Читать книгу "Хаос – это нормально - Шарон Крич"

Хочу сделать одно признание. Сегодня я заглянула в комнату Карла Рэя. Не знаю, что на меня нашло, но я пылесосила наверху и посмотрела на все эти новые флаконы с лосьоном после бритья (у него два флакона «Каноэ», он, должно быть, услышал, что Бет-Энн нравится этот запах) на его комоде, и верхний ящик был слегка выдвинут, и я заглянула внутрь, а потом мне стало интересно, не лежат ли там все его деньги, и я захотела убедиться, что они там, и вытащила ящик полностью.

Чего там только не было, настоящее неизменное содержание! Альфа и Омега! Около двадцати пачек жвачки, пригоршня мелких монет, три консервных ножа, два карманных ножа, несколько конских каштанов (???), три пары мерзких старых носков, ручки, карандаши, коробки спичек, клей, банка консервированного тунца (неоткрытая) и банка консервированных сардин (также неоткрытая), ДНЕВНИК (!!!) и что-то завёрнутое в салфетку.

Я несколько минут таращилась на дневник и на ту штуку, обёрнутую в салфетку. Я не хотела, чтобы кто-нибудь меня застукал, но, если честно, меня так и подмывало открыть этот дневник и развернуть этот маленький сверток. Но тут во мне заговорил стыд. Я решила открыть лишь что-то одно. Я подумала, что совать нос в дневник нехорошо, и поэтому развернула пакет.

Как странно.

Внутри оказалось золотое кольцо с большим чёрным камнем. Ещё там была открытка, на которой было написано: «Карл Рэй, я хочу отдать это тебе. Объясню всё позже. К. Ф.» Я решила, что эту открытку он получил от отца (Карла Джо Финни), но я никогда не знала, что дядя Карл Джо может позволить себе такую дорогую вещь, как это кольцо. Если это было ему по средствам, то почему он не установил в своём доме ванну?

Я собралась изучить внутреннюю поверхность кольца, нет ли там надписи, но тут наверх поднялся Деннис и увидел, как я снова завёртываю свёрток, и спросил, что я делаю, и я ответила, что просто убираю комнату, ради Всевышнего.

Мертвецы

Одиннадцатая песнь «Одиссеи» – скука смертная. Ха. Это шутка: в ней рассказывается о посещении Одиссеем царства мёртвых. Это было не так интересно, как я ожидала. Наш герой встречает старых друзей, которым повезло не так, как ему (они ведь мертвы), а также встречает пророка, который предсказывает его будущее. Он предупреждает Одиссея о грозящих тому опасностях и говорит, что Одиссей убьёт всех женихов своей жены. Вот уж не думала, что Гомер проболтается о таком конце. А ещё этот пророк рассказывает Одиссею, как тот умрёт! А умрёт он в море, но это будет тихая, мирная смерть.

Только представьте. Вы бы хотели, чтобы кто-то сказал вам, что будет с вами и как вы умрёте? Например, если бы вам сказали, что вы умрёте в море? Разве не стали бы вы держаться от моря как можно дальше? Но, судя по тому, как этот пророк рассказывает всё Одиссею, тому явно не избежать своей судьбы. Все предопределено заранее. Хотели бы вы знать, что вам встретится на вашем жизненном пути? Я бы нет. Ни за что. Но я не против встретиться с теми, кто умер. Интересно узнать, как там дела у мистера Фурца.

Среда, 25 июля

Я только что была с A-а-алексом. Вздооооох. Но я подожду и расскажу о нём в самом конце.

Сначала про Бет-Энн. Она позвонила сегодня и несколько часов грузила меня про своего пррррекрасного Карла Рэя. Этот пустоголовый Карл Рэй послал ей дюжину красных роз!!! Я спросила её, почему она абсолютно уверена в том, что цветы от него, и она как будто немного обиделась. Она сказала, что вместе с цветами была открытка, и пояснила:

– Клео от Тони.

– Это кто? – сказала я. – Клео? Тони? Она хихикнула.

– Наши прозвища. Я Клеопатра, он Антоний.

О, Альфа и Омега! Мне потребовалось минут десять, чтобы закрыть рот. Нет, вы только представьте себе: Карл Рэй стоит в каком-нибудь цветочном магазине и подписывает открытку: «Клео от Тони». Я имею в виду, что подумал бы при этом продавец? О, Царь царей! О, Всевышний! Что происходит с людьми?

Но потом я задумалась о том, почему мы с Алексом не придумали друг другу прозвища, а затем о том, что, может, он меня не любит так, как Карл Рэй любит Бет-Энн. И ещё я задумалась над тем, почему Алекс не прислал мне розы.

Ладно, сейчас не об этом. Бет-Энн так ещё и не получила ответ от «придурка». Если вы спросите меня, я скажу, что она сохнет по Карлу Рэю, чтобы ей ещё думать о ком-то другом. Она уже позабыла Божественного Дерека.

О, и Бет-Энн, моя верная лучшая подруга, определённо решила пойти на пижамную вечеринку «КУДа» в субботу вечером, когда я уезжаю в Западную Вирджинию, чтобы целую неделю терпеть Карла Рэя. Тоже мне, подруга.

И вот теперь Алекс. Ох, Алекс. Сегодня вечером я встретила его на полпути между его домом и моим домом, а затем мы пошли обратно к его дому. Важный Момент: мне предстояло знакомство с его родителями. Он всю дорогу рассказывал мне о них. Он сказал, что его отец будет очень тихим и серьёзным, а мать – слегка странной.

Когда я спросила его, что он имел в виду под словом «странная», он ответил, что у неё случаются перепады настроения и что она иногда странно одевается и никогда не сидит спокойно, но в любом случае она очень милая. Когда мы подошли к дому, миссис Чиви стояла на подъездной дорожке, целясь из лука стрелой в дверь гаража. На ней было чёрное коктейльное платье, жемчужное ожерелье и пара теннисных туфель. На голове – бейсболка. Она выстрелила, и стрела попала прямо между двумя окнами.

– В яблочко! – воскликнула она.

Услышав, что мы пришли, она обернулась.

– Привет, привет, привет! – сказала она, подходя к нам.

Она была очень даже хорошенькая, со светлыми кудряшками и приятным круглым лицом.

Она протянула мне руку.

– Мэри Лу, Мэри Лу, Мэри Лу! – три раза повторила она. – Правильно, да?

Миссис Чиви вся лучилась улыбкой. Она протянула мне лук и стрелу.

– Это я практиковалась, – сказала она. – Хочешь попробовать?

– Может быть, позже, – ответила я и тоже широко улыбалась.

– Ну, заходи, заходи, заходи, – сказала она.

И мы пошли за ней в дом. Алекс живёт в огромном доме на Линдейл-стрит. Гостиная у них примерно такого же размера, как и весь нижний этаж нашего дома, и с первого взгляда похожа на фотографию из журнала. Но затем, если присмотреться повнимательнее, замечаешь кое-какие странности. На каждом окне занавески своего цвета: красные, золотистые, фиолетовые, чёрные, персиковые, синие.

На одной половине комнаты мебель антикварная на вид: огромный, причудливый диван, обтянутый зелёным бархатом; гигантских размеров деревянный шкаф; четыре изящных стульчика, которые были бы впору маленьким принцессам, и множество круглых столиков с гнутыми ножками.

А вот на другой половине всё исключительно современное: длинный белый диван, два кресла из кожи и металла, похожие на огромную букву «S», и длинный чёрный журнальный столик с металлическими ножками и волнистым верхом, похожим на огромную лапшу.