Читать книгу "Магия госпожи Метелицы - Дарья Донцова"

– И что? Аккуратность лучше бардака, а красота спасет мир. Или вы предпочитаете хаос и уродство? Мне нравится, когда вещи находятся на строго определенных местах, я выработала для себя эти правила и тщательно их соблюдаю. Если хочу попить чаю с приятным человеком, никогда не поставлю для себя чайную пару в цветочек, а для него в горошек. Фу! Все должно быть прекрасно! Стоять параллельно или по линейке, иначе нарушается гармония.

Федотова пошла к подоконнику.

– И что это? Шиза!

– Вы рассказали Хатуновой про стулья? Объяснили, почему ребята избегают общения с Верой Борисовной? – заинтересовалась я.

Нина включила чайник.

– Конечно. Директриса пообещала провести с Соевой беседу. Я хотела ей еще про вороватость Веры доложить, но постеснялась.

– Соева крала вещи? – насторожилась я. – У кого?

Биологичка скорчила гримасу.

– Вещами такую лабуду не назовешь. У нас настенный календарь пропал, ерунда копеечная, не помню, как он появился. На каждой странице фото котят, щенят, они сидели в корзиночках, на шеях бантики. Вон туда повесили, на стену. Но не долго он там жил, вскоре испарился. Кто-то его унес. На пропажу внимания не обратили, подумаешь, чепуха. А накануне Дня учителя вхожу я в туалет, смотрю, Алиса Боркина плачет. Начала ее расспрашивать, и выясняется, что девочке купили пенал, на нем снимки собак разных пород, пустяковая вещичка, но для ребенка значимая. Во-первых, пенал симпатичный, а во-вторых, его подарил папа. Мать Алисы первого супруга бросила, он простой, не очень обеспеченный инженер. Женщина охмурила владельца фирмы, где работала, вышла за него замуж, родила близнецов и теперь богата и счастлива. Алисе она не разрешает с родным отцом часто общаться, а малышка его очень любит, тот дочке всякую ерунду дарит. Пенал для Боркиной намного дороже золотых сережек с камнями, которые она каждый день меняет. И вот именно пенал исчез. Дети у нас не вороватые, добрые, всем Алису жаль было. Мы пропажу искали и не нашли. В районе четырех Вера Борисовна спустилась в учительскую за пальто, поставила свою сумку в кресло, и тут ее Мария Геннадьевна отвлекла, той какая-то книга срочно понадобилась. Соева была недовольна, но пошла назад в библиотеку, а торбу свою бросила. Что меня толкнуло? Словно кто-то сказал: «Нина, загляни в сумку», и я туда нос засунула. На самом дне завернутый в целлофановый пакет лежал пенал Алисы. Вот такие дела! Соева обожала животных, собирала всякую мелочь с их изображением и не устояла при виде жестяной коробки. Наверное, календарь тоже она унесла.

– И вы ничего никому не сообщили! – удивилась я. – Даже Полина Владимировна?

– Признаться, что тайком рылась в чужой сумке? – поморщилась Нина Максимовна. – Да и докладывать Хатуновой нелицеприятные сведения про Соеву бесполезный труд. Директриса всегда становилась на сторону Веры, та была жесткой, могла нелицеприятную правду в лицо сказать.

– Например? – полюбопытствовала я.

Нина Максимовна отпила чаю.

– Все и не упомнить. Вот один из последних примеров. Сидим в учительской, пьем чай с тортом. У Миши Филимонова мать владелица кондитерской фабрики, она нам иногда угощенье присылает. Болтаем о ерунде, тихо, мирно, у нас коллектив хороший, дрязг не бывает, если поцапаемся, быстро миримся, зла друг на друга не держим. Входит Вера, как всегда, нос кверху, молча к шкафу прет, спина прямая, подбородок задран. Царица Савская, не меньше. Я не сплетница, но это же правда, что Соеву в гимназии никто не любил, нам нравилась Люся Мусина, до сих пор с ней общаемся. Я после работы нет-нет, да и забегу к ней на кофеек. Люсенька теперь на дому работает. Она с учащимися занималась, в коллектив влилась, а Вера всеми силами подчеркивала: вы чернь, а я императрица.

– Некрасиво, – согласилась я.

Глава 18

– Смешно и глупо, – воскликнула Федотова. – Но неприлично коллегу к столу не пригласить, торт всему коллективу подарили, значит, и ей тоже. Мария Геннадьевна Соеву окликнула: «Присоединяйтесь к нам, посмотрите, какой чудесный бисквит с обезжиренными взбитыми сливками и сухофруктами. Очень вкусно и для фигуры не вредно». Вера Борисовна расхохоталась: «Мария! Низкокалорийных сливок в природе не существует, они никогда не превратятся в пышную массу, потому что взбивается лишь продукт не менее тридцати пяти процентов жирности». Шитовой бы промолчать, но ее черт за язык дернул, она коробку показала: «Смотрите, Верочка, здесь написано: «Не навредит фигуре». Соева презрительно в ответ: «Лучше натуральными жирами накушаться, чем всякими улучшителями-эмульгаторами-консервантами, которые в продукт добавили, чтобы он на качественные взбитые сливки походил. Мария Геннадьевна, вам вообще не стоит сладкое есть, потолстеете еще больше, подурнеете, любовник от вас к молодой и стройной убежит. Хотя, думаю, альфонс проживет с вами, пока вы его деньгами снабжаете». Я чуть со стула не упала, остальные тоже глазами захлопали, не понимают, как отреагировать. Мария Геннадьевна стала бордовой и пролепетала: «Я живу одна, не нуждаюсь в кавалерах». Ну зачем она оправдываться стала? Нет бы отвернуться от Соевой, а Шитова заюлила, засуетилась, глаза у нее забегали, к нам обратилась:

– Девочки, я, честное слово, не имею мужика. Пару раз в жизни обожглась, больше не хочу беды на голову.

– Вранье! – отрезала Вера. – Не понимаю, почему вы так активно отрицаете наличие любовника. Вы не в браке и… А-а-а… Он, наверное, не свободен! Спит еще с какой-то бабой, скорей всего пожилой и значительно богаче вас!

Маша вскочила и ногами затопала.

– Какое вам дело до моей личной жизни?!

– Никакого, – согласилась Соева, – вы мне со своим хахалем неинтересны. Но зачем отрицать очевидное? Вы в последнее время постоянно улыбаетесь, постриглись, покрасили волосы, делаете яркий маникюр, используете красную губную помаду. Значительные изменения претерпел и гардероб, в нем появились юбки-карандаши, блузки. Раньше вы носили мешковатые балахоны, а теперь подчеркиваете талию. Хотите сказать, что волшебная трансформация произошла сама по себе, без появления кавалера? Ха-ха-ха! В вашем возрасте если баба меняется – это исключительно из желания понравиться мужику. Еще полгода назад вам на себя плевать было, волосы как пакля, в глазах тоска. А сейчас! Налились соком, как персик!

Нина Максимовна достала из коробки новый пакетик с заваркой и опустила его в чашку.

– Слушаю я Веру и понимаю, она права! Маша и впрямь похорошела, но как-то все медленно происходило, вот я и не заметила. Ну постриглась, ну чуть осветлилась, ну платье другое надела. Не в один день это произошло.

А Соева остановиться не может.

– Почему я думаю, что он альфонс? Серьги старые, других никогда у вас в ушах я не видела, сумка тоже «времен Очакова и покоренья Крыма», пальто затасканное. Значит, любимый подарков вам не делает, а живете вы вместе.

– Немедленно перестаньте при всех на меня клеветать и сплетничать, – взвизгнула Маша.

Вера Борисовна гаденько улыбнулась.