Читать книгу "Глубокий поиск. Книга 3. Долг - Иван Кузнецов"

Вообще-то она имела право обращаться, минуя все инстанции, напрямую к самому Сталину. Но только по экстренным вопросам, непосредственно связанным с государственной безопасностью. Воспользоваться этим правом теперь – в связи с сугубо внутренним вопросом жизни подразделения, причём даже не её собственного, а близкородственного, – значит навлечь гнев не только на себя, но и на свою протеже. Нейроэнергетических приёмов к вождю не применишь: его «прикрывает» не одна Марго, а целое сложно выстроенное подразделение.

Оставалось ждать до утра и беседовать с Кирюшей непосредственно перед операцией.

Если бы сейчас поехать к Таисии и до утра поработать с ней! Но адреса не выцарапать ни у кого. Уровень засекреченности Таисии – самый высокий. Допуск к информации особой важности у Марго есть, однако по должности она не входит в число допущенных к информации о личной жизни Таисии. Из тех, к кому Маргарита Андреевна могла бы обратиться, адрес знают только Тасины обеспечивающие. Но Евгения в Куйбышеве. Марго знала телефонный номер, по которому можно было вызвать Лидию, и позвонила, но не застала девушку на месте. Тогда Марго почувствовала: по горькой иронии судьбы, Лида сейчас у Таси в гостях. Они обсуждают ситуацию и ищут её разрешения, ещё не зная, что придумали в Лаборатории. Тупик.

Марго стала вызывать девушек на мысленный контакт, но те не реагировали: должно быть, увлеклись беседой и собственными нейроэнергетическими экспериментами.

Всё валилось из рук, всё, за что бралась, шло не так. И Марго поняла наконец: острый эмоциональный всплеск неспроста вышиб её из колеи. Неспроста до сих пор она не вернулась в нормальное рабочее состояние, как ни старается. Грозная сила, которая взяла в клещи Таисию, отсекает от неё всякую возможность помощи. Ситуация куда серьёзнее, чем была в ноябре сорок второго, хотя тогда сам враг человеческий дышал девочке в затылок.

Поздним вечером Маргарита Андреевна вошла в незапертые двери знакомой церкви, скромно притулившейся у Советской площади. Она знала, что тут в любое время дня и ночи найдёт того, кто ей сейчас был нужен.

– Алёша, ты можешь помолиться за человека, если мы не знаем, каким именем крещён, – только псевдоним?

– Точно, что крещён?

– Да. Это я знаю наверняка. Она крещёная.

– Хорошо. Случилось что-то серьёзное? Нужна молитва о здравии?

– О здравии, пожалуй, тоже. О защите. Тут надёжно, Алёша?

Отец Алексий не удивлялся. Молоденький священник демобилизовался из отряда защиты недавно – после того, как воздушные налёты на Москву прекратились. Теоретически угроза ещё сохранялась, но часть бывших бойцов отряда уже перебросили на другой «фронт». Он внимательно слушал бывшую начальницу, сочувственно моргая пушистыми пшеничными ресницами…

Маргарите было очень памятно – даром что хотелось забыть, как выла и каталась по полу в своей квартире, из последних сил успев предварительно отрезать себя от отряда, чтобы не сломать всю его работу. Убивалась истово, не заботясь ни о долге, ни о самосохранении. Каталась по полу и кричала: «Забери меня с собой! Здесь не нужна была – там пригожусь! Пригожусь, забери!!!»

Утром, измочаленная, зарёванная, со страшными чёрными провалами вместо глаз, она всё же отправилась на службу. Отправилась с единственной целью: чтоб его душе было спокойно там, где она оказалась. Чтоб он увидел, что всё идёт по порядку, заведённым им чередом. Чтобы не расстраивался и знал, что Марго не подвела его, оправдала доверие.

Алексий сразу заметил её состояние. Все могли заметить: у Марго напрочь отбило всяческие желания, в том числе желание казаться безупречной, желание таить свои чувства. Между тем не нашлось человека в отряде, который сам не был бы глубоко опечален, не было женщины, что не всплакнула, не всхлипнула хоть пару раз. Маргарита Андреевна не выделялась на фоне подчинённых. А те слишком опасливо относились к ней, чтобы достаточно внимательно вглядеться в её лицо.

Алексий вгляделся. Он один оценил всю глубину отчаяния, в которое погрузилась начальница. Перекрестил её, прошептал молитву, благословил. И случилось невозможное: ей сразу полегчало, она перестала цепляться за ушедшего, как за соломинку. Лишь тоска от полного и теперь уже непоправимого одиночества осталась с ней. Но, может, и та улетучилась бы, если б Марго ещё раз подошла под благословение Алексия. Однако она не сделала этого до сих пор…

– Юная девушка. Наша коллега. Она – умница. Она огонь и воду прошла. Сейчас ей грозит операция. Это опасно. Это несправедливо.

– Она больна?

– Пока здорова. Я не имею права говорить тебе всего. Ей враги мешают делать дело. А свои думают, что можно отсечь врагов, рассекая связи в её мозгу. Ты остальное пойми, пожалуйста, сам. Я и так совершаю преступление. Алёша, помолись за девочку изо всех сил, как в отряде молился!

– Маргарита Андреевна, я каждый раз молюсь, как в отряде, правда! Я сделаю всё, что смогу. Только лучше бы знать имя. Сами понимаете.

Марго кивнула. Она уже и к этому была готова. Поднесла губы к самому уху бывшего подчинённого.

– Я скажу. Я однажды обманула доверие человека, который полагался на меня, как на самого себя… Я заглянула в документы, которых не имела права в руках держать…

Однажды – всего один раз такое случилось за годы их совместной работы – товарищ Бродов вышел на пару минут из кабинета, оставив на столе папку – полное досье на Таисию. Был конец сентября или начало октября сорок первого, было отчаянное положение; и в делах, и в головах всё шло кувырком. Иначе он не допустил бы такой небрежности.

На папке стоял, само собой, гриф. Да ещё какой! Это обстоятельство особенно завело Марго: что сопливой девчонке придаётся особая важность. Она не растерялась и без тени сомнения полезла внутрь. Она хотела знать о девочке как можно больше и иметь к ней собственный ключ. Это было каким-то запоздалым ребячеством: она бы не набралась окаянства использовать ключ во вред Таисии…

– …и узнала имя…

Она отстранилась и сказала уже вслух:

– Пусть мой грех послужит во благо теперь. Алёша, поработай, если сможешь, ночь и утро. Как обычно, сам почувствуешь, когда достаточно, хорошо? И я буду работать. Может, ещё отведём беду…

Марго торопливо вернулась домой и включила со всей доступной ей мощью Великие энергии в контур помощи девушке. Не осталось ни злости, ни любви – только чистый, ясный поток.

Утром Маргариту Андреевну вызвали наверх. Телефонный звонок перехватил на пороге. Чёрт дёрнул подойти. Она тут же перезвонила Кириллу Сергеевичу и попросила дождаться её, не проводить пока операцию. У неё, мол, появилась новая информация. Начальник Лаборатории обещал.

Маргарита Андреевна провела совсем немного времени в высоком кабинете и вышла с заданием выбрать несколько человек из личного состава её отряда и прибыть на аэродром: предстояла длительная и интересная командировка.

Первая наша группа отправляется в немецкий тыл, в Польшу, – на перехват средневековой рукописи, за которой судорожно охотится «Аненербе». Маргариту Андреевну как специалиста с особыми знаниями и способностями командируют в штаб, который будет координировать деятельность этой группы. Работа кремлёвского отряда уже хорошо налажена, непосредственные угрозы отведены. Можно со спокойной душой передать руководство заместителям.