Читать книгу "Спартак. Бунт непокорных - Макс Галло"

— Кто будет угрожать ему, кто дотронется до него, кто унизит его, будет иметь дело со мной! — заявил Спартак. — Посидион свободен идти куда вздумается.

— Боги ослепили тебя, — сказал Крикс, удаляясь.

Спартак опустился на край имплювия и предложил Посидиону сесть рядом.

— Пожар приводит римлян в бешенство, — начал грек. — Они как звери, которых огонь пугает и злит. Им нужен урожай, а ты его уничтожаешь. Римлянам нужен хлеб. Они боятся восстания городских бедняков.

Посидион прервался, внимательно посмотрел на Спартака, и его взгляд был так нежен и настойчив, что фракиец отвел глаза.

— Если свободные люди, пусть и нищие, примкнут к тебе, — продолжал Посидион, — Рим пошатнется.

Грек положил руку на колено Спартака.

— Это в твоих силах.

Спартак отодвинулся, отвернулся и снова опустил голову в воду.

— Кому известно будущее? — спросил затем он. — Должно быть, богам, но они молчат. Скажи мне, что ты знаешь об этих преторах, Варинии и Коссинии, и о легате, Фурии.

— Его войска уже выступили, — ответил Посидион. — Они идут к тебе, уверенные в своей победе.

Спартак поднялся и большими шагами пересек атрий.

33

Я, Посидион, был со Спартаком в те осенние дни, первые дни войны, когда боги еще не забыли о нем.

Армия Спартака старалась сбить с толку легата Фурия и преторов Вариния и Коссиния, которые отважились прийти в долину, дерзко и самоуверенно, как охотники, преследующие мелкую дичь.

Фурий первым потерял разум и жизнь.

Мы выследили его, прячась в полях, которые еще не уничтожил огонь, в виноградниках и фруктовых садах.

Он ехал верхом во главе своих центурий, таких многочисленных, что они растянулись от Кум до Нолы. Он шел сквозь дым и пламя пожара, уверенный, что именно там находится наш лагерь.

Но Спартак, выслушав все, что мне было известно о приказах, которые Вариний отдал легату, велел гладиаторам покинуть лагерь и спрятаться в полях и лесах. Раненых, стариков, женщин и детей он отправил к возвышенностям Кампании, чтобы они дожидались его там.

Мы были настороже. Спартак определил, что римлян слишком много, чтобы мы могли напасть на них. Возможно, две тысячи, а Крикс считал, что три.

Спартаку приходилось снова и снова убеждать Крикса, Эномая, Виндекса, а также остальных воинов, что час для решающего удара еще не пробил. Оружейник Курий был единственным, кто поддерживал его. Я беспокоился, чувствуя, как поднимается дух мятежа и раскола, который разъединяет людей и разбивает целые армии.

Однажды вечером мы сидели под проливным ливнем, не разжигая огня из опасения привлечь внимание римлян, находившихся не более чем в нескольких сотнях шагов. Спартак спросил меня, почему столько народов, и прежде всего мы, греки, владевшие целым миром и разрушавшие империи, покорились римлянам.

По его тону и вниманию, с каким он слушал меня, я понял, что он хочет извлечь урок из мрачного прошлого.

Я объяснил ему, что народы и города, вместо того чтобы сплотиться, разделились. Римляне побеждали их поодиночке и заключали союз то с теми, то с другими, чтобы покорить самых сильных.

Я добавил, что основатели Рима были вскормлены волчицей. Потомки Ромула и Рема были хищными, жадными, невероятно жестокими, упрямыми и хитрыми. Они охотились стаей, подчиняясь вожакам.

Потом мы заснули, дыша зловонием гниющих фруктов, поскольку собирать урожай стало некому. Рабы разбежались или ушли со своими хозяевами в города.

Однажды утром, когда после долгих дождливых дней наконец выглянуло солнце и подсушило землю, мы услышали топот приближающегося войска. Звуки были едва различимы, но стало ясно, что легат Фурий решил разделить свою армию на центурии и расставить их по долине.

Тогда я понял, что Дионис, которого призывала Аполлония, или другие фракийские и греческие боги решили наказать римлян, принеся нам легкую победу.

Мы нападали на разрозненные центурии римлян и каждый раз превосходили их численностью.

Спартак дал мне маленький круглый щит и меч с изогнутым лезвием, какие носят фракийские воины. Но я, уже старый человек, больной и грузный, был скорее наблюдателем, нежели непосредственным участником тех коротких сражений.

Бой еще не был завершен, а пастухи и рабы уже бросались к телам павших легионеров. Они добивали тех, кто еще был жив, потом сдирали с них латы, шлемы и сандалии, забирали оружие и щиты.

На месте сражения осталась выжженная земля, покрытая голыми телами.

На седьмой день был убит Фурий.

Легат шел во главе послед ней центурии. Он видел, что кровь почти тысячи человек окрасила в красный цвет землю долины от Вольтурно до Везувия, куда послал его претор Публий Вариний, чтобы поймать, убить и искалечить тех, кого он называл крысами.

Но крысы уничтожили его людей, и Фурий понял, что его поход обречен на провал.

Он намного опередил своих легионеров. Ему казалось, что они идут слишком медленно, слишком тяжело, будто стремятся отдалить встречу со смертью.

Мы лежали, затаившись в тени яблонь, на земле, усыпанной гнилыми фруктами. Я смотрел на гладиаторов, пастухов, рабов, на самых нищих из свободных людей, примкнувших к нам. У всех было оружие или шлемы, щиты, латы, которые они сняли с римлян, убитых несколько дней назад.

Я чувствовал их прерывистое дыхание. Я видел их нетерпение.

Спартак был рядом со мной, его тело напряглось, готовое к прыжку.

Он прошептал:

— Я убью легата.

Ползком к нам приблизился Крикс.

— Почему ты? — спросил он.

— Потому что я Спартак и потому что я хочу этого!

— Пусть боги решают.

— Они уже сделали свой выбор, Крикс. Забудь про легата, убей центурионов и легионеров.

— А кто получит коня легата? — спросил Крикс.

— Я убью его коня, — ответил Спартак, выпрямляясь.

Он с криком ринулся вперед, и гладиаторы, пастухи, рабы с ревом кинулись следом через рвы, кустарники, виноградники и поля, разя легионеров. Они были похожи на град, внезапно обрушившийся на созревшие хлеба.

Я видел, как рухнул конь легата, из его шеи хлестала кровь. Упав, он придавил легату ногу. Спартак приставил меч к горлу Фурия, который пытался подняться.

Фракиец отступил, дав Фурию время встать на ноги и выхватить меч.

Но внезапно позади него показался Крикс.

— Обернись, легат! — крикнул он.

Фурий споткнулся, поворачиваясь к новому противнику, и Крикс пронзил его мечом.