Читать книгу "Маленькие люди - Олег Рой"

Рассказывал я долго, с подробностями и экскурсами в суть своих тогдашних экспериментов, не обращая внимания на время, но Блейк с Ариэль слушали меня внимательно, хотя Ариэль моя история была в общих чертах известна. Я старался не углубляться в дебри науки, говорить понятным языком. Тут как нельзя кстати пришелся мой преподавательский опыт. Но тогда я переплюнул сам себя: если студенты, откровенно говоря, считали меня педантом и занудой, то Блейк и Ариэль моим рассказом были по-настоящему увлечены. Вероятно, поэтому я не ограничился пересказом моих собственных злоключений, а дополнил его своей теорией уменьшения человечества. Я сыпал цифрами, приводил статистические выкладки, которые сами всплывали у меня в уме, и мой угасший было энтузиазм разгорелся с новой силой. Вспомнил я и русского гения Ци-ол-ков-ского, несказанно удивив их. Блейк лишь однажды перебил меня, предложив мне закурить. Сам он никогда не курил. Интересно, кстати, у здешнего врача хоть какое-то медицинское образование есть? Некурящий, непьющий, скудно питающийся подагрик – это нечто вроде летающей устрицы, как мне кажется.

Когда я закончил, Блейк улыбался:

– Док, вы настоящий мечтатель. Но мне это нравится.

– Никогда не считал себя мечтателем, – пожал я плечами. – Я все-таки прежде всего ученый.

– Одно другому не мешает, – убежденно ответил Блейк. – Наука, на мой взгляд, дитя мечты от любопытства. Вы настоящий гуманист, сэр, и я рад знакомству с вами.

Я посмотрел на часы. Было уже начало первого ночи, то есть мне давно надо было бы закругляться с визитом. Блейк предложил мне переночевать у них, мотивируя это тем, что такси в Хоулленде отродясь не бывало, а если я пойду пешком, то могу заблудиться. Но я не хотел стеснять этих очень симпатичных мне людей.

– Могу, конечно, и заблудиться, – согласился я. – Но, откровенно говоря, я не прочь немного поблуждать.

– Вам так понравился Хоулленд? – удивилась Ариэль.

Я задумался. В Хоулленде не было ничего такого, что явно и сразу приковывало бы к себе. Если не брать во внимание размер его жителей, вполне обычный городишко, каких в бывшем Соединенном Королевстве пруд пруди. И все-таки…

– Да, – ответил я. – Пожалуй, что да.

Ночь была прекрасной, насколько может быть прекрасной майская ночь на морском берегу. Теплый ночной бриз, хоть и дул с берега, был наполнен запахами моря, смешанными с хвойными ароматами сосен, влажной земли и цветущих фруктовых деревьев, которые росли в садах на окружавших город холмах. Было тепло и безоблачно, на безлунном небе ярко блестели крупные звезды. Странно, я так много знал о звездах, так часто наблюдал их, но сейчас, глядя невооруженным глазом на яркую полосу Млечного Пути, на песочные часы звездного генерала Ориона, на ковш Большой Медведицы, я понял, что такими я их вижу впервые. Эти звезды были чужими для меня, но при этом они казались куда ближе, чем раньше, в окуляре телескопа.

К счастью, пропустить Тринити-лейн было невозможно даже совершенно рассеянному человеку. Я прошел мимо закрытого на ночь магазина Барбары и повернул направо, к «Дыре».

– Доброй ночи, док! – приветливо окликнули меня. Я остановился. Позвавший меня человек сидел на террасе кафе, где я не далее чем шесть часов назад говорил с Барбарой. Когда я остановился, он встал и подошел ко мне. Я узнал его, это был дядя Ариэль – Бенджен. Впрочем, дядя был примерно моего возраста.

– Чудесная ночь, не так ли? – спросил он, протягивая мне руку, которую я с удовольствием пожал.

– Не могу не согласиться с вами, – ответил я. – Вы не были сегодня на представлении? Или я вас не заметил?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, но наслышан. Ваше появление в городе оказалось… эффектным.

– Я вовсе этого не хотел, – сказал я смущенно.

Он хмыкнул:

– Жизнь – странная штука, сэр. Но я рад, что вы прибыли в наш город. Обычно от приезжих одни хлопоты. А вот про вас этого не скажешь.

Я неопределенно пожал плечами.

– Вы совершенно очаровали старину Барта, – продолжил он. – И, вероятно, сейчас ужинали у Блейка. Если учесть, что приехали вы вместе с Ариэль, а Мэри-Сью отзывается о вас исключительно хорошо, я с полной уверенностью заявляю, что ваш к нам приезд – приятное событие.

Я внимательно посмотрел на него, внезапно вспомнив, что о нем рассказывал Блейк.

– По крайней мере, с моей стороны вряд ли будут неприятности, – сказал я. – Я человек кабинетный, авантюры и нарушения порядка не по моей части.

Бенджен широко улыбнулся:

– Ага. Но, вообще говоря, иногда мне даже хочется, чтобы что-то произошло в нашем городишке. Больно тут спокойно, просто болото какое-то.

– А как же утопленник у мола? – спросил я.

– Блейк вам и это рассказал? Да там все совсем просто. В тот день был шторм, ну не то чтобы шторм, а, как говорят моряки, свежая погода. Плюс этого парня самого хорошо штормило. И он любил гулять по порту, лазить во все щели. Так что подозревать здесь какой-то злой умысел совершенно ни к чему. – Он хохотнул: – Точно так же, как и в недавнем инциденте с мистером и миссис Горовиц.

– Это которые антропологи?

– Я погляжу, вы в курсе последних новостей города, – улыбнулся он. – Вы домой? Может, мне вас проводить?

– Не стоит, – ответил я. – Тут ведь недалеко. Доберусь сам.

– Ну, как знаете, – согласился он. – Приятно было познакомиться.

– Доброй ночи, – пожелал я и направился своей дорогой, а коп вернулся на пустующую террасу кафе.

До «Дыры» я добрался безо всяких приключений.

Глава 5

За стеклами окон

Я растворяюсь в стеклах витрин…

Я так подробно описал свой первый, очень долгий день в Хоулленде не только потому, что он навсегда врезался в мою память. В тот день я многое узнал о городе и даже успел его полюбить, но, как оказалось, узнал я все-таки слишком мало. Сейчас, зная, как все закончилось, очень странно вспоминать события того дня. Иногда я корю себя за то, что не замечал, казалось бы, очевидных вещей. Но чаще всего я с интересом вспоминаю, какими тогда были те люди, и сравниваю их с тем, чем они стали.

Теперь я думаю, что в те дни я просто искал тихое, спокойное место, где можно было бы забыть о прошлом и просто наслаждаться каждым прожитым днем. Но наше прошлое – это мы сами; наша жизнь – это проекция нашей личности на окружающий мир. От самого себя невозможно ни скрыться, ни уехать, ни забиться в укромную кроличью нору. Ты всегда наедине с собой.

Так уж получилось, что вместе со мной и Ариэль в Хоулленд ворвался «ветер перемен» – так, кажется, говорили в Восточной Европе в конце XX века. Да, именно мы стали провозвестниками последовавших событий.

Тем не менее я не думаю, что в Хоулленде ничего бы не поменялось, выбери я для своего уединения какой-нибудь другой маленький город. Но и той ответственности, которая лежит на мне, я с себя не снимаю.