Читать книгу "Девушка из кошмаров - Кендари Блейк"

Мы сидим за Морврановым кухонным столом, окруженные очередной кучей бесполезных книжек, а Морвран тем временем добавляет картошку в кастрюлю с мясным рагу на плите. За окном птички перепархивают с дерева на дерево, а пара крупных белок дерется за птичью кормушку. Я не видел Анну с той ночи, когда мы ее вызвали. Не знаю почему. Себе я рассказываю, что она за меня боится, жалеет, что попросила забрать ее, и специально держится от меня подальше. Милая чушь. Может, даже правда.

– От Кармель новости есть? – спрашиваю я Томаса.

– Ага. Говорит, ничего интересного мы в школе не пропускаем. Там в основном всякие собрания и дружеские посиделки.

Фыркаю. Помнится, я подумал то же самое. Томас с виду не обеспокоен, но я гадаю, чего Кармель мне-то не позвонила. Не стоило нам оставлять ее одну так надолго. Ритуал ее здорово перетряхнул.

– А почему она не пришла? – спрашиваю.

– Ты же знаешь, как она к этому относится, – отзывается Томас, не поднимая глаз от книги, которую читает.

Постукиваю ручкой по открытой передо мной странице. Тут ничего полезного нет.

– Морвран, – говорю, – расскажи мне про зомби. Расскажи, как вудуисты и обеаты поднимают мертвых.

Краем глаза улавливаю легкое движение: Томас жестами показывает мне заткнуться.

– Что? – не понимаю я. – Они же возвращают людей из мертвых, так? Это и есть переход, если я правильно понимаю. Тут может оказаться нечто полезное для нас.

Морвран с резким стуком кладет ложку на разделочный стол и поворачивается ко мне с раздражением на лице:

– Для профессионального убийцы призраков ты задаешь слишком много дебильных вопросов.

– Что?

Томас пихает меня локтем в бок:

– Морвран обижается, когда люди говорят, будто вуду способно вернуть человека из мертвых. Это такой стереотип, понимаешь?

– Полнейшая голливудская чушь, – ворчит Морвран. – Эти зомби всего лишь несчастные упоротые бедолаги, которых накачали дрянью, похоронили, а потом выкопали. И потом они шаркают по округе, потому что в качестве наркотика использовался яд рыбы фугу, от которого у них мозги сварились всмятку.

Я прищуриваюсь:

– Так что, никогда ни одного настоящего зомби не было? Ни единого? Но ведь именно ими знаменита эта религия. – Последнего говорить не стоило. Морвран моментально выпучивает глаза и выдвигает челюсть вперед:

– Ни один настоящий вудуист никогда не пытался поднимать зомби. Невозможно вложить жизнь обратно туда, откуда она уже ушла. – Он поворачивается к своему рагу. Полагаю, тема закрыта.

– Мы так ни до чего не додумаемся, – бормочу я. – По-моему, все эти люди даже не знали, что собой представляет та сторона на самом деле. Думаю, они просто рассуждали о контактах с призраками, застрявшими здесь, на нашем плане.

– Почему бы тебе не позвонить Гидеону? – спрашивает Томас. – Ведь он больше всех знает про атам, верно? А Кармель говорила, что атам серьезно пульсировал в ходе ритуала. Именно поэтому она решила, что ты вот-вот туда сиганешь. Ей показалось, ты сможешь.

– Я Гидеону уже раз десять пытался дозвониться. Что-то у него там происходит. Он не отвечает и не перезванивает.

– С ним все в порядке?

– Думаю, да. Я это чувствую. Если бы нет, кто-нибудь узнал бы об этом и сообщил нам.

В кухне повисает молчание. Даже Морвран тише помешивает свое рагу, притворяясь, будто не слушает. Им обоим хочется узнать побольше о ноже. Морврану просто до смерти хочется, я в этом у верен. Но Гидеон рассказал мне все. Спел мне эту дурацкую песенку-загадку: «Кровь твоих предков выковала этот атам. Воины силы пролили кровь, чтобы унять духов…» – а остальное затерялось в толще времен. Задумавшись, я машинально произношу стишок вслух.

– Тетя Риика тоже что-то такое говорила, – замечает Томас негромко. Взгляд его рассеян, но в целом направлен в сторону рюкзака с атамом. По лицу расползается улыбка. – Боже, мы идиоты. Нож – это дверь? Раскачивается на петлях туда-сюда? Именно так Риика и говорила. Дверь никогда по-настоящему не закрывается. – Голос его наливается силой, глаза за стеклами очков округляются. – Вот почему ритуал с бубном обернулся не просто ветром с голосами, как предполагалось! Вот почему нам удалось открыть окно в Аннин ад. Именно поэтому, скорее всего, Анна изначально могла общаться с тобой оттуда. Из-за того пореза, который не отослал ее прочь. Она как бы вставила ногу в эту дверь.

– Погоди, – говорю. Атам представляет собой стальное лезвие с рукоятью из темного промасленного дерева. Он не из тех вещей, которые можно открыть и пройти сквозь них. Если только… Голова начинает болеть. Не силен я в этом метафизическом дерьме. Нож – это нож, а не одновременно еще и дверь. – Ты говоришь, при помощи ножа я могу вырезать ворота?

– Я говорю, что нож и есть ворота.

Нет, он меня убивает.

– О чем ты говоришь? Я не могу пройти сквозь нож. Мы не можем сквозь нож вытащить Анну.

– Кас, ты мыслишь категориями твердого тела, – объясняет Томас и улыбается Морврану, который, должен сказать, глядит на внука с изрядным уважением. – Помнишь Риикины слова? Не понимаю, как я раньше не догадался. Не думай о ноже. Думай о форме, скрытой за ножом, о том, чем атам является по сути. На самом деле это вообще не нож. Это дверь, замаскированная под нож.

– Ты мне крышу сносишь.

– Нам просто надо найти людей, которые научат нас, как воспользоваться им по-настоящему, – продолжает Томас, глядя уже не на меня, а на Морврана. – Нам надо выяснить, как ее распахнуть.

Теперь, когда я таскаю в рюкзаке целые ворота, он кажется тяжелым. Томас от возбуждения чуть в воздухе не порхает, но я никак не возьму в толк, что он хочет сделать. Он хочет открыть нож. Говорит, что на обратной стороне ножа находится Аннин ад? Нет. Нож – это нож. Он мне по руке. На обратной стороне ножа… обратная сторона ножа. Но кроме этой интуитивной догадки оттолкнуться нам не от чего, и каждый раз, когда я принимаюсь расспрашивать его насчет осуществимости затеи, он улыбается мне, словно он Йода, а я просто не обладающий силой тупица.

– Без Гидеона нам не обойтись, это точно. Нужно больше узнать о том, откуда нож взялся и как использовался в прошлом.

– Конечно, – соглашаюсь я.

Томас ведет машину немного слишком быстро и не настолько внимательно, как хотелось бы. И когда он тормозит перед знаком остановки возле школы, это получается неожиданно, и меня швыряет вперед так, что я едва не падаю на приборную панель.

– Кармель по-прежнему не берет трубку, – бормочет он. – Надеюсь, нам не придется заходить и искать ее.

Сомневаюсь. Когда мы поднимаемся на холм, кажется, что почти вся школа тусуется снаружи вокруг спортплощадки и парковки. Разумеется – сегодня же последний учебный день. А я даже не заметил.

Томасу не требуется много времени, чтобы найти Кармель: ее светлые волосы сияют на несколько оттенков ярче, чем у всех остальных. Она в центре толпы, смеется, рюкзак на земле, прислоненный к ногам. Заслышав характерное тарахтение «Темпо», она бросает быстрый взгляд в нашу сторону, и лицо ее каменеет. А затем улыбка возвращается, словно и не пропадала.