Читать книгу "Внучка берендеева. Третий лишний - Карина Демина"

Кожа-кора чешуею.

Голова приплюснута и зубаста, Глазьев в ней — множество, и все-то горят огнем.

— Сказал он, что залог я не сумела сберечь, а потому отныне и я, и все село принадлежим ему… и, стало быть, сотворит он с нами то, что нужным сочтет…

…а следом за хозяином поднимались из мути болотной его жены. Они выходили, как ушли, молоды и красивы… только мертвы.

Глаза пусты.

На губах улыбки.

Жуть.

— Я заступила ему дорогу… кто я такова? Знахарка обыкновенная, которой силу подарили. Которая сама не ведала, что с этою силой делать… и кто он? Вод Хозяин, болот повелитель… ему меня было, что муху… а не сумел… я ведь книжицу эту прочла не раз и не два. Я помнила ее распрекрасно… и одно заклятье… тогда мне оно показалось выходом.

Корчили рожи кикиморы.

Голосили бабы, детей к себе прижимая. Мужики стояли молча, стискивали кто топор, кто вилы, да только разумели — не справятся… и медленно, будто во сне, шли к домам людским мертвые невесты.

Поднялся ветер.

Небо сделалось черным, будто не желало видеть, что сотворит нежить с проклятою деревней. Может, оно и по заслугам, да только…

Ведунья вскинула руки к этому самому небу.

Она была махонькой, и вправду кукольною будто… и сила, которая потекла с пальцев ее, разве хватит оной силы, чтоб со всеми управиться?

Нет.

Она и не думала воевать.

— Я закрыла время… я знала, что с этим заклятьем управлюсь, что…

…сила утекала.

И отползла вода.

Отступила нежить.

Осклабился Хозяин вод, руку поднял, жен своих отзывая. Развернулся и в багну вступил, которая только хлюпнула сыто.

— Я отдала всю свою силу, которая была… и хватило ее… только вышло… как вышло. — Пересвята смахнула со стола лужицу. — Сгинули мы, как и не было… захочет кто выйти — и назад возвертается… захочет что переменить, а оно не меняется… что мухи в сосновой смоле копошкаемся. И люди, которые по первости благодарные мне были, что спасла, значит, роптать стали… может, оно и лучше, чтоб верная смерть… уйдут души к Божине, повинятся, глядишь, и простит милосердная. А тут… ни живые, ни мертвые…

Жаль мне было их?

Не знаю.

Своею волей, своею правдой жили. И кто ж виновен, что эта воля да эта правда кривыми стали?

— Если б я могла уйти… книгу вернуть… я знаю, что не сгинула та… я б отдала ее Хозяину… и он бы согласился, выпустил нас. — Мутные глаза Пересвяты посветлели. — Найди ее…

— Книгу?

— Агнешка мертва. Ушло и ее время. И наше… и невыносимо жить так, зная, что давно уже пора… тяжко это… отпусти нас… все одно вернетесь…

Квасные капли на полу поползли, растеклися, разлились не то лужею, не то цельною рекой.

И самого полу не стало.

…поплыло и лицо старухи… проглянуло сквозь него другое, знакомое до боли, а чье — и не скажу.

Шевельнулись губы.

Будто хотели сказать чего, упредить…

…где одно село проклято, и другому счастья не станет… могилу найди… и упокоится с миром… все мы упокоимся с миром…

Я закрыла глаза, не желая видеть, как тону не то в квасу, не то в болоте. А как открыла, то и поняла, что проснулася. Лежу в постели своей, мокрая, что после лихоманки, и трясуся.

А рядом Хозяин сидит и чешет волосья.

— Совсем ослабли, Зославушка, — сказал он, вздыхаючи. — Может, и вправду не надобна тебе сия учеба?

Может, и не надобно. Да только она у меня и осталася.

ГЛАВА 7

О невестах дареных

Царский терем поставлен был на месте сем во времена незапамятные. И сказывали, что будто бы поехал одного дня молодец на охоту, а возьми и день не задайся. То тетива ослабла, то стрела криво улетела, то вовсе лук треснул. А конь, спужавшись куропатки, которой вздумалося из-под копыт вывернуться, и вовсе полетел-понес… и принес молодца в место зачарованное.

Чем оно чаровалось там, сего легенда не сохранила.

Одни говорили, будто бы было это место сплошь золотым, другие — что под копытами коня каменья драгоценные хрустели, третьи про родник с живою водой баили. Но все сходились, что в месте этом, значит, зачарованном дом стоял из дерева черного, а на крыльце сидела девица красоты неописуемой. Глянула она на молодца, и потерялся он, да и она не устояла.

Случилась любовь.

А там и колечко он подарил, замуж позвал, и чтоб не расставалась девица с милым сердцу домом, то и выстроил на месте его палаты каменные.

Находились такие, которые говорили, что девица и рада бы расстаться, только заклятье на ней было такое, которое с земли заговоренной соступать не позволяло. Вот и пришлось молодым осесть на семи холмах. Впрочем, о том они и не жалели.

Да и чего жалеть?

Земля богата была. Родила щедро, что пшеницу золотую, зерном тяжелую, что репу, для тех, кому пшеница дорога. Леса окрестные зверья полны были, реки — рыбы… так и зажили.

Сначала селом.

Потом — городком, там и городом… а после вокруг города этого иные собрались. Перешли, стало быть, под руку правителя мудрого и справедливого, которого после царем нарекли.

Арей знал легенды.

Даже те, которые по нынешним временам сущею крамолой были, про то, что, может, и благословен был молодец тот Божиней, кровью от крови ее был, а вот девица, не иначе, чародейкою Мораниной значилась. И околдовала она царевича.

Одурманила.

Смешала кровь с кровью, связала с родом, чтобы белого и черного поровну было…

Так ли это?

Арей не знал.

Вот про становление царства Росского он многое понять успел. Конечно, летописи пишут, как оно победителям угодно, и в них царь выходил умен и справедлив, люб народу, мил боярам, что пряник печатный сладок. Но нет-нет, а проскальзывало когда словечко, когда и два, что не все так просто.

Легко.

…про земли пожженные писали, будто бы покарал царь смутьянов.

…а холеру с чумою не иначе как Божиня наслала, чтоб город упертый, не желавший свободу утратить, под руку премудрого правителя пошел.

…писали… и про чуму, и про холеру, и про лихоманку черную, которая одни земли сиротила, а на другие и ступать не смела… про мертвяков и нежить расплодившуюся… про то, как пошла гулять по землям князей удельных легенда, что будто бы в царстве Росском люди горя вовсе не знают, не болеют и слез не льют. И всего-то надобно — поклониться.

А князья упрямы.

Не желают власть уступать.