Читать книгу "Хикикомори - Кевин Кун"

Последний метроном.

На ощупь пробираюсь к окну. Там я складываю его еду, а с ним я не хочу ссориться. Я вытягиваю руки – так любое направление будет верным. В ограниченном пространстве комнаты я рано или поздно обязан наткнуться на окно. Темное пространство комнаты теперь – пространство моих мыслей. Мне придется научиться ориентироваться в этой мгле. Сколько это продлится, не могу сказать.

Между письменным столом и окном натыкаюсь на системный блок, провожу рукой по ребристой, еще теплой поверхности и активирую монитор. Вижу фасад дома, эркер – мой эркер. Камера настолько близко подъехала к окну, что видна каждая полоса скотча в отдельности. Весь мир наблюдает. Я мог бы нацарапать послание на стенке моего кокона, и его бы увидели все. Мое преображение транслируется 24/7. Все благодаря ему. Я на ощупь ищу сигареты. Мы курим – Карл и я. Я на него не сержусь.

Парой окон дальше – новый статус от Яна, он едва не налетел своей лодкой на кораллы на каком-то понтовом карибском побережье, теперь лежит в гамаке между пальмами банана и потягивает «Пина коладу» из метровой трубочки. Про Ким ни слова. Может, он выменял ее на Интернет. На него я тоже не сержусь. Я провожу рукой вдоль кабеля, выдергиваю вилку и дотрагиваюсь до окна. Оно утратило гладкость, покрыто жаронепроницаемым слоем, сохраняющим микроклимат внутри кокона.

Я сажусь на стул и, перебирая руками, объезжаю вокруг стола. Отталкиваюсь от края, как пловец в бассейне, и ныряю в глубину комнаты. Каждое движение – новый звук: шуршит бумажка, хрустит фольга, плещется вода. Я слышу его – где-то там, под горой грязного белья. Залезаю на матрас, чтобы быть ему ближе, и щелкаю языком, словно хочу подозвать пугливую лошадь. Животное молчит. С тех самых пор, как оно сюда приехало, оно не обращает на меня никакого внимания.

Кто-то на другом конце света подписал «Live Reptile (Handling with great care)»[2] на ящике размером с хороший чемодан. Мама дотащила его до моей двери и приписала: она готова увеличить поставки воды, если я соглашусь отдать пустой ящик ей в шоу-рум – девиз новой выставки: «Caribbean Casual Living»[3]. Я водрузил ящик на стол, осторожно, будто внутри лежала старинная реликвия. В окно струились яркие лучи весеннего солнца; пройдет еще не одна неделя до того, как я сделаю выбор в пользу полной темноты. Ящик оказался на удивление легким и, судя по всему, самодельным: не только доски были абсолютно не похожи друг на друга, но даже каждый гвоздь отличался от соседнего. В крышке беспорядочно просверлены отверстия величиной с монету. Резкий запах, поднимавшийся изнутри, напоминал смесь разлагающегося картона с загоном для кроликов.

Внутренности были выстланы какой-то соломой, ей же было тщательно обернуто все содержимое. По отдельности каждое волокно было жестким, но вместе они создавали мягкую подстилку, пропахшую мочой и гнилью. Я уловил слабый запах кокоса. Мамин крем для рук? Пришлось распахнуть окно – настолько быстро запах заполнял комнату. Внутри ящик был поделен на секции тонкими перегородками. В них обнаружились теплоизлучатели различных цветов и размеров, спиралевидные инфракрасные лампы, люминесцентные трубки длиной с самурайский меч, еще один излучатель с надписью «Replux UV Heat D3» и два куска пластика с поверхностью из искусственного мрамора, из которых должна была получиться ванна. Лишь после того, как я вытряхнул из ящика все, что в нем было, и добрался практически до дна, я наткнулся непосредственно на мой заказ: свернувшись калачиком, среди соломы лежала похожая на маленького дракона рептилия.

Я ткнул в нее карандашом. Панцирь был тверд, как камень, и не поддавался ни на миллиметр. Я сдул солому с бездвижного тела и повернул ящик к свету. В принципе она напоминала маленького крокодила с таким же громоздким туловищем и внушительными зубами. Спина была усеяна острыми выступами, спускавшимися вдоль позвоночника по всей длине, шея похожа на большой желвак, будто рептилия специально отрастила себе шарф для суровой европейской зимы. Но в тот момент меня больше всего поразил ее цвет: я заказывал зеленую игуану, а животное в ящике было серовато-бесцветным.

Прошло несколько часов. В ящике ничто не шевелилось. Я не имел понятия, что теперь делать. Может, стоило пожаловаться владельцу и отправить животное обратно в Карибский бассейн? А если оно выживет, влезет ли в террариум? Я решил для начала вытащить его из ящика, хотя первой моей мыслью было прямо в нем его и похоронить. Но все же существо проделало столь долгий путь до моей комнаты, что заслуживало большего внимания. Другой судьбы. Солнце уже которую неделю подряд раскаляло металлический подоконник. Подходящее место для умирающего хладнокровного, подумал я.

Взяв его на руки, я ощутил его настоящий вес. Пошатываясь, подошел к окну. Между домов сновали дети с черно-красно-желтыми флагами; вокруг них мелькали мамаши со щеками, разрисованными в те же цвета, и отцы, скандирующие «Дойчланд! Дойчланд!». Я положил животное на подоконник, опасаясь, что под моими прикосновениями оно рассыплется в пыль. Я углубился в шутер, поставив на стене пятисотую отметку за пятисотый логин. Рептилия пролежала на подоконнике много дней, подставив бок все более жаркому солнцу. Каждый час мы с Girl No.1 и Храбрым Убивашкой встречались в тени «Фау-2», тренировались, когда выпадали спокойные минуты. Мы проникали на серверы противников и изучали их тактику. Отпускали родных и друзей в их заслуженный отдых от нас. Заказывали разноцветные пиццы, маленькие коробочки с суши, запасы еды, составленные по отцовскому рациону для космонавтов и упакованные где-то за рубежом. Нас обслуживали местные булочные по нашему выбору, которым мы каждое утро диктовали свои пожелания, и службы доставки напитков. В игре мы избегали любых предсказуемых шагов, стремились не повторять ни одного действия. Побеждали клан за кланом и вербовали молодняк. Мы учили их, как можно выигрывать без киллов и как делать сайлентшот, как победить тоску по любимым и параллельную реальность. Но этого не хватало. Мы желали быть свободными, а это значило, что мы не могли дальше существовать в придуманных другими сценариях, пусть даже компьютерных игр. Мы стремились стать творцами собственного мира! И вот мы узнали о выпуске бета-версии новой программы, «Майнкрафт», в которой игроку предоставляются лишь блоки, при помощи которых можно соорудить все мыслимые и немыслимые сценарии. Мы заказали ее. Окажется ли «Майнкрафт» тем самым инструментом, который мы так долго искали? Пока она идет, мы таимся в засаде со стволом на плече. Лежать так в виртуальной траве можно часами, пока не начинаешь потеть от скуки, пока волосы не начинают жирнеть, а по коже – ползать крошечные паразиты, впиваясь в тело и откладывая яйца. Мы возвращаемся в игру; а тем временем растут личинки, пожирая все и выедая нас изнутри.

Пока мы ждали, с рептилией случилось чудо. Поначалу она так и оставалась бледного цвета, а на солнце стала даже еще бледнее, но несколько дней спустя на рассвете я заметил, что чешуйчатый панцирь начал потихоньку желтеть. Я было списал это на солнечный свет, но когда в течение дня косые лучи перестали падать прямо на животное, а тон его стал скорее оранжевым, я понял, что началось превращение. Скорее всего, его постигла бы та же судьба, что и остальных игуан – оно оказалось бы в бездушно сооруженном террариуме, и его бы беспрестанно гладили чьи-то руки или тыкали в него какими-то инструментами. Но здесь, в моей комнате, на моем подоконнике у него появился шанс стать чем-то иным, чем-то гораздо большим. И оно постепенно начало свою трансформацию изнутри. Его панцирь отливал всеми цветами радуги, пока наконец не приобрел исходный зеленый цвет. Животное преодолело смерть и впервые многозначительно повело глазами.