Читать книгу "Герман, или Божий человек - Владимир Колганов"

«Жена-манекенщица – это был брак какой-то странный. Верочка была прелестная, добрая девочка. И ей очень хотелось выйти за меня замуж. А мне было все равно, я к ней хорошо относился, почему отказать человеку в такой малости – поставить штамп в паспорте? Я до сих пор чувствую себя дурным человеком. Я ее ввел в другой мир, в богемную среду, а когда это кончилось, все вернулось на место… Мы были несовместимы совершенно».

Так бывает, и нечего сокрушаться по такому поводу. Тем более что после Коктебеля в жизни Алексея Германа появился магнит попритягательнее. Хотя и тут не обошлось без ссор, поскольку Алексей и Светлана «то разводились, то сводились». И все же не зря в августе 1968 года сбежал Герман в Коктебель: «Со Светой мы совместимы. Более того, мы сорок лет любим друг друга. И мы очень хорошая, сильная семья, потому что помогаем друг другу. Она очень тянет в моей профессии, и как человек пишущий, с хорошим литературным вкусом, и как критик».

И вот оказывается, что после женитьбы на Светлане Кармалите мировоззрение Германа совершает как бы загадочный зигзаг – из ярого приверженца социалистического строя он сам становится радикальным диссидентом. Возможно… нет, даже наверняка мне возразят, мол, все совсем не так. Станут убеждать, что Алексей Юрьевич, да и Юрий Павлович всегда были в оппозиции действующей власти, но только тщательно скрывали это. Не стану возражать, только припомню «отца» нашей водородной бомбы Андрея Дмитриевича Сахарова, который сидел себе много лет за рабочим столом, писал замысловатые формулы, делал сложные расчеты, и вдруг… И вдруг трижды Герой Социалистического Труда однажды утром проснулся диссидентом. И возникает вопрос: куда смотрела в этом случае его жена? Нет, кроме шуток, я бы у нее спросил, если бы имел подобную возможность. Вот так и с Германом: стоило жениться на Светлане, и мировоззрение враз переменилось. Я вовсе не хочу сказать, что переменилось к худшему, однако факт есть факт. Так в чем причина?

«Я менее масштабный человек, чем папа. Может быть, не менее способный в своей профессии, но менее емкий как личность… В отличие от отца, я женат на женщине очень сильного склада, которая, возможно, нравом не сильнее меня, но уж точно не слабее. Сколько я помнил маму – от ужаса она всегда курила в комнате и сидела в клубах дыма. Она всегда говорила: «Больше всего люблю, когда все дома и все спят».

Женщина сильного склада, которая рыдала во время вторжения советских войск в Чехословакию, которая до этого жила, как сообщают, в эмиграции – да можно ли найти более эффективный «элемент воздействия» на хрупкое, чувствительное существо, каким является художник? Тут следует учесть и то, что она была близка к известному представителю инакомыслящих кругов Льву Копелеву – Светлана в 60-е годы числилась у Копелева аспиранткой. Ах, если бы к каждому преданному защитнику незыблемых устоев приставить такую вот жену! Я не пытаюсь тут иронизировать, и даже в мыслях нет у меня желания кого-то оскорбить, просто иное объяснение не приходит в голову – уж очень неожиданно мировосприятие Германа кардинально изменилось. А впрочем, тому из читателей, кто моими предположениями оскорблен до глубины души, рекомендую с выводами не спешить – на самый крайний случай я приготовил несколько иную версию. Но прежде доскажу историю про фильм по повести Стругацких.

Итак, Алексей Герман, проработав несколько лет, что называется, на подхвате, созрел для того, чтобы снимать свою кинокартину. Но осенью того же 1968 года Борис Стругацкий, в соавторстве с которым Герман к тому времени написал сценарий, получил письмо от руководства «Ленфильма», в котором говорилось:

«Руководство студии не поддержало рекомендацию худсовета объединения, указав на слабость драматургического решения сценария «Трудно быть богом». Условность и приблизительность композиции лишают читателя (а следовательно, и зрителя) возможности с доверием и интересом следить за развитием сюжета… Миссия посланца Земли на другой планете представляется, в конечном счете, весьма неясной. Многие его действия лишены логики…»

Если в роли посланца вообразить советские войска, а в качестве другой планеты – Чехословакию, то миссия и впрямь может кому-то показаться не вполне ясной и лишенной логики. Тем более что по сценарию главный герой, дон Румата, вмешавшись в исторический процесс на чужой планете из самых лучших побуждений, в итоге свою борьбу начисто проигрывает. Что это, как не намек на грядущее поражение Варшавского блока, ведомого брежневским Политбюро? Ну можно ли такое допустить? Увы, мысль поставить фильм по роману Стругацких пришлось надолго отложить.

Глава 11. Первые проверки

Для следующей попытки своей самореализации в качестве кинорежиссера Алексей Герман выбрал повесть своего отца «Операция «С Новым годом!». Тема была вполне патриотическая – подвиг советских чекистов в тылу врага во время Великой Отечественной войны. Однако в тот сюжет, что написал когда-то Юрий Герман, потребовалось внести ряд изменений. Алексей Герман позвал на помощь Эдуарда Володарского:

«Необходимо было отойти от основного сюжета повести. Дело в том, что после ее опубликования нашлись и другие люди, действовавшие в описанной истории. Они прояснили некоторые ситуации. Проверку на дороге, например, отец придумал. Вот мы с Володарским и решили строить сценарий воистину по мотивам».

Должен признаться, что меня такое объяснение не убеждает. Если бы снимался документальный фильм, тогда стремление показать все в точности, как было, оправданно и заслуживает одобрения. А тут предполагалось снять художественную киноленту, в основе сюжета которой незначительный эпизод, каких в последнюю войну было немало. И поневоле напрашивается мысль, что вовсе не в этом дело, что Герман решил изменить сценарий по другой причине. Вот и Эдуард Володарский в 2002 году в письме, написанном в ответ на резкое выступление Алексея Германа против Никиты Михалкова, вспоминал: «Вы же сами в то время не один раз мне талдычили: «Эдик, книжка плохая, надо придумать и писать все заново». Так вот, в том сценарии, который я написал и по которому вы снимали картину, практически нет ни одной сцены, которая была в повести вашего отца. И чекистов никаких нету».

Было или не было – это не столь важно. В основном фильм напоминает то, что уже не раз снимали про войну – дерзкие операции наших партизан или диверсионных групп в тылу врага, героическая смерть ради нашей общей победы. Таким фильмом никого не удивишь, даже если играют в нем прекрасные актеры. Однако принципиальное отличие сценария от повести в том, что на первый план вышел конфликт между командиром отряда и политруком. Этот политрук настаивает на расстреле Лазарева, бывшего власовца, пришедшего по собственной воле в партизанский отряд, чтобы воевать против фашистов. Командир же склонен этому перебежчику поверить, хочет дать ему возможность искупить вину, хотя вины по большому счету нет, было только малодушие – так, судя по всему, считал кинорежиссер. Но речь тут о другом. Думаю, все согласятся – если бы не сцены, великолепно сыгранные Роланом Быковым и Анатолием Солоницыным, об этой киноленте никто бы и не вспомнил через пару лет.

Коллеги и друзья первый самостоятельный фильм Алексея Германа хвалили: Григорий Козинцев, Георгий Товстоногов, Александр Штейн… Сергей Герасимов утверждал, что «это шедевр, здесь нельзя трогать ни метра». Константин Симонов считал, что «очень хорошая картина, принципиально важно ее выпустить». Иннокентий Смоктуновский был просто потрясен: