Читать книгу "Опасное наследство - Лене Каабербол"

Он поднял амулет навстречу последним дневным лучам света.

– Олово! – коротко произнес он. – Немного эмали. Едва ли стоит хотя бы скиллинг.

Он бросил Знак Пробуждающей Совесть Антону, и тот схватил его здоровой рукой.

– Возьми, раз уж тебе так хочется!

Антон слегка потер большим пальцем эмаль. Хотя он, как видно, был вовсе не в восторге, но все же сунул украшение в кошель, висевший у него на поясе.

Я была как потерянная… Всего-навсего маленькая круглая оловянная пластинка, и все же мне казалось, будто я утратила частицу самой себя.

– Надеюсь, ты извлек какой-то урок? – негромко произнес Вальдраку, похлопав по шее Мефистофеля.

Огромное животное фыркнуло и покачало головой, а в разгар всего этого я вдруг удивилась, что жеребец вообще не отпрянул в сторону от удара, как поступило бы большинство лошадей. Где ему было знать, что удар этот предназначен Тавису, а не ему?

Тут мне пришла на память злорадная ухмылка Сандора. Ведь он в тот же миг уже знал, что замыслил Вальдраку. И в этом, вероятно, было совсем простое объяснение того, почему Мефистофель стоял спокойно, как утес, несмотря на свист цепи и крик Тависа.

Они проделывали это и раньше.

* * *

К вечеру следующего дня дорога стала шире, а окружавшая нас лесная чаща не была уже всюду такой густой и мрачной. Вокруг, там, где кто-то валил ели и корчевал пни, образовались прогалины, так что трава и люпин и мелкая тщедушная поросль юных березок получили достаточно света, чтобы справляться с жизнью. А еще там слышался шум и клокотание падающей воды.

Вальдраку бросил взгляд на солнце, освещавшее как раз верхние ветви елей.

– Возьми-ка теперь ту лошадь да поскреби ей немного копыта! – закричал он тому, кто тянул за собой хромую гнедую. – Нам желательно до темноты добраться в Дракану!

Дракана? Что это такое? Где это?

Мне очень хотелось это узнать, но спросить я не смела… Не смела после того, что Вальдраку сделал с Тависом. Ночью меня разбудил чей-то плач. То был очень тихий, сдавленный плач, скорее – всхлипывания. И все-таки даже этого было достаточно, чтобы вызвать раздражение стоявшего на страже Сандора.

– А ну заткнись, кончай с этим хныканьем, молокосос! – прошипел он.

Тихие всхлипы резко прекратились. Но долгое время я не могла снова заснуть, так как думала о Тависе, лежавшем там с изувеченной, болевшей спиной, о Тависе, что боялся, и наверняка ему было тоже одиноко. Если бы я отдала Знак Пробуждающей Совесть сразу! Это Вальдраку ударил его своей мерзкой цепью, но мне все же казалось, что в этом была доля и моей вины тоже. Не будь я так строптива… Сделай я в тот же миг то, о чем меня просили…

… Ведь я же знала, что Вальдраку не отступит ни перед чем, когда речь идет о том, чтобы исполнить свою волю.

Повозка, ехавшая перед нами, с величайшим трудом переваливала через крутой остроконечный гребень холма и почти в тот же миг начала исчезать из виду. Но вот настал и наш черед. Мефистофель лез из кожи вон, чтобы одолеть последний взлет перед вершиной. Зад коня напрягся, жилы проступили. Но вот откуда-то вынырнула дорога, и мы оказались на пути вниз в узкую долину. На дне дола бежала река, а рядом с ней на берегу вокруг нескольких крупных строений раскинулся город. Некоторые из них были раза в три выше обычных домов. Над рекой высился удивительный мост, на котором было укреплено множество мельничьих колес. Их было так много, что я не сразу смогла их сосчитать.

Лошади навострили уши и прибавили шагу, даже хромавшая гнедая заспешила. Сразу было видно, что они бывали здесь раньше и знали, что их ждут конюшня и корм. Ведь ради меня они бы не стали спешить. Мне же совсем не хотелось думать о том, что ждет меня.

ДАВИНБудто хворь…

Ветер свистел, летая над верхушками вереска, а Кречет изворачивался так и сяк, пытаясь повернуться задом к ветру. Я закоченел, меня трясло, потому как утром погода стояла совсем летняя и мягкая и я не надел ничего поверх рубашки. Будь Каллан со мной, он бы выругал меня: «Никогда не надейся, малец, на погоду в горах. Она меняется быстрее, чем настроение у девчонки». Но я не думал ни о чем другом, кроме как улизнуть из дома.

Матушка была ныне на ногах, но уставала от малейших усилий, а уж бледна – будто привидение! При одном взгляде на нее у меня болело сердце. Я проглотил за завтраком несколько ложек каши и тут же поднялся из-за стола.

– Поеду верхом! – сказал я. Сначала она не вымолвила ни слова, а потом кивнула:

– Береги себя!

Она остерегалась и не глядела прямо на меня, вела себя точь-в-точь как всегда с чужаками.

– Быть может… – начал было я, но потом не мог заставить себя произнести слова громко. – Быть может, отыщу какой-нибудь след, какой-то знак, кого-нибудь, кто видел ее.

Я и сам больше не верил в это, но сложа руки сидеть дома было просто невыносимо.

– Да, – произнесла она. – Быть может…

И вот теперь я ехал верхом здесь, в приграничном крае меж Лакланом и Кенси, ехал на авось и даже не делал вид, будто что-то ищу. Изредка встречая кого-нибудь, беседовал с ними и выспрашивал, не видали ли они двоих детей, но я больше не бывал разочарован, когда они отвечали «нет», потому как другого ответа не ожидал.

Кречет трусил вдоль узкой овечьей тропки на краю ложбины. Ветер уже начал приносить с собой мелкие холодные брызги дождя, и, вообще-то, было самое время повернуть домой, но я продолжал путь, желая еще немного продлить время. И тут я внезапно увидел внизу в ложбине двоих людей и ослика.

– Эй, там, внизу! Привет! – закричал я.

Они глянули вверх. То были мужчина и женщина, тепло и со знанием дела одетые: он с капюшоном на голове и в меховой куртке, она закутана в шерстяную шаль и шейный платок. Простые люди с виду, из тех, у кого нет средств держать лошадь и вынужденные обходиться упрямым маленьким осликом. Две большие корзины свисали с обеих сторон его мохнатой серой спинки. Возможно, там были товары на продажу или их скромные припасы в дорогу.

Мужчина поднял руку:

– Привет! Можешь мне сказать… – И вдруг, прервав самого себя, прищурил глаза. – Давин? Давин, это ты?

Теперь настал мой черед уставиться на него. Нет! Мне не показалось, что я… Да, теперь я смог разглядеть… Одежда на нем была другая, и я просто не ожидал увидеть его здесь, но то был Предводитель дружинников из Дунарка, тот, кто в прошлом году помог Дине, матушке и Нико спастись и ускользнуть от Дракана. А женщина рядом с ним была племянницей местера Маунуса – Вдовой аптекаря.

– Добро пожаловать в Высокогорье! – воскликнул я и заставил Кречета протопать вниз по откосу ложбины.

– Что привело вас к нам, в горы?

Потому как если даже Вдова, как и Маунус, была из рода Кенси – да не кто-нибудь, а родная внучка самой Мауди Кенси, – Вдова с Предводителем предпочли остаться в Низовье и поселились там в городе-крепости под названием Соларк.