Читать книгу "Трилунье. В городах Луны - Алла Вологжанина"

Такие интерьеры Карине доводилось видеть только на картинках в Интернете. Окно, само собой, во всю стену. Сейчас через него ничего не было видно, только отражение комнаты в темном стекле. Потолок под скатом крыши, стены – все сплошь обшито толстыми деревянными панелями. Деревянная же мебель – изящная и грубая одновременно. Электрокамин (по сути – красиво оформленный обогреватель) и кровать – на высоких столбах чуть ли не под самым наклонным потолком. А что, это разумно холодной зимой в горах – теплый воздух, как известно, поднимается вверх. На книжных полках пусто, а вот в приоткрытом шкафу что-то висит. Красивая комната. Все, что деревянное, – светлое. Все, что матерчатое, – разноцветное. Интересно, если бы она сама взялась оформлять комнату для себя, не пошла бы она именно по такому пути?

Карина сбросила зимние кеды, стянула промокшие носки и ступила босыми ногами на толстенький вязаный половик. Никогда ей не доводилось выбирать, где жить и как оформить жилье. Она пыталась навести уют в своей комнате в доме Ларика – сшила пестрые наволочки, повесила плакаты. Но от общей обшарпанности это не спасло. В «Страже глубин» было не до дизайна помещений, да ей и в голову не пришло бы попросить у Эррен другие занавески или что-то в этом роде – комната была прекрасна сама по себе. Но ощущение чужого, временного жилья не оставляло.

Ладно, все к паучертям, в океан, во мрак, на фиг. А себя – срочно в душ. Выгнать холод, сорняком проросший в костях. И отмыться. И жизнь сразу заиграет совсем другими красками.

Помещение ванной было обставлено аскетично и при этом абсолютно так, как надо: белый кафель, душ с гигантской «лейкой», полки с нетронутыми гелями-шампунями, рядом дверка в уборную. Но главное – отличный напор воды. Волосы тут же облепили, охватили голову шлемом. Даже не сразу промокли насквозь: можно было послушать стук капель воды по ним, не ощущая ударов. Ладно, раз уж оказались в чудесном местечке, будем наслаждаться вовсю. И она нащупала на полке флакон. Хорошо бы с шампунем.

Полотенце тоже оказалось пестрым – бело-красным, в норвежских звездах. И очень толстым и мягким. Карина выбралась из душа, вытираясь на ходу и оставляя мокрые следы на напольных досках. И чуть не заверещала от удивления. Пол был теплым, словно нагретым. Может, знак какой, а может, банально с подогревом. В любом случае – красота. Бегай босиком, сколько влезет, не боясь замерзнуть или наследить после купания. Так, теперь одеваться. И топать вниз, совет держать, надо понимать.

Карина толкнула раздвижную дверь деревянного шкафа. Тот, кто его заполнял, хорошо разбирался в жизни в горах. И пялился на те же картинки в Сети, что и она сама. Девочка выудила из недр запакованный в целлофановый пакет комплект белья. Оказалось чуть великовато, но тут уж не до капризов. Нашлись и свободные штаны, вроде как для занятий йогой, но для почти военного совета тоже сойдут. Самым же крутым уловом оказался свитер. Крупной ручной вязки – косы, чередующиеся с гладкими полосами, серый с черно-белыми снежинками по нижнему краю. Вот повезло его владелице. Интересно, что за девчонка жила в такой комнате и одевалась, как будто в горы на отдых прикатила?

Тщательно обнюхав все вещи и своим человеческим, и волчьим носом, Карина поняла, что никто их не носил. Не то, что надел и постирал, нет. Вообще никогда. Не было у них хозяйки.

– Ну ладно, я за нее…

Карина повертелась перед зеркалом. Громадное отражающее полотно в толстенной деревянной раме показало ее – красивую, кудрявую, рыжую (в кои-то веки по-человечески рыжую!) девчонку в стильно-небрежном прикиде. И босиком. Недоработочка. Вряд ли все полы в этом чудесном «шале» с дурацким названием «Над» с подогревом.

Она покопалась в другом отделении шкафа. Выисканные в результате носки оказались почти гольфами – до середины икры. Необычного сиреневато-серого оттенка, связанные из толстой-претолстой, и не сказать, чтобы уж очень мягкой, шерсти. Все в рельефных косах и шишечках. Вот бы их на ноги, а ноги протянуть к камину. И еще чтобы Митька был тут, рассказать ему об их диких приключениях. И услышать в ответ, что Карина, конечно, попадос, но Митька-то теперь здесь, а значит, все в порядке.

В окно постучали.

Карина бросилась открывать, уже попутно сообразив, что, стоило ей вымыться и отогреться, инстинкт самосохранения уснул глубоким сном. Но, с другой стороны, она прекрасно понимала, что если окно куда и ведет, то только на балкон, возможно, смежный. То есть мог притопать Арно или Диймар. А Петра Аблярсова отсекала пресловутая бритва Оккама. Хорошо бы навсегда.

Навсегда не навсегда, но на данный момент – точно. На балконе обнаружился Диймар. Рукава черного свитера были ему чуть коротки, но в целом с виду – такой же, как она сама. Спортсмен-курортник типа.

Ввалился в комнату, огляделся. Глаза переливались от темного к светлому. Обычная кривая усмешка. Такой же, как всегда, мрак его побери.

Ввалился и замер, не пытаясь ее обойти. А она затупила вконец и ни отойти, ни сдвинуться не смогла. Так и стояли, нарушая все мыслимые личные границы.

– Хорошо тут, – сказал он наконец. – И что ты обо всем этом думаешь?

– Нууу… я тоже думаю, что тут хорошо.

Он плохо просушил волосы. А то и вовсе не стал заморачиваться такими мелочами. Кожа на ободранной части головы была вполне нормального цвета, но шрамы все еще отливали красным. А с русых волос на ворот свитера натекло немного воды. И во время путешествия по балкону капли замерзли. И что-то подсказывало Карине, что лучше их не отковыривать. Но как хотелось протянуть руку к вороту и…

Хотя, наверное, просто хотелось куда-то деть руки, ноги, глаза и деться самой. До сих пор получалось, потому что вокруг были люди – среди них, считай, уже как бы «делась». И не надо мучительно соображать, что сказать и что сделать. Потому что все сказано и сделано кем-то другим. И это «все» – тоже другое, вот и прекрасно. Не ляпнешь же: «Я хотела тебя поцеловать еще в омертвении, когда ты творил страшное»… Или: «Какой ты на самом деле?» Но потом все же решаешься и ляпаешь…

– Чего надо?

– Э… тебя. То есть… зашел вот за тобой. Хотел спросить, какие планы? Рудо явно чего-то от нас хочет. Ты настроена ему помогать?

Ну конечно! Оседлал любимого ко… драконоида. Сейчас начнет думать, совпадают ли ее планы с его планами и все такое прочее.

– Я прежде всего настроена извиниться. Я до последнего думала, что мы в ловушку премся.

Глаза Диймара снова потемнели. Похоже, Карина сказанула что-то не то. Он тут же хватанул ее за руки повыше локтей. Вот блин, как же знакомо! Прямо как на балу…

– Извиняться ты перед ним не будешь! – чеканя каждое слово, выдал он ей в лицо. – Ты ни перед кем извиняться больше не будешь! Поняла меня?

Под глазом у Диймара запульсировал нерв. В комплекте со шрамами это было и красиво, и страшно. И непонятно, с чего это он так завелся… А впрочем, как раз наоборот, яснее ясного. В прошлый раз ее попытка извиниться закончилась поцелуями на террасе ратуши. А сейчас… сейчас, кажется, тоже. Карина закрыла глаза. Вот зараза, она ведь помнит, что губы у него чуть шершавые, вот сейчас, сей…