Читать книгу "Работа над ошибками - Андрей Буторин"

Илма посмотрела на мужчин каким-то особенным взглядом, хотела было что-то сказать, но передумала и скрылась в доме, а через минуту вынесла арбалет, колчан со стрелами и копье. Еще один арбалет с колчаном были перекинуты через ее плечо.

— Ты… — начал было Алексей.

— Я пойду тоже! — сказала Илма таким тоном, что Алексей понял всю бесполезность дальнейших споров. К тому же, брат Илмы давно убежал, а дороги они с Лекером, разумеется, не знали.

Бежать пришлось долго, и Алексей заметно выдохся. Сказывалась к тому же раненная голова, которая, правда, перестала кружиться. Зато Лекер держался молодцом и бежал легко и непринужденно, ничуть не запыхавшись. То же можно было сказать и об Илме, но девушка все-таки слегка прихрамывала на простреленную ногу.

— Как… твоя… нога? — отдуваясь, выкрикнул Алексей.

— Уже почти прошла, рана затянулась.

— Как затянулась? — Забыл об усталости Алексей. — Ведь ранение было только вчера!

— Я говорила тебе, — улыбнулась девушка. — Моя мама умеет лечить!

Алексей не нашелся, что ответить, подумав только, что мир этот, похоже, не столь примитивен, как он думал до этого.

Наконец, троица приблизилась к лесу. Лес этот был похож на земной, только не на тайгу, или на лес средней полосы России, а на леса более южные — что-то дубово-буковое, почти без подлеска.

Едва вбежав под кроны могучих деревьев, все трое услышали доносящиеся из глубины леса звуки: людские крики и лязг металла. Это заставило их побежать еще быстрее, хотя Алексею уже казалось, что бежать он больше не сможет — не только быстрее, но и вообще. «Надо бросать курить!» — мелькнула в его голове дурацкая мысль. И в то же мгновенье что-то просвистело у него над самым ухом. Оглянувшись, Алексей увидел вибрирующую оперением стрелу, воткнувшуюся в дерево метрах в трех сзади. Алексей крепче сжал лежащее в руке копье — арбалет он отдал Лекеру. Тот, кстати, уже снял его с плеча и заряжал стрелой. Это же делала и Илма. Затем все трое ринулись вперед, чувствуя, как азарт предстоящей схватки вытесняет из тел усталость от бега.

И вот впереди, между деревьями, замелькали полуобнаженные тела воинов. Поведение их со стороны казалось странным: кто-то размахивал вокруг себя коротким боевым мечом, кто-то тыкал копьем в пустоту перед собой, многие выпускали одну за одной стрелы из арбалета — тоже, казалось бы, просто так, бесцельно. И если бы не кровь на телах многих мужчин, если бы не лежащие на земле убитые и раненые, если бы не стоны, не крики, не ужас в глазах многих — можно бы было подумать, что воины просто разминаются или тренируются, проводя так называемый «бой с тенью».

Алексей вдруг с ужасом увидел, как размахивающий прямо перед ним мечом воин неожиданно выгнулся назад, словно от навалившейся ему на грудь тяжести. Рука, держащая меч, оторвалась вдруг от тела со страшным хрустом и отлетела в сторону. Из обрубка плеча алым фонтаном забила кровь. Воин закричал, но крик его тут же прервался, поскольку и голова воина через мгновение отлетела в кусты, а само тело с хлещущей из разорванных артерий кровью поднялось вдруг метра на три в воздух, а затем резко полетело вслед за головой, гулко ударившись о растущее поблизости дерево.

Не соображая, что делает — скорее инстинктивно, — Алексей ткнул вперед копьем, именно туда, где только что махал мечом разорванный воин. И… почувствовал, как копье ткнулось во что-то упругое, но тут же мощнейший рывок выдернул это копье из его рук, и оно разломилось надвое, как спичка, в чьих-то невидимых руках. Алексей попятился назад. Ему послышалось глухое, свирепое рычание, раздававшееся не далее чем в метре от него, а затем он явственно почувствовал запах — бесконечно чужой и ужасный запах смерти. Понимая, что это, вероятно, последние секунды его жизни, Алексей тем не менее, не закрыл глаза — не потому, что не боялся смерти, а, скорее всего, от страха забыв это сделать — и поэтому увидел, вернее — сначала услышал, как просвистела стрела, а потом увидел, как она качается прямо в воздухе перед ним, буквально в полуметре. Раздался захлебывающийся от боли рев, и стрела, покачавшись еще немного, упала вниз. Только она не коснулась земли, а осталась как будто висеть невысоко над лесной травой.

Алексей, превозмогая охвативший его ужас, медленно наклонился к стреле, протянув руку, и ладонь его вдруг уперлась во что-то упругое и теплое, хотя глаза безжалостно врали, что ничего материального в этой точке пространства, кроме воздуха, нет! Алексей оглянулся. Сзади стоял ужасно довольный собой Лекер, вновь заряжая арбалет.

— Если бы не я, — сказал он напыщенным тоном, — у тебя бы сейчас точно что-нибудь отвалилось, безо всяких шуток!

— Хорошая шутка, — выдавил из себя Алексей. — Добрая.

Между тем, бой проходил с явным преимуществом противника. То тут, то там падали разорванные на части воины, а оставшиеся в живых качались уже от изнеможения и усталости.

— Илма! Скажи им, что это самоубийство! Надо отступать! — крикнул Алексей своей подруге, нацеливающей арбалет то в одну сторону, то в другую.

Илма прокричала что-то на родном языке, обращаясь к Аарнуу, который вращал мечом над головою явно из последних сил, а из широкой рваной раны на его груди стекала и капала на зеленую траву алая, дымящаяся кровь.

Аарнуу посмотрел на сестру мутным, полным боли и отчаянья взглядом и неожиданно громко и сильно крикнул что-то остальным воинам. Началось отступление. Не позорное, но — неизбежное.

Глава 18

Возле реки, ярко-голубой лентой разрезающей изумрудную зелень лугов, отряд Аарнуу, насчитывающий теперь не более двадцати человек, треть из которых была, к тому же, ранена, устроил привал. Сам Аарнуу, рану которого перевязывала Илма, только свирепо рычал от досады. Никогда еще поражение не было таким нелепым, никогда его воины не оказывались в таком беспомощном положении! Конечно, можно было сражаться до полной гибели отряда, тогда о них вспоминали бы с гордостью, их имена окружили бы почетом! Если бы было кому это делать… Ведь непобежденный невидимый враг не будет сидеть, сложа руки… Нет, прав чужеземец, которого привела из иного мира Иилмаа, что остановил его, не дал погубить отряд! Но как же это противно и стыдно — бежать, сломя головы от… пустоты!

Такие мысли бродили в голове Аарнуу, пока Илма заканчивала перевязку, но он так и не произнес ни слова, только рычал и скрипел зубами.

Остальные бойцы — кто сидел на траве, погруженный в похожие мысли, кто смывал с себя кровь и грязь в реке, кто перевязывал раны. И только один воин, на вид несколько старше остальных, хотя столь же гибкий и мускулистый, подошел к сидящим чуть в стороне Алексею и Лекеру. Он остановился прямо перед ними и что-то заговорил на своем певучем языке, обращаясь к Алексею. Алексей поднялся на ноги и собрался сделать непонимающий жест, но тут в его голове зазвучал «перевод» Лекера:

— Он говорит, что высоко оценил нашу готовность помочь его народу в смертельной опасности.