Читать книгу "Заклятие сатаны. Хроники текучего общества - Умберто Эко"

О Твиттере В эпоху, когда Твиттер завоевывает мир, его использует даже римский папа и всемирное щебетанье стремится заменить представительную демократию, по-прежнему звучат два противоположных мнения. Первое состоит в том, что Твиттер вынуждает быть краткими и поверхностными, ведь для создания «Критики чистого разума» ста сорока символов явно не хватит. Второе заключается в том, что Твиттер, наоборот, учит выражаться кратко и емко.

Позвольте мне смягчить обе позиции. Про СМС тоже говорили, что из-за них наши дети теперь понимают и используют телеграфный стиль (вроде «Я ТЯ О4 ЛЮ»), забывая, что первую телеграмму отправил в 1844 году Сэмюэл Морзе, но, даже употребляя на протяжении многих лет фразы вроде «БУДУ СРЕДУ ТЧК» или «ПОЗДРАВЛЯЮ ДНЕМ РОЖДЕНИЯ КАТЕРИНА ВСКЛ», многие продолжали писать, как Пруст. Человечество научилось отправлять сообщения, состоящие из нескольких слов, однако в 1981 году Марко Боато произнес в парламенте речь, длившуюся восемнадцать часов[156].

Что же касается утверждения, что Твиттер учит емкости, на мой взгляд, это преувеличение. Лить воду можно и в сообщении из ста сорока символов. Конечно, за сообщение «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле» надо дать Пулитцеровскую премию: 141 символ (119 печатных знаков) сообщает именно то, что нужно читателю. Однако более проницательные («Потерю одного из родителей можно рассматривать как несчастье, но потерять обоих похоже на небрежность», «Поэта цель – стихами поражать… кто удивлять не в силах, брось писать») и глубокие высказывания можно сформулировать намного короче («Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное», «Но да будет слово ваше: да, да, нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого», «Человек – это наделенное разумом смертное животное», «Власть не берут, а подбирают», «Быть или не быть, вот в чем вопрос», «О чем невозможно говорить, о том следует молчать», «Все действительное разумно», Gallia est omnis divisa in partes tres[157]), коротко сформулированы афоризмы и понятия, вошедшие в историю человечества: «Повинуюсь», Veni, vidi, vici[158], «Мы будем идти вперед», Non possumus[159], «Мы будем сражаться в тени», «Мы либо создадим Италию, либо умрем»[160].

Перефразируя Фосколо, призываю вас, о пользователи Твиттера, сочинять краткие истории[161].

2013

Пер. А. Ямпольской

О сотовых

Опять про сотовый

В начале девяностых, когда сотовые были у немногих людей, но эти немногие уже превращали путешествие на поезде в ад, я написал довольно сердитую колонку. Если кратко, я призывал разрешить пользоваться сотовыми одним трансплантологам, сантехникам (в обоих случаях речь идет о людях, которые во имя общественного блага должны быть доступны всегда и везде) и неверным супругам. Между прочим, когда во всех остальных отношениях ничем не приметные господа громко разглагольствовали в поезде или в аэропорту об акциях, металлическом профиле и банковских займах, это прежде всего выдавало их низкое положение на социальной лестнице: настоящие боссы не разговаривают по сотовому, а нанимают двадцать секретарей, которые отфильтровывают сообщения; сотовый нужен менеджеру среднего звена, который должен быть готов в любой момент отчитаться перед директором, или мелкому предпринимателю, которому могут позвонить из банка и сообщить, что у него возникла задолженность.

Начнем с того, что с тех пор ситуация с супружеской изменой дважды менялась. Поначалу неверным супругам пришлось отказаться от столь «личного» инструмента общения: его приобретение уже вызывало у второй стороны законные подозрения. Затем все поменялось еще раз: поскольку теперь сотовый был у всех, он перестал служить надежным доказательством внебрачной связи. Сегодня любовники могут им пользоваться, главное – не крутить роман с публичными личностями: их телефоны точно прослушивают. Сотовый по-прежнему выдает невысокое социальное положение (фотографий Буша с сотовым у уха никто не видел), при этом он стал орудием (чрезмерно тесного) общения между мамочками и детьми, с его помощью можно жульничать на выпускных экзаменах в школе, а также удовлетворять компульсивную фотоманию. Молодое поколение больше не носит наручные часы, теперь время узнают на экране сотового, прибавьте к этому появление СМС-сообщений, журналистской информации, которая обновляется ежеминутно, возможность выйти при помощи сотового в интернет и читать электронную почту, не подключаясь к проводам, а также то, что самый навороченный сотовый превращается в карманный компьютер, – все говорит о том, что мы имеем дело с фундаментальным общественным и технологическим явлением.

Можно ли в наши дни прожить без сотового? Поскольку «жить-ради-сотового» означает существовать исключительно в настоящем и постоянно поддерживать контакт с другими людьми, лишающий возможности уединиться и предаться размышлениям, те, кто дорожит собственной свободой (внутренней или внешней), могут использовать многочисленные функции сотового, но не использовать его как телефон. В крайнем случае можно включить его ненадолго – вызвать такси или предупредить домашних, что поезд опаздывает на три часа, но не отвечать на звонки (достаточно его не включать). Когда меня критикуют за эту привычку, в ответ я рассказываю грустную историю: когда свыше сорока лет назад (до эры сотовых) умер мой отец, я был в пути, со мной связались много часов спустя. Так вот, многочасовое опоздание ни на что не повлияло. Свяжись они со мной в течение первых десяти минут, ничего бы не изменилось. Значит, мгновенное общение, которое обеспечивает сотовый телефон, имеет мало отношения к основополагающим вопросам жизни и смерти, не нужно тому, кто исследует Аристотеля, и даже тому, кто бьется над вопросом существования Бога.