Читать книгу "Приемное отделение - Андрей Шляхов"

Павел Данилович, к тому времени начавший приходить в себя, на всякий случай запомнил фамилию рентгенолога — Митряковский. «Погоди чуток, попляшешь ты у меня!» — злорадно думал он, покидая кабинет. От санитара, толкавшего каталку, невыносимо разило чесноком и перегаром.

Приятная неожиданность — в коридоре Павла Даниловича ждал бородатый доктор. Первый раз здесь случилось такое, чтобы не Павел Данилович ждал, а его ждали. Оказалось, что пришел на консультацию дежурный терапевт.

Терапевт, представившийся Алексеем Ивановичем (первый, надо сказать, здешний сотрудник, который соизволил назвать себя), никуда не торопился. Расспросил про здоровье, про образ жизни, про инфаркт, пощупал пульс, выслушал сердце и легкие, обстоятельно, но совсем не больно помял живот, приговаривая «вот она, наша печеночка… вот она, наша сигма…» Что такое «сигма», Павел Данилович догадался без труда, потому что знал от тещи, у которой запоры чередовались с поносами, о наличии в организме сигмовидной кишки. Поинтересовавшись отеками на ногах и не найдя их, терапевт попросил Павла Даниловича приподнять выпрямленную левую ногу.

Ногу приподнять не удалось. Терапевт сокрушенно покачал головой и сочувственно посмотрел на Павла Даниловича.

— Говорите уж, чего там… — попросил-разрешил Павел Данилович.

— Похоже на перелом, — ответил терапевт. — А теперь попробуйте правую ногу приподнять…

Правую, здоровую, ногу Павел Данилович приподнял без труда. Алексей Иванович снова покачал головой. Павел Данилович начал свыкаться с мыслью о переломе и просчитывать возможные последствия. Он всегда все просчитывал наперед, чтобы знать, где загодя соломки подложить. Оттого и стал тем, кем стал, а то вряд ли бы поднялся выше начальника участка на шинном заводе.

При воспоминании о шинном заводе Павла Даниловича передернуло.

— Вам холодно? — забеспокоился терапевт. — Я попрошу одеяло…

— Спасибо, не надо, — отказался Павел Данилович. — Все в порядке, то есть не в порядке, конечно, но не холодно мне. Наоборот — в жар бросило…

Услышав про жар, терапевт принялся по новой щупать пульс и мерить давление. В тот момент, когда он снимал с руки Павла Даниловича манжетку, в комнату вошел Славик в компании дежурного травматолога и какого-то незнакомого мужчины в белом халате и высоком накрахмаленном колпаке.

— Павел Данилович! — обрадовался Славик. — Ну наконец-то!

— Что так долго?! — недовольно поинтересовался Павел Данилович, демонстративно глядя на циферблат своих наручных часов, где длинная и короткая стрелки готовились слиться в минутном полуденном экстазе.

— Так эти охламоны все перепутали, — зачастил, оправдываясь, Славик, — сказали, что вас в пятьдесят шестую повезли. Я туда и рванул, а это же на Павелецкой, не ближний свет. Пока то да се да пробки… Как вы, Павел Данилович?

— Переломов нет! — гордо возвестил травматолог, подняв руку с зажатыми в ней рентгеновскими снимками.

— Точно?! — усомнился Павел Данилович. — А вот доктор считает иначе.

— Слева — симптом прилипшей пятки, — сказал терапевт Алексей Иванович.

— Это из-за отека, — отмахнулся травматолог. — Вот снимки.

Все трое начали рассматривать рентгенснимки и перешептываться. Славик тем временем доложил о состоянии машины и о том, что портфель Павла Денисовича заперт в багажнике. Только сейчас Павел Данилович осознал, что в последние часы ни разу не поговорил ни по одному из трех своих мобильных телефонов.

«Консилиум» закончился быстро. Незнакомец в высоком колпаке приветливо улыбнулся Павлу Даниловичу и представился:

— Я — заместитель главного врача по хирургии, доктор медицинских наук, профессор Андрей Владимирович Беседин…

«Невелика шишка», — классифицировал Павел Данилович.

— Прошу прощения за паузу, Павел Данилович, но нам надо было отринуть сомнения…

— Значит, нет перелома?! — оживился Павел Данилович.

— Нет! — хором ответили двое.

— Есть! — стоял на своем терапевт.

— Но вы же видели! — повысил голос заместитель главного врача по хирургии.

— Если шейка бедра цела, то может быть трещина вертлужной впадины…

О вертлужной впадине Павел Данилович ничего не знал. Видимо, у тещи с вертлужной впадиной все было в порядке, раз она про нее никогда не вспоминала.

— Вы терапевт?! — резко перебил заместитель главного врача по хирургии.

— Я — врач! — не без гордости ответил Алексей Иванович.

— Я тоже врач, и Петр Богданович врач, — заместитель главного врача переглянулся с дежурным травматологом. — Но мы еще и хирурги… Я, если вы не в курсе, после окончания института два года проработал в Ряжском районе Рязанской области, где был и за хирурга, и за травматолога. А вы, Алексей Иванович, в травме работали?

— Не работал, Андрей Владимирович, но постоянно сталкивался…

— Сталкивались — это не то, — покачал головой. — И вообще, если вы закончили консультировать, то…

— Как таблеточки пили, так и пейте, дозировку менять не стоит, — сказал терапевт Павлу Даниловичу. — Кардиограмму завтра лучше повторить. И имейте в виду, Павел Данилович, что перелом у вас все же есть…

Вслед терапевту дежурный травматолог пробурчал что-то нелестное про синдром слипшихся извилин. Заместитель главного врача ничего не сказал, только недовольно поморщился.

Человеку свойственно верить в лучшее, поэтому Павел Данилович предпочел поверить тем докторам, которые перелом отрицали. Отказавшись от вяло, для проформы, предложенной госпитализации, Павел Данилович уехал домой. Состояние у него было явно не рабочее, да и нога болела.

Снимки эскулапы не отдали, но заверили, что в выписке все отразят должным образом. Ждать, пока будет готова выписка, Павел Данилович не стал. Шестьдесят пятая больница явно не относилась к тем местам, в которых хочется задержаться. Славик завтра заберет эту выписку, если она вообще будет нужна.

По дороге домой заехали в аптеку, где Славик купил Павлу Даниловичу костыли. Легкие, металлические, локтевые, регулируемые по высоте, а не допотопно-антикварные подмышечные. Павел Данилович костыли одобрил. Заодно прикупили и «обезболивающего» — две литровые бутылки коньяка. От пережитого Павел Данилович никак не мог вспомнить, есть ли в его домашнем баре коньяк или нет, и решил подстраховаться, тем более что бутылка коньяка никогда не бывает лишней.

Доктора предупреждали, что завтра может болеть сильнее, но обещали быстрый приход в норму, поэтому Павел Данилович намеревался отдохнуть пару деньков дома, так сказать, в счет отгулов, которых у любого руководителя с его ненормированной рабочей жизнью всегда в запасе достаточно. Но теща, после положенных излияний сочувствия и традиционного «Я же тебя предупреждала, Павлик» (Павла Даниловича время от времени посещала мысль выбить эту фразу на тещином надгробии), вспомнила какого-то своего товарища по партии Семена Семеновича, у которого поболело примерно так после травмы, а потом развился артроз тазобедренного сустава.