Читать книгу "Наездница. Сожженная тобой - Людмила Райот"

Нужно собраться с духом и сделать решительный шаг. Сегодня нашему пари придет конец — но в чью пользу разрешится спор?..

Вот я и в конюшне. Прошмыгнула мышкой, просочилась невесомой тенью, дочерью народа Навь. В помещении тускло коптило несколько фонарей, а под ногами шуршало сено — я подобрала юбку, чтобы не испачкаться: мне так и не хватило смелости переодеться в другое платье. Новую амазонку было жалко, но самую малость. Я не представляла себе другого наряда для такого случая. Изумрудный костюм шился не для красоты и уж точно не для развлечения Джеймса. Он создавался для него. Брукса.

Я медленно шла по коридору мимо денников и засыпающих лошадей. Конюшня полнилась своими загадочными звуками. Большинство из запертых кобыл вели себя тихо, но некоторые глухо стучали копытами, фыркали, встряхивались. Мне захотелось снять со стены один из фонарей и понести перед собой, освещая путь, но я побоялась уронить его и устроить пожар — так у меня тряслись руки.

Стойло жеребца Адама находилось в самом конце конюшни. Там явно кто-то был — волнение лошадей в той части здания было особенно сильным. Я шла, нервно сминая подол и перебирая в голове объяснения своего позднего появления среди денников. Скажу, что не до конца уяснила, как выполнять траверс... Или попрошу совета по поводу поведения Реган...

Господи, как же глупо! Я в любом случае буду выглядеть законченной идиоткой. А вот Брукс не дурак. Он и без слов обо всем догадается. По какому еще поводу заявляется женщина к мужчине темной ночью?..

Из крайнего к стене стойла доносились странные шорохи, и я еще больше замедлила шаг, на слабеющих ногах достигла перегородки между денниками и вытянула шею, осторожно заглядывая внутрь.

Джеймс не соврал - Брукс и правда оказался там. Вот только он был не один. Сперва мне показалось, что я вижу иллюзию, злой морок, наведенный колдовскими силами — настолько нереальным показалось увиденное. Берейтор стоял ко мне спиной, держа на весу девушку, ритмично двигая бедрами и впечатывая ее в шершавую деревянную стену.

Справа от любовников было окошко, и свет только что взошедшей луны падал на них, заставляя фигуры мерцать нереальным серебристым отблеском, выделяя каждую деталь происходящего: растрепанные волосы Брукса, обнаженные женские ноги, бесстыдно выставленные из вороха задранной юбки и скрещенные за его спиной...

О Господи... Я замерла, превратившись в подобие статуи. Мышцы на миг ослабли и тут же закаменели. В животе скрутился неприятный клубок чего-то скользкого, инородного...

Нужно уйти, нужно оторвать взгляд, но я не могла заставить себя сделать это. Несмотря на всю чудовищность происходящего, слепленные воедино люди выглядели упоительно прекрасными. Адам был раздет по пояс, и лунный свет расслабленно скользил по его широкой, мускулистой спине, по напряженным рукам и сжатым ягодицам... Он оказался еще лучше, чем я себе представляла. Я залюбовалась, на миг забыв о том, что вовсе не являюсь героиней сего действа, потом подняла глаза, всматриваясь в девушку и...

… обмерла еще больше.

Я слишком хорошо ее знала, чтобы простить такое.

Глава 18. Ненависть

С Бруксом была Банни.

Лицо горничной находилось как раз напротив меня — она заметила бы случайного свидетеля, не увлекись так процессом: девушка сладострастно запрокинула голову и закрыла глаза, жадно хватая ртом воздух. Из нее вырывались грудные, еле слышные стоны, она впивалась ногтями в плечи и елозила ногами по пояснице тренера.

МОЕГО тренера.

Я поднесла руку к губам и с силой закусила ладонь, пытаясь сдержать рвущийся крик, все еще не в силах оторвать от них глаз. Меня затошнило. Каждое движение Брукса, каждый его мощный толчок внутрь Банни вызывал в моем животе ответную реакцию: полу-боль, полу-негу... Страшное ощущение предательства перерастало в жгучее, неконтролируемое желание.

Горничная вскрикнула, забилась... и я наконец сбросила оцепенение, развернулась и пошла обратно, все быстрее, зажимая уши и ускоряя шаг, почти убегая из конюшни. Чувствуя, как мне становится хуже с каждой секундой, проведенной с ними наедине. Юбка подметала пол, и меня больше не заботило, услышат ли меня или нет.

Я вылетела на свежий воздух и почти столкнулась с Джеймсом, нетерпеливо заглядывающим в щель.

- Как, уже все? - он старалась выглядеть удивленным, но это не очень-то получалось. Глянув на мое перекошенное лицо, он прыснул со смеху.

- Ты видела их, да?

- Что... - я с трудом соображала, о чем он говорит. Вообще забыла о том, зачем пришла и что брат ждет меня снаружи. - ТЫ ЗНАЛ?!

- Знал ли я, что твоя служанка трахается с нашим любвеобильным берейтором? - кузен откровенно хохотал надо мной. - Да об этом знали ВСЕ, кроме тебя! Они встречаются в конюшне уже бог знает сколько времени!

Я оперлась о стену, чтобы не упасть. В груди поднимались обжигающие, раздирающие душу на куски волны боли и страдания. Перед глазами все еще стояла сцена, увиденная в конюшне. Как?.. Как это возможно? Брукс хотел МЕНЯ. Я была в этом уверена...

- И давно ты... в курсе? - слова давались мне с трудом. Горло обхватили тиски рыдания. - Еще до пари?

- Само собой, - оскаблился он. - А ты думала, почему я выбрал его? Прости, сестренка, этот орех тебе явно не по зубам. Похоже, у голубков все серьезно.

- Как ты мог?!

- А что не так? Леди О'Коннор сказала, что завоюет любого! О том, что предмет пари должен быть свободен, речи не стояло. Ты проиграла, Марс. Теперь ты моя.

Джеймс обхватил меня за талию и наклонился, прижавшись ртом к моим губам, и я с отвращением почувствовала прикосновение его теплого мокрого языка. Гнев прибавил мне сил — я оттолкнула его, вырвалась и согнулась пополам... Колючий, неудобный сгусток отчаяния под сердцем требовал выхода. Меня вырвало.

- Что за..? - кузен отошел подальше. - Тебе плохо?

- Уйди, Джеймс... - прохрипела я. - Ты мне противен.

Я плохо помню, как добралась до своей спальни. Мир окрасился в черное полотно, подсвеченное багровыми всполохами ярости. Меня продолжало выворачивать наизнанку, но теперь изнутри шла одна желчь, обжигающая горло ненавистью. Живот крутило от боли, а горло ремнем сдавливала паника, мешая дышать. Такое происходило впервые, я даже думала, что умру в этих жутких, отвратительных спазмах. Не боялась, нет — смерть казалась мне достойным завершением столь бесславной истории.

Пришедшая поутру Банни нашла меня в жутком состоянии. Приветствие заморозилось у нее на губах, когда я начала подниматься к ней из постели, растрепанная, с лихорадочно пылающими щеками и горящим ненавистью взглядом.

- Выметайся... Позови Моррисон!

Та вылетела из комнаты, и уже спустя пять минут около меня хлопотала няня, причитая и умоляя выздоравливать.

Прибывший к обеду доктор из Порт-Рэша поставил диагноз «отравление» и велел больше пить и сохранять постельный режим. Что ж, я и правда была отравлена, только не едой, а двуличностью Адама и служанки. Мой организм избавлял себя от их яда.