Читать книгу "Игра шутов - Дороти Даннет"

— Зачем же ты занял это место? — спросил Лаймонд.

Смотритель пожал плечами:

— Я ведь старею. Но после Константинополя и Тарнассери не идти же мне в крольчатник к какой-нибудь леди, или выдергивать перья из хвоста у павлина, или нянчиться с дряхлым львом, или гонять голубей. Жиль сказал мне, что король Генрих строит большой новый зверинец в Сен-Жермене и покупает зверей — и вот я собрал слонов и отправился в путь. Тут мне пригодился мой опыт: с полгода я заправлял всем — и пантерами, и птицами. Вашему Дестэ это страх как не нравилось.

— Он знал, что ты шотландец?

Абернети сплюнул.

— Да неужто ж мне доверили бы работу со слонами, если б хоть кто-нибудь пронюхал, что я шотландец? Я — Абернаси из Сен-Жермена, смотритель королевского зверинца и погонщик Хаги, и во всей Франции правду знают только несколько циркачей, да мой ростовщик, да еще женщина, которая живет в доме под названием «Дубтанс»: она-то знает не только мое имя, но и всю мою душу, если таковая имеется. А теперь еще знаете вы. — Погонщик устремил на собеседника проницательный взгляд. — На вас-то я полагаюсь всецело, а вам вот приходится мне поверить на слово. Уж очень вы откровенны для вашего ремесла, Кроуфорд из Лаймонда.

— Тебе не нужны лишние заверения, — сказал Лаймонд. — Мне тоже. Ты узнал меня у Эриссона и дал мне это понять. Ты сегодня вовсю старался утихомирить слонов. Без этого ночного колпака ты — вылитый Терки Мэт, а его, проклятого черта, я помню так хорошо, словно он вчера еще был жив. Но, Бога ради, расскажи мне все, что знаешь, о Пьере Дестэ. Еще и недели не прошло, а он уж покушался и на поджог, и на массовое убийство.

— Кстати, я ведь сослужил вам хорошую службу, хоть вы об этом и не знаете, — сказал погонщик, явно гордясь собою. — Я намекнул сэру Джорджу Дугласу, будто видел вас в Ирландии, когда проходил там со слонами лет пять тому назад. Там, в подвале, он на вас так странно смотрел. Но когда я сплел свой рассказ да свалил все в кучу, коверкая английский, он хохотал до упаду и, похоже, обо всем позабыл. Ну, а касательно Дестэ… Он сам напрашивался на неприятности. И мне не нравился никогда. В процессии он должен был участвовать вместе со мной, но целыми днями пропадал, помогая своим друзьям с этим треклятым китом. Но если он и работал на кого-то еще, я об этом ничего не знал.

— Работал, конечно, — мягко сказал Лаймонд. — И видел, что за ним следят. Расспросы Пайдара Доули с первого же дня должны были насторожить его… Это Дестэ налил масла в сосуды и водрузил их на спину Хаги?

— Да, точно. А Пайдар Доули — тот низенький, угрюмый, черномазый мужик, что шлялся за нами всю субботу и покоя не давал слонам?

— Похоже, что он. Это слуга О'Лайам-Роу, — произнес Лаймонд серьезно. — Оба знают, кто я.

— Боже ж ты мой, — отозвался Арчи Абернети. — А мы чуть не выпроводили его отсюда пинком под зад. Вообще-то я и сам был почти уверен, что Дестэ строит какие-то козни, но он, собака, был осторожным — слова лишнего никогда не скажет… Вы, поди, хотите встретиться с ним?

— Уже минут десять, — сказал Фрэнсис Кроуфорд, — я пытаюсь вложить это в твою башку.

— Ага. Ну хорошо. Только вот какая незадача, — проговорил Арчи Абернети, вставая и принимаясь застегивать свой блестящий кафтан. — Незадача-то какая вышла: помер он.

— Ты меня изумляешь, — сухо заметил Лаймонд. — Отчего?

— О, он утонул. Сегодня его выудили из реки, а ведь плавать-то он не умел, бедолага. Даже слона пришлось затащить в реку, чтобы труп доставить до берега.

— Могу я увидеть тело? — спросил Лаймонд.

Смотритель поколебался немного, но все же согласился.

— Ну уж ладно. Пойдемте. Он там, в другом шатре. — И Арчи отправился в слоновник, ловким движением водружая на голову тюрбан. В самом темном углу он склонился и откинул кусок мешковины: открылось явно побывавшее в воде, безобразно раздутое тело человека, у которого не хватало половины стопы. — Вот он, Пьер.

Вероятно, он утонул, как и было сказано; но, без сомнения, сначала его закололи. Был ли Дестэ виноват или же нет, но большая скотинка, добрый малыш Хаги был отомщен очень скоро.

Кроуфорд из Лаймонда смотрел и помалкивал, и Абернаси, не тратя лишних слов, осторожно прикрыл тело. Они вместе вышли из шатра и остановились друг против друга.

— Так-то вот. Жаль, что он утонул, — сказал Арчи Абернети, непритворно хмурясь. — Потому как я думаю: если они стараются погубить маленькую королеву, кто-нибудь другой сделает вторую попытку.

— Именно. Если только раньше мы не обнаружим его.

— Мы?

— Я полагал, что могу рассчитывать на твою благосклонность — и на благосклонность Хаги, — сказал Лаймонд. — Как строго ты соблюдаешь свою тайну? Если я пошлю к тебе друзей, должны ли они говорить на урду?

— Если они шотландцы и вы им доверяете, то придется рискнуть, — ответил Абернаси. — Только передайте им, чего вы хотите, и в случае нужды можете на меня положиться. Ирландцы, правда, по моему разумению, другая статья… но, так уж и быть, сделав исключение для этих ваших Доули или как там — лишь бы их не набежало слишком уж много. Эй, послушайте-ка… вы ведь завтра покидаете Францию, разве не так?

— Но, дорогой мой Арчи, кто, как не мы с тобой, да еще слон Хаги, предотвратили ужасное несчастье, которым грозил обернуться торжественный въезд короля?

— Даже если и так…

— И разве король не пригласил меня сегодня вечером на ужин в Сент-Уэн?

— Еще бы не пригласить. Но все же…

— Мои приемные ирландские предки говорили так: пусть ты совершил одно чудо или даже два, но отказался совершить третье — все может пойти насмарку. Сегодня вечером я ужинаю при дворе французского короля и за время ужина добьюсь того, что король разрешит и О'Лайам-Роу, и мне оставаться во Франции столько, сколько нам заблагорассудится. Ибо, если уж быть до конца откровенным, — сказал Лаймонд, слегка задумавшись, — если уж быть откровенным до конца, то мне не терпится поточить зубы о самый великолепный, самый образованный и самый распутный двор во всей Европе, который так легко отринул О'Лайам-Роу, вождя клана, с его наколенниками и усами.

Глава 6РУАН: ТРУДНОЕ И НЕВОЗМОЖНОЕ

Разница между тем, что трудно, и тем, что невозможно, такова: трудного добиваться хлопотно, однако же, приложив старание, можно одного достичь; тогда как невозможного никто достичь не может, ибо это выходит за пределы естества.

Одним из наслаждений утонченного лорда д'Обиньи в его зрелые годы были придворные трапезы, должным образом поданные, происходящие в соответствующем помещении; трапезы, где все приглашенные одеты пристойно и выглядят подобающе. В сверкании бриллиантов, звуках музыки и блеске острот, в приятной беседе, в преимуществах хорошего вкуса, в том, наконец, что он точно знал: любой из присутствующих выше его по происхождению и положению — лорд д'Обиньи находил смысл жизни, чувствовал, что великие деяния предков и высокие почести, каких добился его брат Леннокс, — ничто по сравнению с этим великолепием, с этой пышностью; и сам крылатый бог Комус 25) всюду сопровождал его.