Читать книгу "Исландия эпохи викингов - Джесси Л. Байок"

Карта 6. Викингские маршруты для плавания в Исландию, Гренландию и Америку

Навигация в Северной Атлантике в эпоху викингов осуществлялась с помощью простых астрономических наблюдений и знаний о том, какие земли должны попасться на пути, откуда их можно увидеть и какие у них отличительные особенности. При хорошей погоде держать курс с востока на запад (т. е. плыть вдоль параллели) было несложно — нужно лишь отмечать высоту солнца над горизонтом в полдень; вполне возможно, викинги пользовались примитивным солнечным компасом. Ночью же плыли по звездам. Затемненные участки карты вокруг островов и материков обозначают области моря, откуда в хорошую погоду было видно их побережье.

Из Норвегии моряки отправлялись прямо на запад, попадая сначала на Шетландские, а затем на Фарерские острова. На этом этапе время, проведенное в открытом море, оставалось относительно недолгим; в ходе дальнейших морских переходов периоды времени, когда земли с корабля было не видно, значительно увеличивались. Когда моряки подходили ближе к Исландии и Гренландии, им помогали в навигации наблюдения за птицами, морскими животными, цветом воды, формой облаков — у каждого острова имелись характерные особенности в этом плане; также на наличие земли неподалеку указывали характерные зарницы: гигантские ледники хорошо отражают свет. «Книга о взятии земли» (в редакции «Книги Хаука», гл. 2) дает моряку следующие наставления: «С острова Хернар в Норвегии[111] нужно плыть прямо на запад к Повороту, что в Гренландии[112], и тогда проплывешь к северу от Шетландских островов, правда, их видно с моря только в очень хорошую погоду, а потом к югу от Фарерских островов на таком расстоянии, что горы едва заметны на горизонте [дисл. букв, „горы наполовину закрыты морем“], а потом и к югу от Исландии на таком расстоянии, что вокруг корабля летают те же птицы и плавают те же киты, каких обычно видят в Исландии». Попав в Гренландию, опытный капитан и хорошая команда могли без большого труда достичь Северной Америки.

Морской переход по направлению восток — запад был для викингов делом обычным и тем не менее далеко не безопасным. Низкая облачность и туманы мешали капитанам держать курс, а в открытом море кораблю угрожали штормы и айсберги. «Книга о взятии земли» (гл. 90 в редакции «Книги Стурлы», гл. 87 в редакции «Книги Хаука») сообщает, что из двадцати пяти кораблей, отправившихся в 984 (или 985) году заселять Гренландию, до места добрались лишь четырнадцать. Чем ближе к берегу, тем серьезнее риск кораблекрушения; так, в «Саге о христианстве» (гл. 18) рассказывается, как в 1118 году в районе Островной горы на юге Исландии выбросило на берег крупный торговый корабль о 27 скамьях для гребцов (для сравнения самый большой известный по сагам корабль, «Большой Змей» конунга Олава сына Трюггви, был о 34 скамьях): его «подкинуло вверх и завертело в воздухе, и так он упал на землю».

Культура континентальной Скандинавии легла в основу культуры Исландии. Их социальные коды и общественные ценности — одни и те же; можно утверждать, что исландцы в полном объеме унаследовали социальные богатства, добытые веками общественной эволюции в Северной Европе. Это наследие позволило им установить на острове сложный конституционный порядок, а затем и дополнительно его усложнить, введя изощренную систему законов, контрактного права, права частной собственности и гражданского права. Одновременно исландцы создали уникальную в мировой истории литературу. Простой или примитивной можно называть лишь исландскую экономику той эпохи. В большом скандинавском мире международная торговля процветала, но Исландия находилась на самой его окраине, основой выживания там служили скотоводство и собирательство, и в силу этих обстоятельств экономика страны принуждена была сделаться самодостаточной.

Сравнивая общество Исландии с другими обществами той эпохи, следует принимать во внимание и иные факторы. Так, например, в отличие от Ирландии с ее богатой историей родов и вождей, уходящей корнями в бронзовый век, в средневековой Исландии не было кланов, а власть «больших людей» не основывалась на контроле либо владении большими территориями. Но что же в таком случае есть исландское общество? Коротко говоря, это общество, развитие и особенности которого были заданы сочетанием общескандинавского наследия и иммигрантского опыта в новой стране. Отбросив значительную часть военных и политических структур, самой историей выпестованных в континентальной Скандинавии к эпохе викингов, исландские первопоселенцы и их потомки построили особое общество со свойствами, которые редко могли сочетаться в обществах других стран Европы, — и тем более в течение сколько-нибудь длительного времени. С X века у исландцев имелось рудиментарное государство, способное заявить окружающему миру о своей независимости; внутри страны, напротив, исполнительная власть находилась в руках частных лиц, фактически всех граждан одновременно, и поэтому во внутренних делах исландцы смогли ограничиться лишь намеками на государственные институты. Внутренняя целостность общества обеспечивалась ведущей ролью горизонтальных социальных связей, каковые лишь усиливались благодаря тому, что все землевладельцы были согласны в следующем: любые вопросы должны решаться не насилием, осуществляемым «большими людьми» или от их имени, но исключительно путем достижения консенсуса.

В антропологии давно утвердилось понятие «культурного фокуса», каковой есть тенденция любого общества к особой сложности и изощренности одних аспектов и институтов[113] на фоне относительной простоты других. Когда общество фокусируется, сосредоточивает усилия на развитии какого-то одного аспекта своей культуры, этот аспект становится очагом инноваций, так как именно он, а не другие, находится в центре внимания. Культурный фокус Исландии — закон и право, и потому общество держало хаос в узде не с помощью мечей, а с помощью правовых решений, согласие относительно которых достигалось путем внесудебных договоров между сторонами и прений в судах.

Исландские законы основывались на традиции и обычаях, которые проявили большую гибкость и отлично адаптировались к новым явлениям. Закон и право служили моделями концептуализации жизни за пределами семьи — при этом, что необычно, другие модели практически не использовались. Закон и право определяли, как достичь успеха в посредничестве между сторонами и решить тяжбу ко всеобщему согласию, а равно играли роль общественного фундамента, были тем неизменным и прочным, тем незыблемым, что не меняется веками. Эта стабилизирующая роль закона и права с особой яркостью проявлялась во времена кризисов и разногласий, ведь к юридическим процедурам прибегали даже при решении сугубо частных споров. Благодаря этому общество в целом имело эффективный инструмент нейтрализации даже самых разрушительных внешних и внутренних сил. Лучший пример тому — обращение страны в христианство в 1000 году, о чем пойдет речь в главе 16. Потенциально крайне взрывоопасная ситуация была обращена исландцами в обычную тяжбу между двумя сторонами (приверженцами старой и новой веры), для решения которой отлично подходили общепринятые и всеми уважаемые юридические процедуры; эта тяжба и была благополучно разрешена на альтинге путем переговоров и взаимных уступок.