Читать книгу "Берсеркер: Безжалостный убийца - Фред Томас Саберхаген"

Большинство политических сторонников премьера предпочитало следующий вариант: объявить о курсе на колонизацию — и действительно начать подготовку к колонизации, но отнести дату начала конкретных действий куда-то в неясное будущее. Конечно, люди еще не утратили боевой дух, позволяющий им покидать насиженные места и основывать колонии.

Вариацией на эту же тему являлся план — точнее, несколько планов, создать тайное хранилище генофонда человечества на тот случай, если вдруг берсеркерам все же удастся уничтожить все ныне заселенные планеты. Для выполнения этого плана требовалось подыскать подходящую планету земного типа, хорошо укрытую и до этого неизвестную. Сторонники этой идеи обрыскали всю Галактику в поисках подходящей планеты, а лучше не одной. Отыскав наконец предмет своих мечтаний, они вычеркнули упоминания о нем из всех документов, чтобы берсеркеры никогда не узнали о существовании этой планеты, даже если какая-то документация и попадет к ним.

Госпожа Энгайдин объяснила, что колонизационный план фонда Сардоу, как его стали называть на перенаселенных планетах, не входящих в сферу влияния премьера Дирака, старается учесть все аспекты проблемы. Предполагалось, например, что зародыши будут помещаться в маточные репликаторы уже после того, что колонизационный корабль или корабли доберутся до подходящей планеты.

Чем дольше Кенсинг слушал подобные объяснения, тем больше крепло в нем подозрение, что этот план годится лишь на то, чтобы обеспечить конструкторов, инженеров и специалистов по планированию работой и пищей для обсуждения. У них появлялась возможность создать видимость осмысленной деятельности и сделать перед обществом вид, что это не просто способ отложить на неопределенное время решение дальнейшей судьбы этих самых накопившихся зародышей.

Обещание разработать теоретическую методику колонизации или даже систематическое изучение ее трудностей приносило людям на множестве планет немалое удовлетворение, поскольку позволяло считать, что проблема решается, а не просто отложена в долгий ящик.

Сколько маточных репликаторов следовало установить на каждом колонизационном корабле? Этот вопрос все еще не был решен. На биостанции их находилось больше сотни. Конечно, при необходимости и наличии соответствующей технической базы их число можно и увеличить.

И конечно же, биостанция, предшественник настоящих колонизационных кораблей, была оснащена оборудованием, позволяющим поддерживать нормальную жизнедеятельность по крайней мере двадцати-тридцати взрослых людей, техников и ученых, в течение длительного отрезка времени. Была отлажена замкнутая система очистки воздуха и воды и производства пищи. Уже многим ученым довелось пожить и поработать на борту биостанции.

Естественно, зародыши должно было сопровождать некоторое количество приемных родителей из числа добровольцев. Анюта как-то призналась Кенсингу, что она и сама намеревалась посвятить жизнь этой задаче, но потом встретила его и предпочла остаться дома и выйти замуж.

Пребывающий в анабиозе доброволец, который сейчас находился па борту яхты, был мужчиной. Кенсинг узнал это из данных местной справочной системы, когда добрался до отдаленного коридора, в котором находился ряд аварийных медотсеков. Из них занят был только один. Человека, лежащего в этом отсеке, звали Фоулер Аристов. Возраст к моменту погружения в длительный анабиоз — двадцать лет. Далее шел длинный перечень прочих данных о господине Аристове, но они уже мало интересовали Сандро. Такая преданность делу произвела на Кенсинга немалое впечатление, хотя нельзя было сказать, что это впечатление было таким уж благоприятным. Молодой человек подумал, что здесь больше всего подходит определение «фанатизм». Хотя, конечно, с субъективной точки зрения длительное погружение в анабиоз ничем не отличалось от краткосрочного. Доброволец просто ложился на койку санитарного отсека и засыпал. А после пробуждения за какой-нибудь час его умственные и физические способности полностью восстанавливались, и человек мог приниматься за выбранную работу.

Поразмыслив, Кенсинг не стал выдвигать никаких возражений против наличия на борту человека, погруженного в глубокий анабиоз. В конце концов, на яхте было еще пять медотсеков, а в космических сражениях редко бывает много раненых. Так или иначе, но доброволец сам решил сыграть с судьбой в лотерею-Время истекало. До отправления эскадры мстителей оставался час.

ГЛАВА 5

Поцелуй от Дженни пылкий

Мне достался в знак привета,

Время-вор, в свою копилку

Не забудь внести и это.

Помяни про тяжкий путь,

Про напасти, невезенье,

Про нужду — но не забудь,

Поцелуй от Дженни…

Дж.Г.Ли. Хант, перевод С Лихачевой.

Последние звуки песни растаяли в воздухе. Длинные бледные пальцы певца застыли на струнах его необычного музыкального инструмента. Он замер в полной неподвижности, и что-то в выражении его лица заставляло зрителей предположить, что спеть следующую строчку ему помешало какое-то сильное чувство.

Впрочем, вся аудитория певца состояла из одного человека — леди Женевьевы.

Нежная красота леди Женевьевы производила необычайно сильное впечатление на всех, кому довелось ее увидеть. Сейчас леди Женевьева была одета в переливающееся искрами белое платье, словно предназначенное для старинного свадебного обряда. Она полусидела-полулежала на скамье из серого камня. На вид скамья казалась весьма древней, так же как и окружающие монастырские стены. Покрывающая скамью резьба — изображения фантастических животных — наполовину стерлась под воздействием времени и погоды, а кое-где по ней ползли пятна лишайника. Еще до прихода леди кто-то заботливо положил на каменную скамью целую груду мягких подушек — синих, красных и желтых, почти тех же оттенков, что и в изобилии растущие вокруг цветы.

— Вы поете прекрасно, — подбодрила леди своего кавалера. Ее голос от природы был не слишком сильным, но зато сейчас Женевьева больше не задыхалась при каждой попытке произнести хоть слово.

— Благодарю вас, моя госпожа. — Сидящий в потоке золотистых солнечных лучей менестрель слегка расслабился и повернулся лицом к слушательнице. Он размашистым движением сорвал с головы украшенную плюмажем шляпу, прочертил ею какую-то причудливую фигуру, на мгновение приостановился, словно не зная, что делать со шляпой дальше, а потом швырнул ее за благоухающую клумбу. Удивительных цветов. Эти цветы невольно привлекали к себе внимание всякого, кто их видел: светло-серые каменные стены, широкий двор, поросший травой, вдоль одного края двора насыпь высотой по колено, и поверх этой насыпи — буйство ослепительно ярких красок. Леди понятия не имела, что за мир лежал за окружающими двор древними стенами; впрочем, ее, кажется, вполне устраивало, что этот мир держится в отдалении.

Легкий ветерок всколыхнул кружева белого платья. В голове у леди Женевьевы теснилось множество вопросов, и некоторые из них были действительно пугающими.

Для начала леди выбрала вопрос, который показался ей банальным, но зато безопасным: