Читать книгу "Дмитрий Донской. Пробуждение силы - Михаил Ланцов"

Но вот наступило небольшое затишье. Обе стороны изготовились к бою и ждали только отмашки. Посему Тверской князь, прихватив с собой несколько ближних бояр, поехал ближе к строю противника. Поговорить. Традиция требовала этого ритуала, да и посмотреть на Московского князя очень хотелось. А то ведь сказок разных уже масса ходило. А ну, как и связываться не стоило?

– Доброго утра, – спокойным голосом сказал Великий князь, когда они сблизились.

– Доброго? Ну, пожалуй.

– Зачем ты пришел сюда?

– Примирить вас. Хан вручил тебе ярлык на Великое княжение. Ни я, ни братья не оспариваем слово хана. Да и ты делом показал свое право на Владимирский престол.

– Братья оскорбили мою жену, сына и войско, после чего трусливо сбежали с поля боя. Я должен взыскать с них долг.

– Ты хочешь их убить?

– Только Дмитрия. Остальных выпороть прилюдно.

– Они же родичи твои. Умерь свою злость. Ты молод и вспыльчив. Сейчас ты можешь сделать то, о чем потом станешь жалеть.

– Полагаешь, мне придется жалеть о данном слове? – удивленно повел бровью Великий князь.

– Может, и так, – кивнул Василий Михайлович. – Они совершили ошибку и поплатились за нее. Сказывали мне, что на Клязьме они более половины войска сложили. Много ли убили у тебя?

– Двоих.

– Двоих? – искренне удивился Василий Михайлович.

– Да. Еще семерых перевязали. Мне сказывали, что один из них не выжил, другой увечным остался, а остальные через неделю-другую в строй встанут.

– Этого не может быть…

– Я предлагаю проверить, – благожелательно произнес Великий князь. – Ты ведь все равно отсюда просто так не уйдешь. Да и должок вернуть за подсыл убийц нужно. Или ты думаешь, что я все простил и забыл? Отнюдь. Я никогда и ничего не забываю. Ни хорошее, ни плохое.

– Убийц подсылал не я, – нахмурился Василий Михайлович.

– Ты был в курсе дела и не помешал. Ты хотел моей смерти. А то, что зачинщиком, скорее всего, был Ольгерд, к делу не относится. Или я ошибаюсь и этот литвин к делу не имеет никакого отношения?

– Имеет, – продолжая хмуриться, произнес Василий Тверской.

– Вот видишь. Он подставил тебя под удар, а сам постарался остаться в стороне. Ему выгодно, чтобы мы передрались.

– И ты, зная это, все равно хочешь продолжить борьбу с Константиновичами?

– Противоречия нужно разрешать. Они признают мою власть только тогда, когда у них иного выбора не будет.

– Но ты же обещал им такое позорное наказание!

– У них всегда есть шанс прийти ко мне и покаяться. Я ведь не зверь какой. Все пойму. Не бесплатно и не просто так, но ничего запредельного от них требовать не стану.

– А я?

– А ты либо уходи, либо принимай бой. Лишней крови мне не нужно. Но если потребуется для дела – я пойду до конца, не сомневаясь и не переживая. Решай сам. Но если ты вскорости не покинешь поле боя, я нападу. Мне невыгодно это стояние.

После чего Дмитрий кивнул и, развернув коня, направился к своему месту в боевых порядках войска.

– Большая часть его войска – пешцы, – отметил кто-то из ближних бояр, когда Дмитрий со свитой удалился.

– Пешцы, которыми он разбил братьев.

– То было случайностью. Мне сказывали, что разозлил тогда этот юнец мужей. В бешенство привел. Вот разум и потеряли. Если же по ним по уму ударить, то и сомнем.

– Ты уверен? – повел бровью Василий Михайлович.

– Полностью. Тут ровное поле. Что в нем пешцы против всадников?

– С такими длинными копьями да необычными доспехами?

– Мы их легко сомнем и опрокинем, – поддержал первого боярина второй. – Их тут совсем жидкая цепочка.

– А тех всадников? – поинтересовался князь.

– Им в тыл ударят из Суздаля. Вон – видишь, на башне тряпицей машут. Готовы.

– Добро, – хмуро кивнул Василий Михайлович весьма неуверенным голосом.

– Ты не уверен? – тихо спросил его ближник, тот, что молчал и в совете не участвовал.

– Будь рядом, – поджав губы, спустя довольно долгую паузу произнес князь.

– Я понял, – кивнул уже немолодой мужчина. Ему тоже вся эта затея не нравилась. Совсем не понравилась. Он понятия не имел, что ждать от новой и весьма необычной армии, да еще разбившей противника, превосходящего числом, со столь смешными потерями. И, по меньшей мере, ее опасался. А посему лезть в столь радикальную авантюру не хотел совершенно.

Прошло минут десять после завершения разговора, прежде чем тверское войско двинулось вперед. Пятидесятивосьмилетний князь Твери в окружении десятка ближних людей и телохранителей в бой не пошел. Возраст. Его же войско, выстроившись в ожидаемые две линии с изрядным интервалом, выступило вперед. Сначала шагом. Потом перешли на рысь, разгоняясь. Все дружинники понимали – их успех в силе конного удара. Не опрокинут пехоту – проиграли. Причем вторая линия психологически готовилась к проходу без особого сопротивления сквозь проломленные пехотные ряды для сшибки с московскими кирасирами.

Все шло строго по сценарию.

Василий Михайлович же, отметив, что все его люди выдвинулись, направил своего коня на ближайший пригорок. А он, разумеется, нашелся исключительно в тылу. Раньше такой маневр мог сильно подорвать боевой дух всадников, сейчас же они оказались всецело увлечены атакой и назад не оглядывались.

Но вот первый ряд достиг отметки пятьдесят метров.

Сержанты засвистели в свои свистки, указав руками углы возвышения и направления для своих отрядов.

Раз.

И в небо поднялась туча стрел.

Еще раз.

И еще раз.

Три залпа успели дать лучники, прежде чем всадники достигли пик. Не все. Далеко не все. Кувырки, споткнувшихся лошадей. Неудачные пируэты резко забравших в сторону животных. И так далее. Некоторые лошади пали или бились в агонии. Другие, потеряв управление, откровенно бесились, прыгая, лягаясь и истошно ржа. Из-за чего второй линии всадников пришлось очень несладко. Большинству пришлось резко сбавить ход, а то и остановиться.

Однако не всех удалось свалить из первой линии. Слишком жидким был обстрел лучников. Поэтому то здесь, то там группы по два-три дружинника влетали с разгона в пикинеров. И, как следствие, принимали «на грудь» крепкие, длинные пики. Вместе с лошадьми, ведь пикинеры упирали свое оружие в землю. Прекрасно отточенные стальные наконечники пробивали насквозь конские туши, налетающие на них с разгона. А местами и всадника доставали. Тем же, кому «посчастливилось» пережить этот удар, предстояло совершить эффектный «полет шмеля», ибо усидеть в седле после такого столкновения оказывалось практически нереально.