Читать книгу "Эрагон - Кристофер Паолини"

— Похоже на то, — задумчиво сказал Хорст и нахмурился. — А что у тебя с ногами? — спросил он. — Как ты умудрился их так поранить?

— Да я и сам точно не знаю, — опять соврал Эрагон. — Наверное, оступился, когда Гэрроу выкапывал, но не уверен. Я заметил, только когда кровь потекла.

— Ужас какой! — воскликнула Илейн.

— Надо догнать этих чужаков! — с жаром заявил Олбрих. — Нельзя же допустить, чтобы они так просто сбежали! Возьмем пару лошадей, и завтра они будут тут как миленькие!

— Даже и не думай! Выкинь подобные глупости из головы! — охладил его пыл отец. — Да этим мерзавцам, похоже, ничего не стоит тебя на верхушку дерева забросить. Вспомни, что они с домом-то сотворили! Не стоит таким людям поперек дороги становиться. Они ведь все равно получили то, что хотели, верно? — Он посмотрел на Эрагона. — Забрали они тот камень, да?

— Я его в доме не нашел.

— Ну, значит, им теперь незачем и возвращаться. — Хорст еще раз внимательно посмотрел на Эрагона. — Что ж ты раньше-то про те следы не сказал?

— А я их раньше и не видел, — покачал головой Эрагон.

— Не нравится мне все это! — воскликнул Балдор. — Волшебством каким-то попахивает. И кто такие эти чужаки? Может, они из шейдов? И зачем им твой камень понадобился? А как можно было прямо-таки до основания такой крепкий дом разрушить? По-моему, тут без черной магии не обошлось! Ты, наверное, прав, отец: они тот камень искали. Но мне почему-то кажется, что мы их еще увидим в наших местах.

После его слов на кухне воцарилось молчание.

«Мы о чем-то все время забываем», — думал Эрагон, но никак не мог сообразить, о чем именно. И вдруг его осенило. И даже сердце в пятки ушло от охватившего его ужаса. Дрожащим голосом он неуверенно проговорил:

— Роран ведь ничего не знает, верно?.. («Господи, — думал он, — как же я мог о нем-то позабыть!»)

Хорст покачал головой:

— Они с Демптоном ушли из Карвахолла вскоре после тебя. И если не попали по дороге в какую-нибудь беду, то уж дня два как должны в Теринсфорде находиться. Мы всё хотели гонца туда послать, только уж больно вчера холодно было, да и позавчера тоже.

— Мы с Балдором как раз туда ехать собирались, когда ты вдруг очнулся, — прибавил Олбрих.

Хорст пригладил бороду и велел:

— Вот и ступайте. Я помогу вам коней оседлать. Балдор встал и повернулся к Эрагону.

— Я постараюсь Рорану поаккуратней обо всем рассказать, — пообещал он и вышел из кухни следом за Хорстом и Олбрихом.

Эрагон остался сидеть за столом, упорно разглядывая какой-то сучок в струганой столешнице. Казалось, его необычайно заинтересовал этот сучок — изгиб древесных волокон, асиметричное утолщение, три более темных завитка… Чем пристальнее Эрагон смотрел на сучок, тем больше деталей он замечал. Он словно искал в этом бывшем сучке ответы на роившиеся в душе вопросы, но если у сучка и были какие-то ответы, то он их не выдал.

С трудом выпутавшись из пелены раздумий, Эрагон вдруг понял, что его кто-то негромко зовет. Похоже, с улицы. Он решил не обращать на это внимания: пусть ответит кто-нибудь другой. Но через несколько минут странный зов повторился, и теперь он звучал значительно громче. Эрагон сердито нахмурился: ну почему они не могут оставить его в покое? Ведь Гэрроу так болен! Он быстро глянул на Илейн, но та, похоже, никаких криков вовсе не замечала.

«ЭРАГОН!» — громогласным ревом отдалось у него в ушах, и он чуть не упал со стула. Встревоженно огляделся, понял, что вокруг все по-прежнему, и вдруг догадался: это же Сапфира!

«Это ты?» — мысленно спросил он.

Она помолчала, потом сердито ответила:

«А то кто же, каменные уши!»

Эрагон сразу повеселел:

«Ты где?»

Она мысленно изобразила ту небольшую рощицу, где нашла себе временное убежище, и пояснила:

«Я несколько раз пробовала с тобой связаться, но ты был недосягаем».

«Я был болен… но мне уже лучше. А почему от тебя так долго не было вестей?»

«Я ждала тебя двое суток! А потом голод заставил меня отправиться на охоту».

«Удачно поохотилась?»

«Поймала молодого оленя. Он был достаточно хитер и осторожен, чтобы опасаться хищников, — но только земных, а не тех, что внезапно падают с неба. Попав ко мне в когти, он был очень недоволен, жутко брыкался и все старался вырваться. Но я оказалась сильнее, и он, поняв, что смерть неизбежна, сопротивление прекратил. Похоже, Гэрроу тоже сражается с неизбежной смертью?»

«Не знаю… Надеюсь, он все же сумеет выкарабкаться. — И Эрагон рассказал драконихе о том, в каком ужасном состоянии находится Гэрроу. — Я думаю, мы не скоро сможем отправиться домой. Если мы вообще когда-нибудь сможем это сделать. И еще по крайней мере дня два мы с тобой увидеться тоже не сможем. Ты уж постарайся сама о себе позаботиться, ладно?»

И дракониха грустно ответила:

«Ладно, постараюсь. Я все сделаю, как ты велишь. Но ты тоже постарайся не слишком тут задерживаться!»

Прерывать разговор не хотелось обоим. Увидев в окно, что солнце уже село, Эрагон встал и, чувствуя себя невероятно усталым, подошел к Илейн, которая заворачивала в промасленную бумагу пирожки с мясом, и сказал ей:

— Я, пожалуй, пойду прямо сейчас к Гертруде и постараюсь как следует выспаться.

— А может, у нас останешься? — предложила Илейн. — Tут и к дяде поближе, да и Гертруда наконец сможет свою постель назад получить.

— А у вас места хватит? — нерешительно спросил Эрагон.

— Чего-чего, а места у нас хватает! Пойдем-ка со мной. Я тебе сейчас все приготовлю. — Илейн вытерла руки и повела Эрагона наверх, в одну из свободных комнат.

Войдя, Эрагон сразу присел на краешек кровати.

— Если тебе что-нибудь понадобится, так я внизу буду, — сказала ему Илейн. — Позовешь, если что.

Эрагон посидел еще немного, слушая, как она спускается по лестнице, и осторожно выскользнул в коридор. Когда он тихо отворил дверь в комнату Гэрроу, Гертруда, оторвавшись от своего вязания, ласково улыбнулась ему.

— Как он? — шепотом спросил Эрагон.

В голосе целительницы явственно слышалась усталость:

— Слабый он очень. Зато хоть жар спал немного. Да и ожоги, пожалуй, подживать начинают. Подождем, но, по-моему, можно надеяться, что он поправится.

От ее слов у Эрагона полегчало на душе, и он, вернувшись в отведенную ему комнату, сразу лег спать. На мгновение темнота показалась ему враждебной, но благодатный сон, несущий выздоровление его бесчисленным телесным и душевным ранам, вскоре одолел все страхи.

БЕЗУМНОЕ ГОРЕ

Среди ночи Эрагон вдруг проснулся и, тяжело дыша, резко сел в постели. В комнате было холодно; голые руки и плечи тут же покрылись мурашками. Был тот предрассветный час, когда жизнь словно замирает в ожидании теплого прикосновения первых солнечных лучей.