Читать книгу "Боевая рыбка. Воспоминания американского подводника - Джордж Грайдер"

Мне довелось еще раз увидеть Маша Мортона, когда в апреле «Поллак» вошла в бухту на Мидуэе и пришвартовалась через док от «Уаху».

Мы попали в неблагоприятные погодные условия, из-за которых откладывалось наше отбытие, и мои прежние товарищи по «Уаху», зная, что я был штурманом, с радостью прочитали распоряжение об отсрочке. Когда мы пришвартовались, Маш и Дик стояли на причале, глядя на меня.

– Что случилось, Джордж? – с невинным видом спросил меня Маш. – Забыл о демаркационной линии времени?

– Ой, капитан, – объяснил Дик достаточно громко для того, чтобы его слышал каждый на борту «Поллак», – он просто опять заблудился.

«Уаху» только что вернулась из тяжелого боевого патрулирования в Желтом море, во время которого потопила девять вражеских судов. Глаза Маша все еще горели после победы над врагом, а Дик был еще более, чем прежде, уравновешенным и уверенным в себе. И у офицеров с «Уаху» было что рассказать даже видавшим виды подводникам, где бы они ни оказались в Тихом океане. Я услышал их истории в клубе в тот вечер.

В свой последний поход они взяли на борт еще одного стажера, командира очень высокого звания даже для самого Маша, и у того тут же возникли серьезные поправки касательно методов, которыми на «Уаху» осуществлялось боевое патрулирование. У него появились возражения по поводу того, что называлось отсутствием планирования, слабым взаимодействием и нехваткой дисциплины в боевой рубке во время атаки. Обо всем этом, несмотря на необыкновенные рекорды, которые Маш ставил в походе, стажер доложил командиру дивизиона в тот момент, когда «Уаху» прибыла на Мидуэй.

Как бы то ни было, стажера переводили с «Уаху», но, когда Дик и другие узнали о донесении, они решили ускорить его отъезд. Дик, как об этом рассказывали, потихоньку пробрался на борт, собрал вещи этого офицера и выставил на причал, а когда отъезжающий стажер прибыл, чтобы упаковать вещи, он обнаружил, что отданы распоряжения не допускать его на борт. Точно ли так все происходило или нет, я не знаю до сего дня, но, во всяком случае, офицеры «Уаху» одну за другой рассказывали веселые истории в тот вечер в баре о том, что им пришлось пережить в компании с этим человеком во время патрулирования. Изменения, которые произошли в команде благодаря Машу, были поразительны. Никогда не было более способного и более компетентного командира, управлявшего подлодкой. Стороннему наблюдателю могло показаться, что обстановка в боевой рубке «Уаху» слишком вольготная, но доказательством того, что командование лодкой на высоте, были достигнутые результаты. Более того, если стажер замечал, что не принимается никакого решения в ходе патрулирования, он, вероятно, был ошарашен быстрыми и решительными действиями, совершаемыми у Мидуэя, в то время как честь боевой рубки была им запятнана.

Это грандиозное патрулирование побило боевой рекорд по числу потопленных судов. Маш вошел в морской коридор между Китаем и Кореей, а возвращался опять только после того, как были израсходованы все торпеды. Когда мы пришли на Мидуэй, я даже увидел знакомую метлу, привязанную к перископу его лодки.

По мере того как разворачивались события, «Уаху» как раз завершила свое самое успешное патрулирование. Она становилась легендой, но окрашенной в трагические тона. Перед самым концом года стечение обстоятельств, которое сложилось благодаря самой натуре отличающегося необычайной храбростью командира, толкнуло ее навстречу гибели при всей беспощадности греческой трагедии.

После того как я увидел ее в последний раз у Мидуэя, «Уаху» ушла в новый поход, потопила три судна и получила приказ вернуться в судоремонтный завод в Мэри-Айленд для восстановительного ремонта. Пока она там находилась, Дик О'Кейн получил под свое командование новую субмарину «Тэнг». Это, конечно, было большой потерей для Маша, но Роджер Пейн готов был занять пост старшего помощника, и «Уаху» добилась бы еще более выдающихся результатов, если бы на нее не обрушились два новых удара.

В ночь перед тем, как она вышла из Пёрла в первое патрулирование после ремонта, у Роджера случился приступ аппендицита. Его отправили в госпиталь, а на его место поставили способного офицера, который имел представление о Маше по его внушающей трепет репутации, не будучи с ним близко знаком. Я всегда чувствовал, что это может сыграть свою роковую роль. Потому что теперь фактически все старые соратники Маша по боевой рубке ушли, их сменили люди, которые, естественно, считали своего великого и известного командира непогрешимым. Я полагаю, что в предыдущие патрулирования Маш подсознательно опирался на своих офицеров, которые подсказывали ему, что делать в экстремальной ситуации, а с потерей Роджера этот фактор безопасности исчез. Теперь это был человек, героизм которого сверкал так ярко, что временами он не мог отличить просчитанный риск от безрассудного шага наудачу.

Очередное, шестое для «Уаху» патрулирование привело бы и менее непостоянного человека, чем Маш Мортон, к ужасной неосмотрительности. На этот раз в компании с «Планджер» «Уаху» рискнула выйти в само Японское море, но безуспешно. Совершив опасные проход через Курилы и узкий пролив Лаперуза, Маш выследил и атаковал девять японских кораблей в течение четырех дней без единого удачного выстрела. Вся отчаянная затея провалилась, потому что «Уаху» была загружена неисправными торпедами. Десять раз Маш отдавал приказ произвести выстрел, и каждый раз торпеды, само обнаружение следа от которых в этих бдительно охраняемых водах могло стоить жизни каждому человеку на борту, подводили. Они отклонялись, шли не туда, куда нужно, или ударялись в корпус цели как безжизненные металлические болванки. После того как была выпущена десятая торпеда, Маш направил донесение с жалобой в командование Тихоокеанского подводного флота, которое тут же распорядилось следовать обратно в Пёрл с оставшимися бесполезными торпедами на борту.

Но даже в этот раз Маш не вернулся без трофеев. «Уаху» потопила четыре сампана на обратном пути из Японского моря и захватила с собой шесть японских рыбаков для допроса. Но в Пёрл, чтобы избавиться от неисправного вооружения, он прибыл уже с мрачным выражением лица и добавил к своему докладу настоятельную просьбу о том, чтобы ему разрешили незамедлительно вернуться в тот же самый район патрулирования с новым грузом торпед.

Вот так и получилось, что «Уаху» отправилась в свой седьмой боевой поход в такую опасную акваторию, от которой в скором времени отказались в качестве района патрулирования, с командиром настолько разъяренным, что он был готов воспользоваться любой возможностью для того, чтобы возвратить себе рекорд, ставший гордостью его подводной лодки, и с командой управления огнем, которая не знала его достаточно хорошо для того, чтобы попытаться контролировать его действия.

В скором времени сделали остановку в Мидуэе для заправки топливом. Там видели в последний раз «Уаху» и ее экипаж. Что случилось до того, как она пошла ко дну, остается тайной по сей день. Изучение японской документации после войны указывало на то, что Маш, вероятно, потопил четыре японских судна в это последнее патрулирование. Но где-то в проливе Лаперуза, где японцы атаковали неопознанную субмарину в октябре 1943 года, следы «Уаху» теряются. Она была могучим воином, под командованием самого храброго человека, какого мне когда-либо довелось узнать.