Читать книгу "Благословение Луны - Лилия Бланш"

от обеда, который дворецкий любезно предлагал принести прямо в беседку. Когда вернулись Алехар и Рэм, в голове у меня уже царил относительный порядок. По крайней мере, я чётко понимала, что собираюсь делать. 

Алехар действительно не стал тянуть с ритуалом. Церемонию назначили уже на завтра, о чём он и сообщил всем за ужином.

- Завтра? – нахмурился Рэм. – Разве не нужно сначала организовать приём в честь Калерии? Чтобы главы младших родов принесли присягу? Представить её Императору и всё такое?

- Нужно, но приём можно провести и чуть позже. Распорядитель сказал, что за неделю справится, а саму церемонию я хочу провести как можно раньше. Правящие согласились выделить время и присутствовать, а это самое главное.

- Слишком быстро, - хмыкнул Рэм.

- Всем любопытно, такое событие не каждый день случается, - хмуря лоб, ответил премьер-сенатор. – Тянуть нельзя, слухи уже ползут. Ты должен понять.

- Я понимаю.

Странно, Алехар словно пытался объяснить что-то Илрэмиэлю. Зато на меня не обращал ни малейшего внимания, словно разговор касался вовсе не меня. 

- Мне нужно что-то знать об этой церемонии? – вмешалась, не став дожидаться внимания окружающих. 

- Будет немного больно при первом соприкосновении с силой источника, - ответил премьер-сенатор, по-прежнему не глядя на меня. – Не беспокойся, я сниму твою боль.

- Учитывай ещё, что она всю жизнь принимала зелья и реакции её организма ещё не до конца перестроились, - сказал Рэм.

- Учту, - ответил Алехар. 

Ну вот. Я снова – пустое место, чьё участие в разговоре никому не интересно. 

Далее ужин протекал в тишине, а когда все закончили есть, премьер-сенатор объявил:

- Калерия, тебе лучше пойти спать. Завтра понадобятся силы. 

- Я провожу, - тут же поднялся Рэм из-за стола.

Алехар перевёл тяжёлый взгляд с Рэма на меня и обратно.

- Хорошо. Только имейте ввиду, детишки, - камеры в моём доме куда надёжнее, чем в этой вашей Академии. Чтобы каждый отправился спать в собственную кровать! Я прослежу за этим!

Рэм лишь хмыкнул, а когда мы покинули пределы столовой, пробормотал:

- Снова чувствую себя пятнадцатилетним подростком.

- Ты начал водить к себе девочек в пятнадцать лет? – изумилась я.

- Ты серьёзно хочешь обсуждать моё прошлое именно сейчас? – ответил он вопросом на вопрос, не сбавляя шага. Мы уже поднимались на второй этаж.

- Нет, конечно, не сейчас. 

- То есть обсудить всё-таки хочешь? – уточнил он.

- Ну… - я замялась, не зная, что ответить. Стоит ли мне знать? Наверное, нет. Достаточно слухов, которыми меня загружала Сильван. Я и так знаю слишком много. Мы уже дошли до моей комнаты, как вдруг Илрэмиэль обнял меня за плечи и развернул лицом к себе.

- Кали, хочу напомнить тебе, что я уже год нахожусь под действием Благословения Луны, а оно исключает любые физические контакты с другими партнёрами. 

- Это немного… утешает.

- Хотя вот ты целовалась со всеми подряд, - задумчиво добавил он. – Наверное, всё потому, что ты не ощущала действия Благословения из-за своих зелий.

- У меня зудело запястье.

- Серьёзно? – заинтересованный взгляд. – Сильно?

- Ужасно, - созналась я. – Каждый раз, когда меня не то, чтобы целовали, а даже просто прикасались другие парни, я ощущала очень неприятный зуд в руке.

- Хм… 

Кажется, Рэму эта новость даже понравилась.

- И меня безумно бесило, что зуд не появлялся, когда ты прикасался ко мне. 

- Это объясняет, почему ты вечно грубила мне.

- Грубила? Вспомни, как ты сам разговаривал со мной! – возмущённо воскликнула я и осеклась, потому что в этот момент мимо нас по коридору прошёл дворецкий. Он, конечно, лишь вежливо кивнул нам, ничем не выдав, что слышал хоть что-то из нашего разговора. Илрэмиэль открыл дверь моей комнаты, и мы вошли. Только после этого он сказал:

- У меня были причины. Рядом с тобой эмоции захлёстывали, и это раздражало, а порой просто срывало крышу. 

- Потому что ты испытывал их к антропийке? 

- Потому что я вообще их испытывал, - покачал он головой.

- В каком смысле?

- До нашей встречи я ничего не чувствовал. Вообще. Ни страха, ни злости, ни любви, ни симпатий. Как будто эмоции были заблокированы. После встречи с тобой они хлынули потоком, это выводило из себя. Я был раздражён. Постоянно.

- Ааа, - протянула я и даже уселась на кровать, оглушённая нахлынувшими воспоминаниями. – Вот оно что! А я-то всё думала, чем я тебя так раздражаю. Погоди, но почему эмоции были заблокированы? Из-за того, что ты – Тхалар?

- Не думаю. 

Рэм продолжал стоять, лишь сложил руки на груди.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

- Я изучил всё, что нашёл о роде Тхалар. Они обладали самоконтролем в большей степени, чем прочие этерны, но подобной блокировки не упоминалось. Скорее это связано с чем-то другим. Надеюсь, выяснить за стеной.

- Кстати об этом, - поспешно перебила я, боясь, что разговор снова уйдёт не туда. – Я всё решила: иду с тобой и это не обсуждается. Мне необязательно представляться Калерией Кетро посторонним. Я – твоя подруга, девушка, неважно. Калерия Перье и всё.

- Думаешь, моя мать не успела никому о тебе рассказать? – хмыкнул Рэм. – У неё ведь там были сообщники.

- Ты прав. Ну тогда я – Влада Воронцова. Могу изменить свою внешность.

Илрэмиэль задумался. На его лице отразилась целая гамма эмоций, и я уже боялась, что сейчас он начнёт спорить или прикидывает, как избавиться от моего общества в этом походе. 

- Когда ты лечишь меня… ты можешь делать это из-за Благословения. На род Тхалар не действует магия Правящих, это доступно только предназначенным. 

- Где ты об этом узнал?

- В тайном архиве. Так вот, когда ты лечишь меня, этернийская суть должна проявляться. Как я не заметил раньше?

- Ты был без сознания, и я успевала принять зелье снова. 

- Выходит, прикидываться антропийкой тебе неудобно. Да и нет никакого смысла. Любой Тхалар поймёт, что раз ты можешь лечить меня, значит, нас благословила Исилторе. 

- Что же делать? – совсем расстроилась я.

- Будешь той, кто ты есть. Моей предназначенной. Только назовёшься, скажем, Занин Таэлар.

- Значит, ты не собираешься отговаривать меня? – с надеждой спросила я. Рэм приподнял брови.

- А есть смысл?

- Нет!

- Я так и думал, - вздохнул он.