Читать книгу "Мама, мама - Корен Зайлцкас"

Не могу вспомнить точно, когда я начал напиваться до отключки. Я многого не помню. Я был в отключке на выступлении хора моей старшей дочери. Я был в отключке, когда у моей младшей дочери случился психоз. Я не помню Рождество 2006 года. Я проснулся на следующий день, и у меня было как будто второе Рождество. «Вау, я получил iPod. Кто-то подарил мне “Клан Сопрано” на DVD».

Люди в зале захихикали. Дуглас, очевидно, заранее написал свою речь, вставив в нее шутки через регулярные промежутки времени. Но Вайолет не смеялась. Это она подарила ему тот DVD. А упоминание о ее психозе подтвердило ее догадку: отец в ту ночь был пьян.

Вайолет подумала об их поездке в Фоллкилл. Она помнила, что сидела на пассажирском сиденье в машине отца, пока он ехал на юг по извилистой Мохонк-роуд. По радио играло (по крайней мере, так казалось Вайолет) что-то вроде сочетания расстроенных скрипок и царапающих о классную доску ногтей. Капот автомобиля окутывал туман. Вайолет не помнила, говорили ли они по дороге. Она понятия не имела, насколько он был пьян, когда оставил ее в отделении неотложной психиатрической помощи.

Коринна заметила слезы в глазах Вайолет. «Ты в порядке?» – произнесла она одними губами. Вайолет кивнула.

– Вау, – прошептала Коринна, – тебя это все так тронуло, да? Ему просто нужно бросить ее, пойти в спортзал и нанять адвокатов.

Вайолет почувствовала, что мягкая рука сжала ее плечо. Обернувшись, она увидела психолога из Фоллкилл, предупреждающе прижавшую палец к губам.

– В какой-то момент я начал пить еще и затем, чтобы избавиться от чувства вины. Потому что в то время Джози стала снисходительнее ко мне, но начала вести себя с детьми как маленькая Джоан Кроуфорд[6]. Я мог бы сделать что-то. Заступиться за младшую дочь, когда она ударила ее по лицу.

Вайолет помнила ту пощечину; позже мать сказала, что это было «прикосновение любви», словно и в дальнейшем собиралась смешивать любовь с болью.

– Я попал на встречу анонимных алкоголиков после того, как мой друг, а теперь и наставник, Кэрри, увидела, что я добавляю в кофе виски из пластикового пакетика на молнии… Да, пакетик с застежкой – это фляжка для бедных. А еще это фляжка для хитрых.

Среди алкоголиков раздались смешки.

– Как бы то ни было, Кэрри сказала следующее: «Я все еще новенькая в этой программе по борьбе с зависимостью, и они говорят, что я не могу диагностировать ничье заболевание, кроме своего. Но в твоем случае, Даг, я все-таки сделаю исключение. Если ты не найдешь себе программу и не будешь следовать советам, которые дают эти люди, через полгода или раньше это выльется во что-то серьезное. Ты потеряешь работу или детей. Или разобьешься на машине на мосту Покипси».

– Через три недели случилось невероятное. Моя дочь сбежала из дома. – Дуглас поежился. Его голос дрогнул.

Толпа сочувственно зашумела.

Вайолет не удавалось сфокусировать взгляд. Она отпила кофе, но на вкус он отдавал углем, а треснувший стаканчик развалился окончательно, обжигая ей бедра и оставляя брызги на белой рубашке Эди.

– Дай свои сигареты, – прошипела Вайолет, и Коринна протянула ей пачку, на ее лице было что-то среднее между веселым удивлением и шоком.

Втягивая шею и прячась за воротником пальто, Вайолет слышала, что отец продолжает свою исповедь. Шатаясь и спотыкаясь, она вышла за дверь.

– После того, как моя дочь ушла, единственным человеком, которого я ненавидел сильнее, чем свою жену или покойного отца, был я сам. Я ненавидел себя достаточно для того, чтобы пойти с Кэрри на встречу, подобную этой. И когда пришло время, я поднял руку и рассказал всем о моем бедном ребенке, о Роуз…

…

Вайолет чиркнула зажигалкой. Она начала понимать, почему людям нравится курить: сигареты были доступным источником утешения, всегда наготове – пусть их отсутствие и заставляло чувствовать себя слабым и зависимым, как новорожденный ребенок.

– Вайолет Херст!

Часть ее ожидала, обернувшись, увидеть отца. Но перед ней возникло всего лишь угловатое лицо с глазами навыкате штатного нарколога Фоллкилла.

– И куда это ты собралась?

– Никуда. Извините. Мне просто нужно было на воздух.

– Я что, похожа на идиотку? – нарколог выхватила сигарету из пальцев Вайолет и раздавила ее неподходящим по возрасту высоким шнурованным ботинком от Dr. Martens.

– Нет, – ответила Вайолет. Вопросы психолога никогда не бывали риторическими.

– Я была на твоем месте, помнишь? Ты думаешь, я сама никогда не пыталась улизнуть с собрания и поймать машину?

– Я не собиралась сбегать.

– Ну конееечно, – недоверчиво протянула врач. – Я сообщу об этом в отчете, разумеется. Ну а пока предлагаю тебе вернуть свою задницу в кресло. Желание – ключ к успеху.

Когда они вернулись, официальная часть уже закончилась. Но комната не опустела. Теперь, когда люди стояли, она казалась еще меньше.

Алкоголики и наркоманы стояли небольшими группками, обнимались, делились признаниями, угощаясь кофе и рассыпчатым печеньем. В углу Вайолет заметила Коринну, стоявшую с тем самым байкером, и помахала им.

– Не так быстро, – сказала психолог, удерживая Вайолет пальцами за карман пальто, как крючком. – Есть собрание перед собранием, само собрание, и есть собрание после собрания. Я ожидаю, что ты будешь ходить на все три.

Сердце Вайолет бешено колотилось. На другом конце комнаты небольшая группка людей расхваливала «прекрасное послание» ее отца.

– Я держусь уже семнадцать месяцев, – сказал Дугласу парень ненамного старше Вайолет. – У меня было чувство, что ты рассказываешь о моей жизни.

Дуглас спросил, есть ли у него наставник, и добавил:

– Мы сейчас небольшой компанией собираемся в «Бык и Будда». Присоединяйся, если хочешь.

Чем больше Вайолет слышала, тем сильнее злилась. Сейчас в Дугласе было больше отцовской теплоты, чем она видела в нем за долгие годы.

– Ты всегда будешь аутсайдером, пока не начнешь общаться и рассказывать о себе на собраниях, – сказала ей психолог. – Это как с твоими волосами. – Она протянула руку и сдернула с Вайолет шапку, как школьный задира. – Любой, кто посмотрит на тебя, решит: «Ну, эта девушка знает, как сделать себя уязвимой». Но на самом деле ты закрыта от мира больше, чем Куба…

Было слишком поздно. Дуглас перевел взгляд с человека, с которым разговаривал, и заметил ее стриженую голову.

Вайолет выхватила шапку, но исправить ничего было нельзя. Натянув ее на лоб, она подняла глаза и увидела отца, стоящего прямо напротив нее. Его щеки пылали, словно от пощечин.