Читать книгу "Пыльца - Джефф Нун"

Еду на коповозке в зоопарк.

Собачий трек уже закрыт на ночь. Только темнота и дыхание. Теневая шлюшка ведет нас к постели из цветов.

– Я бы сделала это и просто так, – продолжает повторять она, слова с трудом выходят из ее губ, из глаз течет слизь, несмотря на респиратор, который мы дали ей. – Просто так, просто так…

– Наверняка, девочка, – хрипит Зеро. – Давай, отведи нас к любовному гнездышку.

Он немного привык к шлюхам, больше, чем к теням. В этой комбинации есть изюминка. Миазма разглядывает заросшие тропинки садов Бельвью.

– Теневая блядь, лучше бы тебе сейчас признаться, – требует Зеро.

Я считаю, что в таком настроении он невыносим.

– Зеро! Она напугана.

– Она напугана! Черт, мы все тут напуганы. Такое ощущение, что все общество развалилось и теперь бегает напуганное. Хреново идут дела, Дымка. – Он озирается вокруг, тяжело дышит через респиратор, его меховой лоб покрыт потом, он постоянно косится на клетки. – Блядь! Какие пиздюки платят деньги, чтобы смотреть на эти трупы? Это противоестественно.

Я хочу посоветовать ему приглядеться к собственному покрытому мехом лицу, а потом уж говорить о противоестественности, но мне ли лезть? Шлюха плачет, цветы словно ползут к нам в темноте, и все, что я слышу из клеток, – тихий шорох, словно сухие листья трутся друг о друга.

Зеро начинает орать. Он орет на Миазму, на зомби в клетках, на плотских копов, на меня, на весь мир, который довел его до такого. Песокоп и в самом деле страдает. Он читает цифры на своем наручном счетчике… 799… 801…

802. Миазма не может перестать чихать, даже в респираторе, и продолжает показывать на цветы. Ее Тень зовет меня, просит посмотреть, посмотреть на цветы. «Посмотри, как двигаются цветы. Посмотри на формы…»

Зеро, протестуя, задирает морду к небу.

– Это выстрел в молоко, Сивилла. Давай засадим эту шлюху за ложный вызов.

Но я уже разглядываю цветы, смотрю в просветы между лепестками. Вижу форму, вижу тело. Миазма сказала правду – он был действительно молодой и милый робомальчик. Красив лицом, силен в пластиковой кости и мягок в чувствах. Приятное сочетание плоти и инфы, упакованных в красоту. Но ничего из этого больше не осталось. Тело стало картиной, составленной из цветочных лепестков: они плыли по ветру от клеток и составляли цветные картины в соответствии с информацией. Нам не осталось физического тела, только грани между структурами. Это был момент смерти, пойманный растительным дисплеем. Венок воспоминаний.

– Тело здесь, Зеро, – сказала я.

– Ничего не вижу, Дымка.

– Ты не смотришь, Зеро.

Тогда он замолчал, и его собачьи глаза поймали видение формы тела в определенной комбинации лепестков.

– Ты проводила теневой поиск? – спросил он дрожащим голосом.

– Здесь больше нечего искать.

Но я все равно попыталась. Опустила ладони на цветы. Те касались меня, словно испытывая желание. А потом мой разум погрузился в тень цветов. Все, что мне досталось, – старая история про зелень; старая в том смысле, что я почувствовала в этот раз, как будто открываю дверь в миф. Взрыв цветов, который я видела в последних мыслях Койота. У зомби. Теперь у робомальчика. Мне надо было вырваться.

– Дымка? – Голос Зеро достиг моего слуха, пока я страдала от зелени. – Что происходит, Дымка?

Но у меня правда не было времени на него, несмотря на то что Крекер теперь фактически сделал меня начальником песокопа. Может, эта перемена власти и была причиной его очевидного дискомфорта? Но ведь до этого Зеро лгал мне про бесполезность Боды. Могла ли я доверять ему? Могла ли я доверять Крекеру? Могла ли я доверять хоть кому-нибудь?

«Этой чихающей девочке нужно помочь, Зеро». Я отправила это сообщение через Тень прямо в его сознание, потому что не хотела портить момент разговорами. «Могу ли я попросить тебя начать разбирать наше лоскутное одеяло?»

– Ты же знаешь, я ненавижу все эти дымные штучки, Сивилла, – залаял на меня Зеро. – Хочешь говорить – говори словами.

Но сообщение вроде бы прошло, потому что в следующую секунду я уже слышала, как он орет на гортонских копов, чтобы принесли фонари, чтобы отвезли теневую шлюху в больницу, чтобы начинали копать.

– Ты чего там хуи пинаешь? Дай сюда лопату! Бля!

Он срывал свое разочарование на подчиненных, коллегах-людях. Еще он чихал через респиратор, снова и снова, и я знала, что его аллергия все тяжелее и тяжелее, и будет еще хуже, много хуже.

– Пес-Христос! – хрипел Зеро. – Содержание пыльцы уже дошло до 820, Сивилла.

Гортонские копы нашли только пластиковые части Ди-Фрага, погребенные глубоко в почве под его недолговечным портретом. Они были туго обвиты побегами, эти пластиковые части. Плоть стала цветами.

В тот вечер я узнала, что по городу ходит девочка из воздуха и травы и зовут ее Персефона. Что истинный наш убийца – маленькая девочка, ребенок; снова что-то абсолютно новое. Какой-то новый вид. В тот вечер мне хотелось объявить тревогу по всему городу.

Глаза мои вычленяли темные формы в глубине клеток. Цветы изменяли этих полуживущих. Девочка… Наверное, это она разбрызгивала вокруг свою силу, засевала все цветами. Зомби танцевали и цвели в дерьме и пыли, цветы свисали с их дубленой кожи, лепестки падали из их ртов. Это было отличное шоу флоры и фауны, смешанных в единое целое.

Новые виды.

Я чувствовала исполненную страха Тень Зеро, ползущую за моей спиной. Странная смесь собачатины и дыма; страх перед зомби, это точно, но еще страх передо мной. Страх перед делом. Там, в глубинах Тени, темнели смоляные водовороты, там, где спрятались в клетках все его тайны.

– Что ты делаешь, Джонс? – спросил он.

– Смотрю на зомби.

– То еще хобби. – Он делал все, что мог, чтобы удержать маску старой жесткой личности З. Клегга, но какое напряжение было в его струящейся Тени! – У тебя есть что-нибудь по делу Боды?

– Возможно.

– Хочешь мне рассказать?

– Ты любишь виртбол, Клегг?

– Терпеть ненавижу.

– Какая жалость. Завтра мы вместе идем на большой матч.

– Что здесь общего с поисками Боды? Черт… – Чихает, так громко и жутко, что зомби подпрыгивают в клетках, машут на нас конечностями, покрытыми лепестками.

– Будь здоров, Клегг.

– Спасибо. Извини, что врал тебе.

– У тебя последнее время очень тяжелая Тень, песокоп.

– Я страдаю, Сивилла. Правда, страдаю. Так много причин, что даже не знаю, о чем рассказывать.

– Знаю. Тебя напрягает, что Крекер отдал мне дело Боды.

– Ну да, это неприятно. Я просто выполнял приказы, Си. Мне было очень плохо, когда я узнал, что она твоя дочь. Я не знал, что делать.