (население более пятисот тысяч человек), 54 % — в средних (двадцать — пятьдесят тысяч) и 27 % — в малых (менее двадцати тысяч).