Читать книгу "Бессмертное желание - Линси Сэндс"

— Один ребенок за целый век? — Ли была потрясена. Между братьями и сестрами, конечно же, должна быть разница в возрасте, однако целых сто лет… — Но почему?

— Контроль над ростом популяции, — объяснил Люциан. — Наша численность должна соответствовать ресурсам крови.

— Ясно, — кивнула Ли. — То есть теперь и я тоже вправе обратить лишь одного смертного за всю жизнь и рожать не более одного ребенка каждые сто лет?

— Совершенно верно… Правило третье: потребление ограничивается донорской кровью за исключением особых случаев.

— Замечательное правило, — прокомментировала Ли. — А какие бывают особые случаи?

— Если ты попадешь в аварию на дороге или окажешься вдали от банков крови в результате авиакатастрофы, то в случае необходимости можешь с полным правом кормиться прямо от живого человека.

— Если, конечно, выживу, — заметила Ли.

— Если ты не лишишься головы или сердца и не сгоришь дотла, выживешь обязательно, — заверил Люциан. — В случае с огнем ты должна самым буквальным образом сгореть дотла — стопроцентный ожог третьей степени смертельным не является. В общем, для лишения жизни тебя пришлось бы кремировать.

От подобных перспектив Ли поморщилась.

— Насколько я понимаю, Морган зачислен в отступники именно из-за своей склонности кусаться?.. Вот и меня он укусил.

— Его проступок гораздо серьезнее — он обратил тебя, — уточнил Люциан. — Вообще он успел обратить не менее двух десятков человек, и все они питались кровью других смертных. Его необходимо остановить. Он не только обращает людей против их воли, но и превращает в таких же выродков, как он сам. — Люциан шевельнулся в ванне, выражение его лица было жестким. — Он вынуждает их жить в сырых подвалах, спать в гробах, внушает, что им необходимо прятаться от солнца и питаться исключительно из артерий жертв, причем самым грубым и жестоким образом. — Люциан тихо выругался. — Он, как и прочие отступники, создает действительно бездушных кровожадных вампиров, уподобляющихся персонажам наихудших вампирских фильмов.

— И многие из ваших становятся отступниками?

— Из наших, — поправил Люциан, напоминая, что теперь и она одна из них. Затем помолчал, видимо, обдумывая ответ, и сказал: — Даже один отступник, превращающий наивных смертных в монстров, — это уже много.

Ли не могла с этим не согласиться.

— Но что их заставляет пойти на такое?

— То есть? — Похоже, Люциан не понял вопроса.

— Зачем Морган это делает? Я знаю, что Донки был нормальным парнем, но теперь он, должно быть, тоже воображает себя бездушным, проклятым существом, порождением ночи. Точнее, одним из «детей ночи», как выразился Морган. Зачем ему это нужно?

Люциан пожал плечами.

— Кто его знает?.. Может, сошел с ума, а может, ошалел от скуки.

Ли приподняла бровь.

— То есть конкретная причина неизвестна? Неужели за столько лет никто не выявил какой-либо закономерности, какого-то сходства между этими отступниками?

Некоторое время Люциан молчал, затем неохотно ответил:

— Обычно ими становятся представители более старших поколений.

— Такие, как ты? — Наткнувшись на его недоуменный взгляд, Ли пояснила: — Ну ты ведь один из древнейших.

Люциан нахмурился.

— Я сказал «обычно становятся», но не всегда. Они… — Умолкнув, он посмотрел на нее с явным недовольством, затем продолжил: — С чего вдруг Джек Потрошитель принялся убивать проституток? Что подвигло Чарльза Мэнсона на его поступки? Или Джеффри Дамера? Так и тут — неизвестно, почему они вдруг меняются. Может быть, от полнейшей безнадеги или по какой-то другой причине. Многие из отступников были одинокими, не имели ни семей, ни любимых, ни каких-либо привязанностей.

— Ну, у тебя-то есть семья, — заметила Ли, испытав облегчение.

— Да, есть, — согласился Люциан. — Ну а ты как?

— Что я?

— У тебя имеется семья, родные, близкие? — пояснил он. — Если да, то могут возникнуть определенные проблемы. Ты не должна раскрывать им, кем стала, так что…

— Ну, здесь-то проблем не будет, — с грустью заверила Ли. — Родителей я потеряла, когда мне было десять лет. Меня растил дедушка, но он тоже умер, пока я училась в Гарварде. Так что на данный момент я совершенно одинока.

— Сочувствую, — проговорил Люциан.

Ли пожала плечами.

— Я уже давно живу одна и вполне к этому привыкла, — сказала она, прекрасно осознавая, что в последних словах нет ни капли правды. Вряд ли она когда-нибудь привыкнет к одиночеству в этом огромном мире.

Люциан прокашлялся, однако его голос, когда он заговорил, все равно был хриплым и грубоватым.

— Ну если вопросов больше нет, то тебе, пожалуй, лучше выйти. Вода в ванне остывает, и мне пора вылезать.

— Да, конечно. — Ли двинулась к двери. Хотя у нее по-прежнему оставались вопросы, на самые важные ответ получен, а остальные могли и подождать. На выходе она задержалась и, не оборачиваясь, сказала: — Спасибо, Люциан. Ты, конечно, очень устал, а я ворвалась к тебе в ванную, чтобы докучать расспросами, но я…

— Ли, — окликнул он.

— Что? — тотчас же оглянулась она.

— Мне следовало тебе все объяснить, как только ты очнулась, я должен был понимать, что ты… — Люциан вздохнул, мотнул головой и, видимо, отказавшись от намерения так или иначе извиниться, продолжил: — Ладно, иди. Мне нужно вылезать из ванны. Кроме того, я слышу, что к дому подъехала машина. Надо взглянуть, кто там.

Ли напрягла слух. Она ничего не слышала, однако у нее не было сомнения, что Люциан способен улавливать звуки с улицы. Тут она вспомнила об обещании Маргарет прислать свою дочь.

— Это, должно быть, Рейчел, — бросила она на ходу, поспешив к выходу из комнаты. — Маргарет сказала, что попросит ее приехать и дать мне исчерпывающие разъяснения.

— Рейчел? — Судя по голосу, Люциан был скорее встревожен, нежели обрадован известием о том, что кто-то прибыл ему на помощь.

Ли не стала задерживаться, чтобы что-то выяснять. Устремившись по коридору в сторону холла, откуда уже доносились трели звонка, она не слышала, как Люциан чертыхается, выбираясь из ванны.

Звонившие, однако, не стали дожидаться, когда им откроют. Дойдя до лестницы и глянув вниз, Ли увидела в прихожей молодых мужчину и женщину, которые снимали куртки и скидывали обувь.

Парень имел явное сходство с Люцианом, хотя его волосы были чуть темнее. Ростом он не уступал Люциану, но не обладал столь развитой мускулатурой и вообще казался более худощавым в своей футболке и обтягивающих джинсах. Девушка, облаченная в просторные черные брюки и белую блузку, была рыжеволосой, стройной, миловидной и имела достаточно уверенный вид.