Читать книгу "Хорошенькие не умирают - Марта Кетро"

Бесценный друг М.

Простите, что не ответила на ваше Первое Письмо сразу же, но я уезжала, уезжала, и только теперь уехала, и спокойно могу писать из своего ниоткуда в ваше никуда.

Более всего в послании вашем мне нравится, что мы с вами ещё не познакомились, а вы уже тщательно обдумали план расставания. Полагаю, это самая главная часть отношений, потому что, входя куда бы то ни было, я первым делом озираюсь, прикидывая, как буду из этого выбираться, когда всё станет рушиться, и сердце моё заметно успокаивается, если вижу более одного выхода. Добрые люди называют это шизоидной акцентуацией, я же — трагическим мышлением, из которого извлекаю много пользы. Например, перед отъездом мне рассказали, что есть в Венгрии такой Секешфехервар (это не матом, а городок), там замок, а в нём висит меч, и если под ним пройдёт кто-нибудь не верящий в вечную любовь, меч упадёт и перерубит его пополам. Я как узнала, сразу ощетинилась и отправила редактору три рукописи, которые не могла сдать год — потому что когда меня перерубит, это сколько ж материала пропадёт. Видите, как много удачи в том, что я не верю в вечную любовь.

Только Христом Богом прошу, милый друг, не одевайтесь вы Человеком-пауком, а то при виде пауков я нервничаю и рефлекторно выливаю на них стакан воды: подумайте, как это изгадит нам прощание. Кроме того, я сильно склонна к обесцениванию, и даже если меня полюбит Бэтмен, немедленно пойму, что дошла до мышей. Нарядитесь-ка вы лучше Суперменом, который, как известно, произошёл от Суперобезьяны; красные трусы поверх трико удивительно пойдут к вашим глазам.

Кстати, какого они цвета?

Я теперь в Будапеште и по городу перемещаюсь в поисках мяса, а нахожу вместо него достопримечательности. Вчера, например, искала мясо, а нашла базилику Святого Иштвана. Видела окно, через которое в неё заглядывает Господь, там напротив висит картина со сценой распятия — она наверняка его забавляет. Я же зашла туда через обычные двери и немного походила, а часа в три в центре зала собрались какие-то мужики в штатском и спели «Святый Боже, Святый Крепкий», немного поржали и сбацали другое (не чардаш). Я разобрала слова «Господи, помилуй меня, Боже», и приятно удивилась — какой, однако, понятный диалект у этих местных, а ещё врали, будто всё на латыни. Выходя, увидела, что сегодня будет концерт мужского хора Московской Патриархии, и немедленно купила билет. Очень обрадовалась: то-то я благодати настяжаю, сейчас мне католики попели, вечером православные, а в промежутке, может, в синагогу метнусь.

И только вечером, вы знаете, когда котик уселся на скрипучий стул, вытащил из-под попы листочек с программкой, нашёл там «Святый Боже» — только тогда он начал что-то подозревать.

Но на этом удивления мои не кончились, потому что хор всё пел и пел духовное, и я уже была близка поплакать, в церкви это уместно, как вдруг, после оваций, что-то произошло, и хористы разразились чем-то чрезвычайно бодрым, удивительным даже для Рождества. Я зашуршала программкой, но это не мог быть Бортнянский, не мог, не мог, не мог, — а они тем временем совершенно распоясались и грянули очевидный казачий распев с относительно приличным месту подгикиванием, без посвиста. Целых три минуты я существовала в мире, где мужской церковный хор внезапно взбунтовался, сверг регента, всем составом попросил политического убежища в «Мулен Руж» и сейчас отметит начало новой жизни канканом. Потом, конечно, все зашевелились, и котик догадался, что концерт кончился две песни назад, а это был бис. Но три минуты всё же были мои, я провела их в той реальности, которая мне по нраву. Так постепенно и на некоторую жизнь наберётся.

Конечно, мне очень важно узнать, проживаете ли вы свои дни линейно или тоже составляете биографию из фантиков и мелкого мусора. А так у меня всё в порядке, не беспокойтесь, я научилась добывать мясо. Надо зайти в любое кафе и сказать строго: «Хай! Ду ю хэв а биф?» Официант сразу бросает свои глупости, втягивает живот и рапортует по существу: «Ес, ай хэв а биф!» И дальше у меня всё становится хорошо.