Читать книгу "Глубокий поиск. Книга 3. Долг - Иван Кузнецов"

Слово Маргариты Андреевны – командира отряда защиты – куда весомее. Она убеждала собравшихся, что возможности нейроэнергетического снятия блокировки не исчерпаны, а предлагаемый докторами метод может оставить девчонку, точнее, ценную сотрудницу калекой.

– Вы ошибаетесь, – был ответ. – Мы имеем точнейшие карты локализации психических функций в КБП. Вот план операции, смотрите!

– Ваш план чудовищен по самой своей задумке!

– Вы специалист в своём деле – мы в ваше дело и не лезем. А в нашем вы – дилетант.

– Так дайте мне сначала сделать моё. Оно не повлечёт непоправимых последствий.

– Вас уже привлекали. Безрезультатно. Нам дорого время! Время!

В чём дело? Почему они так настаивают?! Может, этот самоуверенный врач – внедрённый враг, немецкий агент? Нет. Свой. Своя, родная сволочь. Перед ним – первый и пока единственный подопытный, на котором можно поэкспериментировать. Есть законный повод, и интересы дела требуют, и план операции – такой невинный…

Кирюша – парень неплохой и в целом разумный. Но пока ещё – птенец неоперившийся. А на него насели сверху и давят. Ведь чьим-то не очень дальновидным приказом Таисию, такими трудами внедрённую, отозвали – специально, чтобы выполняла задания особой важности здесь. А она не может выполнить. Время идёт. И кто-то сверху ставит Кирюше последний срок. Мальчишка растерялся и дал слабину…

Таисия раздобыла ключевые сведения об усиленных поисках фашистами на оккупированных территориях культурных ценностей и материалов, содержащих эзотерические знания. Немцы понимают, что им придётся скоро отступить, и роют носом землю. Они знают, что искать, и порой знают – где. Маргарита Андреевна, разумеется, горячо выступила за то, чтобы отправить спецотряды в тыл противника – на перехват. Чего стоят одни только рукописные книги Коперника! Разве можно их упустить?!

Принципиальное решение о срочном формировании соответствующих спецотрядов принято, вовсю идёт подготовка к заброске. Подключили к поискам и нелегалов, и наших ясновидящих. Но кто доставил первые сведения? Таисия. Так неужели её миссию сочли на этом законченной? Неужели она не раздобыла бы ещё много важнейшей информации? Странное было принято решение. Скоропалительное, невызревшее. Поторопились…

– Михаил Маркович, но вы-то понимаете, что будет. Вы переключите её волю на себя. Это – не гипноз, это – навсегда! Вы что, готовы потом водить её за ручку до старости лет?! Или вы все потом выбросите её за ненадобностью, как старое тряпьё?! После этого на помощь Великих энергий не рассчитывайте: там зло за добро не выдашь!

– Это угроза?

– Это профессиональный взгляд на мир.

– Вы недопустимо сгущаете краски, Маргарита Андреевна, и передёргиваете.

– В чём же она сгущает? – опять встряла Серафима.

– Хорошо, давайте разберёмся ещё раз…

В долгой, изматывающей и – обыкновенной! – словесной драке Марго проворонила момент, когда надо было замолчать, уйти в себя и пустить в дело свои особые возможности. Нужно было своевременно включить чакры и расстрелять ключевые на этом совещании фигуры – нейрохирурга и начальника – тяжёлой артиллерией, чтобы сбились, смутились, потеряли ход мысли и усомнились в верности скоропалительных решений. Или же собрать куполом над присутствующими, сконцентрировать Великие энергии – для наилучшего и справедливейшего решения спора. Марго не сделала своевременно ни того ни другого.

В результате они с Серафимой проиграли сражение. Как в кошмарном сне, Маргарита Андреевна услышала, что Кирюша поддержал нейрохирурга.

А ведь произошедшее куда труднее поддаётся нейроэнергетической коррекции, чем то, что лишь назревает. И сложнее сложного – корректировать уже принятые начальственные решения!

Тем не менее надо поговорить с Кириллом Сергеевичем наедине. Постараться переубедить… по-хорошему. Он ведь не дундук, способен слушать и слышать. К сожалению, но и к счастью, легко ведётся на любую аргументацию, потому что до сих пор ещё не разобрался как следует в содержании деятельности специалистов Лаборатории.

Если Кирюшу не удастся убедить, можно применить боевой приём: строенный чакровый залп в особом сочетании не только чакр, но и интенсивности воздействия каждой. Этот приём Марго разработала сама, и никто о нём не знает. Всё равно такой ювелирной работы, кроме самой Марго, выполнить некому. На слабых и неподготовленных – а Кирилл Сергеевич таков – действует безотказно.

Однако выяснилось, что Кирюша сразу после совещания помчался на доклад к наркому. Вот из-за чего он так спешил – и с проведением совещания, и с принятием решения! Ещё один прокол Марго: она не считала этой информации в ходе обсуждения.

Время было позднее, и вряд ли стоило ожидать, что Кирилл Сергеевич сегодня ещё вернётся.

– Я всё-таки подожду, – сказала она старой секретарше начальника Лаборатории и опустилась на стул в приёмной.

Николай Иванович ходил со всеми докладами непосредственно к Сталину. Но Кирилл Сергеевич пока отчитывался только наркому. Вся группа в целом теперь не имела руководителя и подчинялась непосредственно наркому.

Всё происходившее в кабинете наркома Кирюша сейчас свободно транслировал в открытый эфир: он до сих пор не научился закрываться и даже не собирался учиться. Нарком вызвал его для объяснений: отчего застопорилось выполнение экспериментальной боевой задачи, которое начиналось так успешно? Он даже и не распекает начальника Лаборатории, а всего лишь интересуется, какие трудности возникли и не нужно ли чем помочь, ведь для него деятельность Лаборатории – тёмный лес. Он лоялен, поскольку уважал товарища Бродова и знает о покровительственном отношении Сталина к Лаборатории. Другой вопрос, что военным уже обещан конкретный результат.

Но давление на Кирилла Сергеевича не так уж непереносимо, как Маргарита Андреевна предположила ранее. Он сам себя загрызает. Теперь Марго считала: решение об отзыве Таси было предложено им самим. Кирюша молод, неопытен. Вопрос о неудаче вверенного подразделения звучит для него как упрёк. И он спешит сообщить наркому, что в ближайшее время положение будет исправлено, так как уже найдена процедура…

Марго не поручилась бы, что Кирюша употребил именно словечко «процедура». Но он совершенно точно не упомянул медицинской операции. Не потому, что хотел это скрыть. Просто считал неправильным отнимать время и внимание начальства описанием внутрилабораторской «кухни». Если б речь всё-таки зашла о медицинской операции, нарком, вполне возможно, остановил бы экспериментаторов – просто как человек с богатым жизненным опытом, знающий, что медицинская операция всегда представляет опасность для здоровья и жизни человека, какой бы элементарной ни казалась.

На службу Кирилл Сергеевич так и не вернулся. Отправился домой спать, несмотря на мысленные призывы и приказы, которые посылала ему Маргарита. Всё-таки она ещё не успела вернуть себе рабочую форму после острого приступа запоздалой злой ревности. Позвонить? Напроситься домой? Без толку. Данное самому наркому обещание провести «процедуру» – такой мощный самогипноз, которого без чёрной магии не перешибёшь. А Марго давно зареклась, и ладно бы её зарок имел только личное значение, а то – государственное.