Читать книгу "Семь месяцев - Хулина Фальк"

мне сегодня будет плохо, то только потому, что я теперь официально связана с Майлзом Кингом, как минимум на год, при этом изменив фамилию и все остальное. Я больше не Эмори Скотт, я теперь Эмори Дерозье-Кинг. Да, от этой мысли мне снова хочется блевать.

В любом случае, причина, по которой я сегодня себя плохо чувствую, совершенно другая: мои родители. Как они могли быть такими бессердечными по отношению ко мне? Ни один из них, мне кажется, даже не посмотрел на меня. Это чудо, что они вроде побеспокоились прийти. Мы не разговаривали. Они даже не пожелали мне удачи в моем будущем или что-то в этом роде. Они просто посмотрели на это все и ушли. Я хотела бы знать, почему.

Но у меня нет возможности подумать об этом хорошенько, потому что у меня едва хватает времени даже на то, чтобы прикрыться, когда дверь в ванную распахивается, и Майлз входит внутрь.

— Привет? — восклицаю я.

Он знает, что я здесь, но игнорирует меня. Он просто залетает внутрь и садится прямо перед ванной, спиной к плитке. По крайней мере, он смотрит в сторону, надеюсь.

— Все в порядке?

Он качает головой. Я слышу, как он делает глубокие вдохи, и каждый раз его вдох становится глубже, чем предыдущий.

— Скажи мне что-нибудь, — умоляет он. — Что угодно. Мне все равно, что это, просто скажи что-нибудь.

— Эммм… — соберись, Эмори, ты сможешь. — Мой агент сказал мне, что вышвырнет меня из агентства, если я не размещу фотографии.

— Почему? — спрашивает он.

Его голос напряжен, но не от гнева. Это что-то другое, но я не совсем понимаю, что это.

— Ну, они зарабатывают деньги на мне, верно? А если я ничего не публикую, они не зарабатывают. Ну, это немного сложнее, и я полагаю, что они теряют терпение. Поэтому я подумала, что мне нужно выследить нашего фотографа и попросить его предоставить необработанные кадры того момента, когда мы обменивались кольцами и прочее.

Он вообще слушает? Если нет, мне все равно, приятно выпустить эти мысли наружу.

— Конечно, я собиралась спросить тебя, могу ли я опубликовать их, но я не нашла фотографа, так что, думаю, мне придется вычеркнуть это из списка ближайших постов.

Теперь мне придется дожидаться отредактированных фотографий и только тогда я смогу их загрузить. В конце концов.

— Я не хочу использовать тебя, но ты привлечешь ко мне больше внимания. Люди сходят с ума от контента парочек и семейного контента. На самом деле, со всего, что выглядит идеально.

Однако семейный контент довольно странный. Я именно ввиду, это нормально, если это просто пара, но показывать своих детей в каждом посте, это не совсем правильно. Особенно, когда они молоды, и даже не знают, почему родители продолжают снимать каждую мелочь их жизни. Они так же не могут осознать тот факт, что миллионы людей увидят, как они делают постыдные вещи. Я имею ввиду, да, когда они маленькие, это мило и все такое, но это перестанет быть милым через несколько лет, когда они станут постарше и дети из школы увидят фотографии и видео, на которых они измазаны арахисовым маслом, или что-то вроде этого. Это повод для буллинга.

Использовать ребенка для славы — ужасно. И ничто не сможет изменить мое мнение насчёт этого.

— Ты можешь публиковать хоть мои обнаженные фотки, мне все равно, — говорит Майлз. — Только, пожалуйста, не публикуй фотографии Брук. Только не её лицо. Я не хочу, чтобы они попали на порносайты.

Да, и такое бывает.

— Я бы никогда не стала.

Это тоже одна из причин, почему ещё до того, как он сказал это, я всегда проверяла, чтобы её лица не было в кадре или, по крайней мере, было прикрыто. Люди нынче отвратительны. Мне даже пришлось дорисовывать ей одежду, для некоторых постов, потому что однажды Брук появилась в платье в моей сторис, и я получила тонну негативных сообщений только потому, что её ножки были открыты и они могли их увидеть. От-вра-ти-тель-но.

— Майлз, что происходит?

Майлз откидывает голову назад, кладя её на край ванны. Слабый вздох вырывается из его лёгких, когда он не решается ответить. Но он все равно отвечает.

— Айрис Декер вернулась. И она слышала, как я угрожал Мейв.

— Что?

Может быть я ослышалась, потому что я, черт возьми, не слышала, чтобы Майлз говорил о том, что эта женщина — социальный работник собирается появиться здесь в день нашей свадьбы. И Майлз никоим образом не угрожал Мейв.

— Ага, она была такая вся: «Нельзя угрожать людям», а затем начала вести себя как судья, когда увидела хаос на заднем дворе. Я сказал ей, что мы только что поженились, но хмурое выражение её лица никуда не ушло. А теперь она внизу разговаривает с Брук. Одна. Мне даже не разрешили быть там. Насколько я знаю, эта женщина похитила Брук, и я не увижу её больше никог…

Я привстаю, положив руку на его плечо.

— Она не заберёт Брук.

— Ты не знаешь наверняка, — он подносит руки к лицу, закрывая его.

Когда его плечи начинают трястись, я, честно говоря, не зная, что ещё делать, кладу подбородок ему на плечо, убирая руку, прислонившись щекой к его голове. Он даже не отстраняется, что говорит мне о том, как он опустошен.

Я даже представить себе не могла, что у меня могут отнять моего ребенка, особенно когда я знаю, что не сделала ничего плохого. И у меня еще нет ребёнка, чтобы точно знать, что он сейчас чувствует. Я могу только предположить.

Майлз, возможно, не самый лучший человек или самый идеальный отец, но он старается, и он точно лучший папаша, о котором Брук могла мечтать. Я имею ввиду, какой отец пойдет и женится на ком-то, только чтобы повысить свои шансы на сохранение ребенка, если всё-таки дело дойдет до суда. И он выбрал меня из всех людей, чтобы жениться. Майлз даже не любит меня.

— Слушай, эта женщина вполне может поговорить с Греем, учитывая то, что он тоже живёт здесь. Возможно, и с моими родителями, если это понадобится, и с другими твоими друзьями. Никто из этих людей не хочет, чтобы у тебя забрали Брук. Даже если бы они хотели, сама Брук уж точно не скажет Айрис, что ты её бьёшь или отталкиваешь от себя. Она может молода и наивна, но она точно знает, что ты любишь её всем сердцем. Она знает, что ты заботишься о ней. И так же, ты