Читать книгу "Лики смерти - Наталья Берзина"

– Вам невероятно повезло, Сережа! Ваша жена – самая красивая женщина из всех, кого я когда-нибудь видела! – сказала Катя, с удовольствием глядя на Марину.

Влад остановил машину на берегу реки. Внизу, на небольшом пляже, барахтались в воде мальчишки. Совсем как когда-то он сам в компании друзей, строили утлый плот. Представляя себя капитанами, мечтали отправиться в дальние страны, покорять неведомые земли. Сколько этих самых дальних земель прошагал он сам? Что приобрел? Что потерял? Стоило ли то, что пришлось пережить, нынешних душевных мук? Скорее всего – нет! Где-то далеко на берегу лазурного моря растет без отца его сын. Женщина, единственная из всех, возможно, уже забыла о нем. Что его держит здесь? Ничего! Почему судьба так жестоко с ним обошлась? Вся вина его, по сути, состояла лишь в том, что он изначально выполнял чьи-то преступные приказы. Это ли есть удел солдата? За всю свою жизнь он научился лишь одному – убивать. Но зачем? Разве он даровал кому-то жизнь? Нет! Разве те, кто отдавал приказы стрелять, имели на это право? Почему же он сам, избежав неминуемой смерти под колесами поезда, не остановился, не изменился, не постарался изменить собственную жизнь? Попросту испугался. Решил, что должен делать то, что умеет, сбежал от жизни на чужую войну. Конечно, так проще! Ты просто солдат. Ты не отвечаешь ни за что, а выполняешь чужую волю. Разумеется, именно это и вбивалось в голову, в сознание во время службы. И он поверил, согласился с, казалось бы, неизбежным. Вот результат. Он никому не нужен!

«Я просто трус! Поплыл по течению, даже не задумавшись о том, что судьба предложила мне шанс!» – думал Влад, глядя на реку, на возню мальчишек, на крошечный буксир, толкающий против течения огромную неповоротливую баржу.

Когда по телевидению передали, что он в розыске, Влад поддался панике. Позорно бежал, бросил любимую женщину и родного сына. Вместо того чтобы найти решение, остановиться и подумать, сел в машину и бросился наутек. Не попрощавшись, ничего не объяснив, не обсудив с женой, как выпутаться из создавшегося положения.

Славка никогда не спрашивала, как он очутился в Черногории. Наверняка догадывалась: муж что-то имел за плечами такое, о чем не следует распространяться. Потому не заводила разговоров о его прошлом. Вернее, она интересовалась городом, где он вырос. Его детством, но ни разу не спросила, чем он занимался в охваченной войной Югославии. Наверняка понимала. Тем не менее она приняла его и ни разу не попрекнула прошлым. Он устраивал ее таким, каким был с ней: немного угрюмым, внимательным, надежным. Вот только ее надежд на долгую счастливую жизнь он не оправдал. Предал, струсил, сбежал!

Неподалеку, в порту, звенел кран. Деловито сопели теплоходы, становясь на погрузку. Сновали грузовики, принимая огромные контейнеры. Жизнь, такая обычная, не прекращалась, она текла своим чередом, словно обходя Влада, как вода обтекает совершенно не нужный, лежащий посреди русла камень. Сигарета обожгла пальцы. Отбросив окурок, Влад поднялся с травы и глубоко, будто собираясь нырнуть, вздохнул. Свежий упругий ветер приятно холодил согретую солнцем кожу. Листва на кустах, играя, поворачивалась тыльной стороной к свету, и оттого казалось, что и деревья, и кустарник сверкают, как живые изумруды. Вот оно – настоящее вечное сокровище. Жизнь, в красках, в движении, в игре светотени, в переплетении ветвей, в неспешном движении воды, в порхании бабочек над цветком, в гудении шмеля, в стремительном полете ласточки над речным простором. Что золото, что камни? Вовсе не они являются мерилом ценности. Ценность в самой жизни. В первом нежном, робком прикосновении, в неумелом поцелуе, в нескладном признании в любви, от которого обрывается сердце и перехватывает дыхание. В первых словах ребенка. В непередаваемой улыбке матери, кормящей грудью свое дитя. В осознании того, что ты любим. В нежности ночи, в неистовом восторге любви. В сводящем с ума страстном порыве. В сладостном бессилии, когда рядом с тобой, уткнувшись лицом в твою грудь, что-то шепчет любимый человек.

Влад понимал: не нужны ему никакие сокровища. Единственное желание было – бежать отсюда. Повидаться на прощание с мамой, навестить могилу отца – и бежать. Избавиться от постоянной ноющей боли в сердце. Забыть прежнюю жизнь, попытаться теперь, на сорокалетнем рубеже, начать сначала.

Решительно направившись к машине, он вдруг остановился. Постоял немного, по лицу вдруг скользнула неясная улыбка. Сбежав с откоса, Влад сбросил с себя одежду и бросился в воду. Течение подхватило его, закрутило, потянуло за собой. Широкими взмахами руки разрезал тугую речную гладь. Берег быстро удалялся. Течение пыталось бороться с сильным тренированным телом, но Влад с каждым гребком уверенно приближался к середине реки. Течение становилось все сильнее, но человек не уступал, боролся, плыл дальше и дальше. Противоположный берег вырастал, уже отчетливо виднелись прибрежные заросли камыша, мелкая рыбешка испуганно шарахалась прочь от крупного шумного объекта.

Доплыв до отмели, Влад, не останавливаясь, развернулся и пустился в обратный путь. Теперь, чтобы вернуться на то место, откуда он стартовал, приходилось грести почти против струи. Он чувствовал, что сил маловато, но не останавливался, не давал себе расслабиться, упрямо греб, пока не заплыл довольно далеко вверх. Теперь можно и отдохнуть. Влад перевернулся на спину и подставил лицо ласковым солнечным лучам. Передохнув немного, перевернулся и с ходу нырнул. Темная вода обхватила его, сжала, пытаясь выдавить из легких остаток воздуха, но Влад упорно погружался, словно от этого зависело все в его жизни. Свет давно померк. Мутная тяжелая тьма охватила его, давила, сжимала, пытаясь расплющить, раздавить. Дно, черное, заиленное, открылось неожиданно. Влад скользнул над ним и пошел к поверхности. Смутное желтое пятно над головой постепенно разрасталось, становясь все отчетливее, ярче, постепенно обретало черты солнечного диска.

Влад буквально вылетел из темной холодной пучины. Оглянувшись, выбрал нужное направление – и уже спокойно поплыл к берегу. Мысли обрели четкую направленность. Уверенность с каждой секундой вливалась в тело.

Лара расслабленно потянулась и сквозь опущенные ресницы с удовольствием посмотрела на отрешенное лицо Слона. Он вымотался. До сих пор не может прийти в себя. Что ж, неудивительно, то, что они минуту назад вытворяли, не найдешь ни в одном издании Камасутры. Пусть знает, что есть на свете только одна женщина, которая способна на такое! И эта женщина – она, Лара! Слон с трудом поднялся и, пошатываясь, поплелся в парилку. Лара села, откинулась на скользкую от пота кожаную спинку дивана. Все тело сладко ныло, подрагивало от пережитого. Лара с тоскою посмотрела на холодильник. Жаль, что Слон ушел париться. Придется вставать. Она поднялась, чувствуя, как болят растянутые до предела мышцы, и, цепляясь за что придется, потащилась к холодильнику. Открыв бутылку ледяного пива, прильнула губами к разом запотевшему горлышку. Пенистая влага стекала по подбородку, капала на разгоряченную грудь. Опорожнив бутылку почти до дна, Лара небрежно поставила ее на край стола и, ладонью стерев пролитое пиво с груди и живота, рухнула в кресло. Да, давно ей не было так хорошо! Мысли не успевали оформиться, путались, обрывались, суетливыми сгустками метались в почти отключившемся мозгу. Прошло довольно много времени, прежде чем Лара начала приходить в себя. Окинув взглядом разбросанные по комнате вещи, она поднялась и, смешно шлепая босыми ногами, пошла в парилку.