Читать книгу "Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный"

Когда нам встретилась идущая навстречу торговая ладья и наш начальник переговорил с людьми на ней, выяснилось, что в Кордубе и ближайших окрестностях сохраняется порядок. Ну, относительный – народ волнуется, ропщет, пошаливают залетные банды, но такого беспредела, как вокруг, не наблюдается.

Беспредел мы вскоре все же увидели и сами. На берегу реки схлестнулись два отряда, увлеченно и самозабвенно пускавших друг другу кровь. Аборигены были до такой степени увлечены взаимоистреблением, что на наши ладьи не обратили ни малейшего внимания, что нас как-то не расстроило. Кто из них за кого, было совершенно непонятно, поскольку внешне они ничем друг от друга не отличались. Гражданская война, млять!

– Как они хоть сами-то своих от чужих отличают? – не въехал Серега.

– Так они ж деревенские, – разжевал ему Володя. – Людей в деревне мало, все друг друга знают лично.

Так или иначе, мы держали нейтралитет и уж всяко не намеревались нарушать его первыми, по крайней мере – пока. Вот на месте, когда приступим к охране и обороне священной и неприкосновенной хозяйской собственности – тогда другое дело. Тогда уж любой, посягнувший на нее, должен будет горько об этом пожалеть – не потому, что мы что-то имеем против него лично, а потому, что такова наша работа.

Кое-где из-за прибрежных зарослей виднелись и дымки – солидные, добротные, объемистые, явно не от костров, а от пожарищ. Видимо, противоборствующие стороны не гнушались и акциями устрашения против населенных пунктов противника. Глядя на дым, наши товарищи по оружию из числа турдетан хмурились – это была их страна. Из частых разговоров с ними мы уже выяснили, что вся обширная долина реки Бетис населена их соплеменниками-турдетанами, называемыми еще по старинке турдулами, и получалось, что тут действительно свои воюют со своими. Впрочем, у гражданских войн собственные правила, и понятие «своих» на них весьма своеобразно…

Местность постепенно повышалась, течение реки усиливалось, и выгребать против него становилось труднее. Но никто не роптал – всем хотелось поскорее миновать неспокойные места. Как и ожидалось, по мере приближения к Кордубе обстановка становилась безопаснее. Сперва исчезли дымы из-за зарослей, затем отряды «народных мстителей», а там и конные разъезды кельтиберов сменились другими. Мы-то четверо разницы не разглядели, но наши бойцы по каким-то одним только им ведомым признакам опознали кордубских соплеменников. Те, услыхав, кто мы такие, обрадовались, поскольку надеялись, что за нами следуют подкрепления посерьезнее. Да и население встречающихся на берегах реки деревень выглядело приветливее. А потом за очередной излучиной Бетиса показалась наконец и сама Кордуба.

Город был покрупнее большинства виденных нами ранее – испано-иберийских, конечно, не Гадеса. Укрепления, конечно, тоже ни в какое сравнение с гадесскими не шли – обычные иберийские земляной вал, стена из неотесанных камней и деревянный парапет сверху. Только все это покрупнее и посолиднее, да еще и частые деревянные же башни для стрелков. Издали мы увидели, что и дома внутри стен не все иберийские – несколько и в греческом стиле. Немалым было и предместье вне оборонительного периметра.

Когда мы подплыли поближе, то увидели и причину столь вольготного и даже беспечного расселения местных жителей. Внезапно хрен тут кто к городу подступится.

Уже за полкилометра до городской пристани нас окликнул кавалерийский разъезд, а за ним маячили и другие. Среди них мы заметили и тяжеловооруженных всадников в толстых кожаных доспехах, а в некоторых, вооруженных полегче, но пооднотипнее, наши ветераны признали конницу царя Аттена.

Хватало, конечно, и пехоты, среди которой опытные аборигены указали нам и на местную кордубскую, и на подкрепления, присланные южными царями. Сила была солидная, да и сами вояки не выглядели совсем уж зелеными новобранцами вроде наспех мобилизованной деревенщины. Понятно, что и эти в основной своей массе ни разу не профессионалы, потому как ни один местный турдетанский царек не в состоянии кормить и оплачивать столько профессионалов, наверняка подавляющее большинство из них ополченцы, но руководимые профессионалами и неплохо экипированные, да и выучка у них какая-никакая все же просматривалась.

Но в осадок мы выпали не от этих уже привычного нам вида местных бойцов, хотя собранная сторонниками порядка сила и впечатляла не на шутку – счет шел уж всяко на тысячи вооруженных и организованных людей. Несколько в стороне от городского предместья мы увидели лагеря-биваки всех этих отрядов, но поразил нас только один – укрепленный довольно неказисто, даже малость похуже, чем парочка из туземных, но строго правильной прямоугольной формы и с видневшимися за забором ровными рядами одинаковых палаток. Это было настолько непривычно и неожиданно, что мы просто с изумлением уставились на такое чудо, затем переглянулись между собой, снова на лагерь уставились и снова переглянулись, после чего поняли, что теперь знаем, кто такой этот таинственный упомянутый нашим командиром «Ромен»…

– Римляне?! – вскричали мы чуть ли не хором.

– Да, ромеи, – подтвердил Тордул, поняв нас и без перевода.

Итак, в Испании – по крайней мере, в южной части страны – уже стоят римские гарнизоны. С учетом отсутствия в стране карфагенских войск и даже упоминаний о них, получалось, что мы провалились во времена уже после Второй Пунической.

– Если точно, то после двести шестого года до нашей эры, когда карфагеняне окончательно оставили Испанию, – сообщила Юлька по-русски. – Ну, я же не спорю, это пока все еще третий век, – судя по ее язвительному тону и обращенной ко мне усмешке, это следует понимать как камень в мой огород?

Хрен с ней, пусть зубоскалит, если ей это доставляет удовольствие, а у нас тут вопрос поважнее. Итак, после двести шестого. Но вот насколько после? Ладно, это, надо полагать, скоро выясним. Может быть, как раз у римлян и выясним – если я хоть что-то понял в ситуевине, то мы с ними вроде бы не враждуем. Правда, самих гордых квиритов мы увидели не сразу – перед лагерем маршировали и тренировались в основном такие же испанские иберы, как и наши товарищи по оружию, но уже плотным строем.

– Полицаи, что ли? – схохмил Володя.

– Да, ауксиларии – вспомогательные войска союзников, – подтвердил я, и Юлька согласно кивнула.

У римлян вообще армия, если кто не в курсе, далеко не из одних только их хваленых легионеров состоит, а минимум наполовину из так называемых союзников – формально независимых и сохраняющих собственную государственность, часто даже и налогов в римскую казну никаких не платящих, но обязанных по первому же требованию Рима предоставить ему вспомогательные войска – как раз вот этих самых ауксилариев. Минимум половина армии ими комплектуется, и в результате войско с одним пятитысячным примерно римским легионом полностью насчитывает не меньше десяти тысяч, а нередко и гораздо больше. Бывает, что одних только соплеменников латинян римляне мобилизуют в полтора, а то и в два раза больше, чем своих сограждан, а ведь еще же и прочие италийцы имеются, тоже военнообязанные. И если латиняне обучены и экипированы аналогично римлянам, то прочие союзники – сборная солянка, воюющая по собственным племенным традициям, что и обеспечивает римскую армию практически всеми видами войск. Невольно вспомнились и интернетовские форумные срачи, на которых великие знатоки римской манипулярной тактики поучали, как и чем противодействовать ей, чтоб раздолбать этот хваленый римский строй к хренам собачьим и резать потом как баранов эту не приученную к бою врассыпную толпу. Ага, щас! У них еще италийские союзники есть, включая конницу и легковооруженных, как раз под тот бой врассыпную прекрасно заточенных, а здесь, в Испании, – еще и вот эти местные испанские, которые тоже в беспорядочной резне ни разу не профаны!