Читать книгу "Денискины рассказы - Виктор Юзефович Драгунский"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай-ка, брат, почитаем чудесную книжку про собаку. Называется «Майкл — брат Джерри». Джек Лондон написал.
И я быстро устроился возле папы, и он стал читать. Он хорошо читает, просто здорово! Да и книжка была ценная. Я в первый раз слушал такую интересную книжку. Приключения собаки. Как её украл один боцман. И они поехали на корабле искать клады. А корабль принадлежал трём богачам. Дорогу им указывал Старый Мореход, он был больной и одинокий старик, он говорил, что знает, где лежат несметные сокровища, и обещал этим трём богачам, что они получат каждый целую кучу алмазов и брильянтов, и эти богачи за эти обещания кормили Старого Морехода. А потом вдруг выяснилось, что корабль не может доехать до места, где клады, из-за нехватки воды. Это тоже подстроил Старый Мореход. И пришлось богачам ехать обратно несолоно хлебавши. Старый Мореход этим обманом добывал себе пропитание, потому что он был израненный бедный старик.
И, когда мы окончили эту книжку и снова стали её всю вспоминать с самого начала, папа вдруг засмеялся и сказал:
— А этот-то хорош, Старый Мореход! Да он просто обманщик, вроде твоей Марьи Петровны.
Но я сказал:
— Что ты, папа! Совсем не похоже. Ведь Старый Мореход обманывал, чтобы спасти свою жизнь. Ведь он же одинокий был, больной. А Марья Петровна? Разве она больная?
— Здоровая, — сказал папа.
— Ну да, — сказал я. — Ведь если бы Старый Мореход не врал, он бы умер, бедняга, где-нибудь в порту, прямо на голых камнях, между ящиками и тюками, под ледяным ветром и проливным дождём. Ведь у него же не было крова над головой! А у Марьи Петровны чудесная комната — восемнадцать метров со всеми удобствами. И сколько у неё серёжек, побрякушек и цепочек!
— Потому что она мещанка, — сказал папа.
И я хотя и не знал, что это такое — мещанка, но я понял по папиному голосу, что это что-то скверное, и я ему сказал:
— А Старый Мореход был благородный, он спас своего больного друга, боцмана, — это раз. И ты ещё подумай, папа: ведь он обманывал только проклятых богачей, а Марья Петровна — меня. Объясни, зачем она меня-то обманывает? Разве я богач?
— Да забудь ты, — сказала мама, — не стоит так переживать!
А папа посмотрел на неё и покачал головой и замолчал. И мы лежали вдвоём на диване и молчали, и мне было тепло рядом с ним, и я захотел спать, но перед самым сном я всё-таки подумал:
«Нет, эту ужасную Марью Петровну нельзя даже и сравнивать с таким человеком, как мой милый, добрый Старый Мореход!»
Бы
Один раз я сидел, сидел и ни с того ни с сего вдруг такое надумал, что даже сам удивился. Я надумал, что вот как хорошо было бы, если бы всё вокруг на свете было устроено наоборот. Ну вот, например, чтобы дети были во всех делах главные, и взрослые должны бы были их во всём, во всём слушаться. В общем, чтобы взрослые были, как дети, а дети, как взрослые. Вот это было бы замечательно, очень бы было интересно.
Во-первых, я представляю себе, как бы маме «понравилась» такая история, что я хожу и командую ею, как хочу, да и папе, небось, тоже бы «понравилось», а о бабушке и говорить нечего, она бы, наверно, целые дни от меня ревела. Например, вот мама сидела бы за обедом, а я бы ей сказал:
— Ты почему это завела моду без хлеба есть? Ты погляди на себя в зеркало, на кого ты похожа? Вылитый Кащей! Ешь сейчас же! — И она бы стала есть, опустив голову, а я бы только подавал команду:
— Быстрее! Не держи за щекой! Опять задумалась? Жуй как следует! И не раскачивайся на стуле!
И тут вошёл бы папа после работы, и не успел бы он даже раздеться, а я бы уже закричал:
— Ага, явился! Вечно тебя надо ждать! Мой руки сейчас же! Как следует, как следует мой, нечего грязь размазывать. После тебя на полотенце страшно смотреть. Щёткой три и не жалей мыла. Ну-ка покажи ногти? Это ужас, а не ногти. Это просто когти! Где ножницы! Не дёргайся! Ни с каким мясом я не режу, а стригу очень осторожно. Не хлюпай носом, ты не девчонка… Вот так. Теперь садись к столу.
Он бы сел и потихоньку сказал маме:
— Ну как поживаешь?
А она бы сказала тоже тихонько:
— Ничего, спасибо!
А я бы немедленно:
— Разговорчики за столом! Когда я ем, то глух и нем! Запомните это золотое правило на всю жизнь. Папа! Положи сейчас же газету, наказанье ты моё!
И они сидели бы у меня как шёлковые, а уж когда бы пришла бабушка, я бы прищурился, всплеснул руками и заголосил:
— Папа! Мама! Полюбуйтесь-ка на нашу бабуленьку! Каков вид! А? Грудь распахнута, шапка на затылке! Щёки красные, вся шея мокрая! Хороша, нечего сказать. Признавайся, опять в хоккей гоняла? А это что за грязная палка? Ты зачем её в дом приволокла? Что? Ах, это клюшка? Убери её сейчас же с моих глаз — на чёрный ход!
Тут я бы прошёлся по комнате и сказал бы им всем троим:
— После обеда все садитесь за уроки, а я в кино пойду!
Конечно, они бы сейчас же заныли и захныкали:
— И мы с тобой! И мы тоже хотим в кино!
А я бы им:
— Нечего, нечего! Вчера ходили на день рождения, в воскресенье я вас в цирк водил! Ишь! Понравилось развлекаться каждый день. Дома сидите! Нате вам вот тридцать копеек на мороженое, и всё!
Тогда бы бабушка взмолилась:
— Возьми хоть меня-то! Ведь каждый ребёнок может провести с собой одного взрослого бесплатно!
Но я бы сказал:
— А на эту картину людям после семидесяти лет вход воспрещён. Сиди дома, гулёна!
И я бы прошёлся мимо них, нарочно громко постукивая каблуками, как будто я не замечаю, что у них у всех глаза мокрые, и я бы стал одеваться, и долго вертелся бы
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Денискины рассказы - Виктор Юзефович Драгунский», после закрытия браузера.