Читать книгу "Ни слова больше! - Карен М. МакМанус"

я.

Я сомневалась, рассказывать ли Карли о том, как мне досталось от Колина или что в меня целились из ружья, — по опыту знаю, за такие вещи взрослые норовят запереть тебя под замок и никогда больше не выпускать. Но обе коллеги восприняли информацию по-деловому спокойно — для них это, видимо, обычные рабочие будни.

— Ну ладно. — Карли откидывается в кресле. — Ты утверждаешь, что раньше мистер Соломон ничего такого не говорил?

— Никогда не слышала, — отвечаю. — Трипп сказал, что у старика не все дома, может, тот что-то напутал.

— Вполне допустимо, — соглашается Карли. В ее глазах блеск. — А ты не думаешь, что мистер Соломон на такое способен?

— На что способен? — Смысл вопроса доходит до меня не сразу. — Убить мистера Ларкина? Да что вы, конечно нет!

— Почему ты так уверена?

— Да потому что это безобидный старик!

— Который взял тебя на мушку, — напоминает Карли.

— Он принял нас за воров.

— Не важно. Реакция довольно неадекватная.

— Даже если бы захотел, он не смог бы убить мистера Ларкина. Садовник и раньше был тщедушным.

— А там особенной силы и не требовалось, — вступает Линдзи. — Орудие убийства легче, чем ты себе представляешь.

Смотрю на нее в упор, не понимая:

— Откуда вы знаете?

— Полиция Стерджиса прислала нам вчера фотографии. — У меня отваливается челюсть, а Линдзи продолжает: — Извини, что сразу не сказала — заслушалась твоим отчетом. Вот, взгляни.

Она нажимает пару клавиш на ноутбуке и разворачивает ко мне экран. В ужасе смотрю на острый залитый кровью камень, оборвавший жизнь мистера Ларкина. Линдзи права: он не такой, как я себе представляла. Я всегда мысленно рисовала здоровенный булыжник, от удара которым никто бы не оклемался. В действительности он размером с мой кулак, не больше.

— Никаких других отпечатков, кроме пальцев Шейна, нет. По-видимому, убийца был в перчатках, — говорит Линдзи. — Неудивительно — в тот день было довольно прохладно.

Она увеличивает фотографию, показывает на острый край камня:

— Мистера Ларкина ударили сзади, чуть ниже затылка. Похоже на «удар кролика» в боксе, который, кстати, запрещен как потенциально смертельный. — К горлу подступает желчь, и мне приходится несколько раз сглотнуть, чтобы подавить позыв. — Тот, кто бил, либо знал, что делает, либо случайно попал в удачное место. Вернее, в неудачное место для Уильяма, который мог не видеть подошедшего сзади или повернуться к нему спиной, намереваясь уйти. В любом случае удар нанесен не в порядке самозащиты.

— Линдзи, — остановила ее Карли. — Пощади Бринн — она уже вся зеленая.

Продюсер смотрит на меня с виноватой улыбкой:

— Прости. Меня порой заносит.

— Ничего, — бормочу, перебирая звенья браслета. Впрочем, на камень я насмотрелась уже достаточно, поэтому спрашиваю: — А что у вас еще есть? — и сразу жалею об этом. Не дай бог увидеть труп мистера Ларкина.

К счастью, на следующем снимке — тонкая серебряная цепочка.

— В полиции поделились далеко не всей информацией, но кое-что раздобыть удалось. Вот эта цепочка была на Уильяме Ларкине в момент смерти. Вернее, не совсем на нем — похоже, она сломалась при ударе и упала внутрь рубашки.

— Вы уверены? — спрашиваю, пристально вглядываясь в экран. — Не припомню, чтобы мистер Ларкин носил украшения.

Замечаю на рабочем столе Линдзи иконку с чьей-то фотографией и интересуюсь:

— А это кто?

— Ваш директор, — поясняет Линдзи. Она увеличивает снимок, который сопровождает статью из «Стерджис таймс». — Или в частных школах принято говорить «глава»?

— Не всегда, — отвечаю.

На фото — Гризли в секретариате Сент-Амброуза. Он весь так и сияет — в руках большой бирюзовый конверт со множеством наклеек. Статья озаглавлена «Автомойка на выходных с лихвой вознаграждает усилия школы по сбору средств».

— А вот и таинственный конверт с деньгами, — говорит Линдзи. — Точнее, собранные деньги лежали в обычном конверте Сент-Амброуза, который вместе со списком доноров засунули в этот бирюзовый и хранили в секретариате. — Она криво усмехается. — Не очень надежно, особенно после фотографии в газете. Как бы то ни было, конверт Сент-Амброуза полиция обнаружила в шкафчике Шарлотты, а большой бирюзовый так и не нашли.

— Где-то я его видела, — говорю, уставившись в экран.

— Снимок? — уточняет Линдзи.

— Нет, конверт.

— В школе, наверное? — предполагает она.

— Вряд ли, — тяну я. — Может быть, хотя… сомневаюсь.

— Тогда где? — напрягается Карли, словно от моего ответа многое зависит. Чувствую себя полной дурой, потому что, хоть убей, не могу вспомнить.

— Не знаю. Возможно, я что-то путаю.

— Его так и не нашли, — говорит Карли. — Хотя из денег в маленьком конверте ничего не пропало. — Она задумывается и вновь начинает стучать ручкой по столу. — Так Шарлотта клялась, что не знает, как он попал к ней в шкафчик?

— Да.

— И ты ей поверила?

— Ну… да. — Пытаюсь вернуться мысленно в восьмой класс. — Все тогда поверили. Во-первых, деньги ей ни к чему. Во-вторых, будь у нее, например, клептомания, Шарлотта не стала бы держать конверт у себя в шкафчике. Деньги пропали за две недели до смерти мистера Ларкина — она могла бы сто раз перепрятать конверт.

— Значит, никаких последствий для нее находка не повлекла?

— Нет, — говорю я. — Гризли… то есть мистер Грисуэлл даже велел закрыть эту тему в школьной газете. Сказал, что всем надо дать передышку.

Карли фыркает. Линдзи продолжает уточнять:

— Когда нашлись деньги? На следующий день после смерти мистера Ларкина?

— Спустя два дня, — говорю.

— Кто мог узнать код Шарлотты?

— Код не нужен. Конверт спокойно пролезал в щель в верхней части шкафчика.

После инцидента на физкультуре доступность шкафчиков стала для меня больным вопросом, потому что Кати Кристо начала кидать в мой всякие гадкие записки, изобличающие мою озабоченность Триппом. В одной из записок моя мультяшная версия смотрела на него глазами-сердечками и стояла подпись: «Трилипала».

Кстати, о Триппе. Он всю неделю меня избегает, не ответил ни на одно сообщение с вопросом: «Как себя чувствуешь?» Во время нашей беседы в саду он ни разу не коснулся указательным пальцем большого, значит, говорил правду.

«Мне было нужно, чтобы ты меня возненавидела».

«Зачем? Я тебе надоела?»

«Нет, Бринн. Не надоела. Ни тогда, ни сейчас. Нисколечко».

— Кто еще мог взять деньги? — спрашивает Карли. — И кому понадобилось подставлять Шарлотту?

— Что? — С трудом отгоняю от себя воспоминания. Сосредоточься, Бринн. — Ума не приложу.

Карли поворачивается к помощнице:

— Было бы неплохо на этапе интервью узнать, что о краже думают в полиции. Связывают ли пропажу денег со смертью мистера Ларкина.

Линдзи кивает, глядя в телефон.

— Любопытно, — говорит она и показывает нам мобильный. — Ответ из отдела по связям с общественностью Фонда полиции Стерджиса: пожертвование от «Недвижимости Дельгадо»