Читать книгу "Импринт - Вероника Десмонд"

выбросила?

Несмотря на дождь в Кингстоне начинает проглядывать солнце. Утренний свет проникает между огромными зелеными деревьями и падает на лицо Катерины.

И тут происходит нечто любопытное.

Под мягким светом, целующим ее щеку и глаза, серый цвет ее радужки светлеет до леденящего душу серебра, обнажая крошечные вкрапления бирюзы.

Потрясающе.

– Я не собираюсь за тебя замуж, – быстро произносит Кэт, не подумав. Краснота покрывает прекрасную кожу, заливая ее лицо румянцем.

Неожиданно для себя я улыбаюсь.

Обои на ее телефоне гласят: «Я выйду замуж за любого, кто купит мне все книги Достоевского». И я купил не только все книги, но и нашел несколько первых изданий.

– Не борись с неизбежным, Катерина, – я наклоняюсь, беру пальцами ее подбородок и шепчу прямо в губы: – Ты будешь моей. Ты создана для меня. Разве ты этого не видишь?

Кэт продолжает дрожать, словно ее вот-вот снесет ветром. Я закрываю ее тело таким образом, чтобы ей не было холодно.

– Сними маску, – бормочет она, ее шея покрывается мурашками под моими прикосновениями.

– Нет.

– Я ненавижу тебя.

– Неправда.

– Ты чертов псих.

– А вот это правда. Ты боишься меня?

Ее веки прикрываются, когда я целую Кэт в щеку. Никогда не замечал за собой желания быть ласковым, но мои движения именное такие. И голос. Почему? Я попросту не хочу спугнуть ее.

– Ты хочешь, чтобы я боялась тебя? – она продолжает тихо дрожать в моих объятьях, и по моему позвоночнику ползет плохое чувство. Дерьмовое, я бы сказал.

Я не хочу, чтобы она боялась меня. Я хочу защитить Катерину от всего гребаного мира.

– Отвечай на вопрос, Катерина.

Еще один поцелуй. И еще – прямиком в крошечную родинку. Моя Кэт такая отзывчивая, с ума сойти.

– Как тебя зовут? – ее голос обрывается, когда я дотрагиваюсь до шеи. – Почему ты не снимаешь маску?

Я прикусываю нежную кожу возле громкого пульса, наслаждаясь ее вкусом. Вкусная девочка. И вся моя.

– Ты не будешь отвечать на мои вопросы? – Катерина почти задыхается, когда я беру ее за затылок и сталкиваю нас лбами.

– Почему ты такая упрямая?

– Ты вообще слышишь меня? – ее глаза горят так, словно те собрали в себе весь солнечный свет Великобритании. – Зачем ты преследуешь меня? Что ты собираешься сделать?

– Я собираюсь поцеловать тебя по-настоящему, – шепчу я ей в губы. – Только не бойся.

А затем я впиваюсь в них с гортанным стоном.

Она не отстраняется. Не отворачивается.

Ее ресницы трепещут по щекам, когда я кусаю ее нижнюю губу и проникаю языком вовнутрь. Из ее хрупкого тела вырывается тихий стон, и я поглощаю этот звук полностью.

Съедаю до дна.

Наши зубы стукаются, языки борются, ее движения неопытны, будто бы Катерина никогда раньше не целовалась. Я беру ее лицо в ладони и проникаю глубже, чувствуя легкий вишневый вкус во рту.

Господи-блядь-твою-мать.

Я фантазировал о ней все дни, проведенные в Нью-Йорке. Каждое утро, и каждый вечер, отвлекаясь от важных дел. Каждую секунду каждого гребаного дня все что я хотел – это почувствовать ее.

И вот она в моих руках. Трепещет. Всхлипывает. И стонет, приникая ближе.

Ее пальцы хватают меня за ворот куртки, и я жду момента, когда она, наконец, оттолкнет меня.

Но она не отталкивает.

Она дрожит.

Я пирую на ее прекрасных губах, терпеливо уча, как нужно целоваться. Но мне плевать на ее неопытность, я поглощаю каждое движение ее языка, чувствуя, что скоро взорвусь. Мой член больно упирается в джинсы, и я мечтаю трахнуть ее прямо здесь, в лесу Шотландии, но вместо этого я отрываюсь от ее восхитительного рта и шепчу, покрывая ее лицо поцелуями:

– Всего неделя без тебя, и я совершенно спятил.

– Ты ненормальный. Мы едва знакомы, – шепчет Кэт, прикрыв глаза и принимая каждое мое прикосновение. Мой живот сжимается от того, насколько она идеальна в моих руках. – Ты просто пропал после того как… – она обрывает фразу.

В тихих словах звучит обида, и я отстраняюсь от нее, внимательно заглядывая в ее влажные глаза.

– Ты желаешь моего внимания? – я пытаюсь сдержать ухмылку, которая так и рвется из глубины моей души. – Признайся, ты ласкала себя на этой неделе, думая обо мне?

Катерина застывает. Красный оттенок снова покрывает ее щеки.

Она любит меня.

Окей, возможно еще не любит, но она определенно жаждет меня.

– Нет, – Кэт поджимает губы, смотря на меня этим восхитительным хмурым взглядом. – И ты можешь не говорить об этом?

Дерьмо. Я все-таки съем ее.

Не заглушая своих порывов, я жадно целую ее вновь, вытаскивая из нее эти превосходные звуки. Стоны, вздохи… скоро это будет мое имя.

– О чем не говорить?

Она судорожно выдыхает.

– Ты знаешь.

– Просвяти меня.

– Прекрати делать это, – шепчет она, терпеливо принимая все мои прикосновения. Нет, она наслаждается ими.

– Делать что?

– Боже… Ты просто невыносим, ты ведь знаешь об этом?

– Но ты скучала по мне? – спрашиваю я в перерывах между шумными и влажными поцелуями.

Я целовал кого-нибудь также?

И целовал ли я кого-то до секса, а не после?

– Нет. Конечно нет.

– Неужели?

Я прекращаю поцелуй, находясь в миллиметре от ее губ. Между нами такое напряжение, что воздух вокруг трещит по швам. Как и мое терпение по отношению к этой странной девушке.

– Ты всегда переспрашиваешь одно и то же? – она тянется ко мне. Катерина тянется к моим губам, черт возьми. Я усмехаюсь.

– Только когда ты лжешь, мой маленький пока еще невинный котенок – но это ненадолго. Ты скучала по мне, Кэт?

– Я… – она шепчет тихо-тихо. Но я слышу, котенок. Я всегда тебя слышу. – Я отправила тебе сообщение. Ты такой подоно…

Я кусаю ее за губу. Больно. Из ее глаз моментально нахлынывают слезы, и я слизываю каждую каплю.

– Хватит оскорблений, Катерина. В конце концов, я действительно могу стать подонком.

Она снова хмурится, а затем глубоко вздыхает и смотрит на меня в упор.

– У меня был трансатлантический перелет, – зачем-то поясняю я. Мне не нравится обида в ее прекрасных серых глазах. – Вероятно сообщения не дошли. Что ты хотела сказать мне, котенок?

Катерина продолжает тихо дрожать, наблюдая за тем, как я снимаю с себя куртку. Я остаюсь в одной толстовке, ткань которой застревает на прессе. Румянец на щеках девушки становится ярче, когда она видит мой торс, и Катерина тут же отворачивается.

Она определенно без ума от меня.

Я вновь улыбаюсь, натягивая на нее свою куртку. Катерина – высокая, немного выше большинства девушек, однако в моей одежде она утопает.

А еще