Читать книгу "Кошмарная практика для кошмарной ведьмы - Анна Замосковная"

К тому же… их можно понять, спасибо не слишком разборчивым ведьмам. Интересно, сколько раз придётся сказать «нет», чтобы все усвоили: лёгкой добычи не будет?

До гнедого Матиса оставалось полкорпуса, когда тот дал шенкелей и резво проскочил сквозь гулкий зев надвратной башни. Я припустила рыжего, и мы вырвались на простор дороги. От одной из телег пахнуло рыбой, мы мчались дальше, взметали клочья пыли.

Впереди, в голубоватой дымке, тракт поднимался на насыпь. Тракт, по которому я добралась сюда, – внутри всё сжалось. Но Матис свернул на просёлочную дорогу, и я выдохнула с облегчением.

Миновав каракулевые лоскуты клевера, мы поскакали между полотен пшеницы и ячменя…

Солнце начинало жечь. Прикрываясь рукой, я задумалась. После «прогулки» по тракту кожа должна была хоть немного загореть, но она осталась светлой, словно кто-то обмазал меня спящую смягчающим бальзамом. Саги?

Я же собиралась о нём не думать!

Ветер трепал мои волосы. А ведь утром они были слишком чистыми даже для промытых ливнем – уж не Саги ли их изловчился помыть, пока я лежала в беспамятстве, восстанавливая запас магии?

Кто-то собирался о нём не думать…

Но Саги меня раздел. Я лежала безвольная, а его руки с чёрными ногтями скользили по моей белой коже, стягивали с груди корсаж, сорочку, касались сосков… От этого слишком яркого образа внизу живота некстати потеплело, и вопрос о сексуальной функции заинтересовал с новой силой. Исключительно из любопытства: возбудился Саги, когда меня переодевал, или нет? Только из любопытства, никакого практического интереса.

И кого я обманываю?

Глупо не пользоваться подходящим для развлечений гомункулом, в этом даже женатые и замужние себе не отказывают, королевские особы тоже. И мне не зазорно об этом подумать. Чисто теоретически.

Правда, Саги такой… представить не могу, чтобы я пришла, приказала меня… а он бы послушно исполнил. Щёки у меня запылали, хотя представить не получалось.

Да, Саги, о котором я собиралась не думать… Он научен перечить и попрекать владельца? Или он якобы невозможный гомункул со свободной волей? Или кто-то спрятался за маской гомункула? Но печати… неистребимые метки бесправия, вечное клеймо на лице, означающее, что хозяин вправе тебя уничтожить, да любой может тебя уничтожить и отделаться штрафом, знак пожизненного подчинения, знак, что ты безмолвная собственность. Какой идиот согласится на такое? Ради чего? Ведь можно купить поддельные документы и стать другим человеком. Человеком. Пусть простолюдином, но человеком…

Задумавшись, я не уловила изменение магического фона. Не заметила и нездоровой жухлости травы. Из задумчивости меня вывел оклик Матиса:

– Почти на месте, гнездо за этим холмом, – он указывал на возвышение с тёмными силуэтами трёх каштанов в стороне от дороги.

Глава 18. В которой требуются навыки самообороны

…что ещё могу сказать? Будь благословенен день, когда я выучила проклятие мужского бессилия.

Записки боевой ведьмы

Листьев на каштанах почти не было. Клещи пили силу земли. Такое случалось, когда рядом не было живых существ. Болезненная нагота деревьев тяготила взгляд.

Гнедой Матиса замедлял шаг, а мой рыжик, так ни разу и не укусивший за колено, шёл прямо на холм. Гауэйн хорошо выдрессировал животину. Вот бы он и Саги так приструнил!

Перебирая жёлтую гриву, оглядываясь, я вслушивалась в едва уловимый стон природы. Отчаянно не хватало практики или человека, который объяснил бы странные, тревожные ощущения, сжимавшие внутренности в тугой комок.

Матис остановился, уши его коня подрагивали, крутились из стороны в сторону.

– Хм, – Матис покосился на поводья в своей руке и, щурясь от солнца, взглянул на меня. – Понимаю, ты лихо поработала ночью, но сейчас справишься без куратора? Ты хорошо помнишь, что надо делать?

– Если что, у меня с собой учебник, – придержав рыжего, я с опаской смотрела на холм.

– Учебник – это хорошо, – тоже глядя на холм, кивнул Матис.

Вот бы он поехал первым… У Матиса, похоже, были такие же пожелания на мой счёт. Ветер тихо шуршал вялой, будто в засуху, пшеницей.

– Мм, – намекнул на необходимость двигаться дальше Матис.

– Да, – согласилась я, теребя поводья.

Мы постояли ещё минуту. Рыжий недовольно переступил копытами.

– Эм, – Матис посмотрел на меня, затем на холм.

За холмом концентрировалась тёмная энергия, и у меня мерзко холодило спину. По сути это второй раз, когда я выполняю работу сама, без присмотра старших.

– Пожалуй, перечитаю главу о клещах, – сглотнув, я потянулась к притороченной к седлу сумке.

– Перечитай, – пробормотал Матис и мягко потянул поводья, гнедой неторопливо попятился.

Я потянула поводья, полагая, что рыжик повторит манёвр собрата. Мышцы коня напряглись, он взметнулся в высокую свечу, и я рухнула, удар вышиб из груди воздух. Потемнело. Боль пронзила всё, дыхание спёрло.

Посветлело. Матис склонялся надо мной и что-то беззвучно говорил. Рыжий укоризненно смотрел через его плечо.

– …ы как? Как? Слышишь меня? – словно издалека доносился голос Матиса.

Его лицо и рыжая морда расплывались, слёзы хлынули по вискам и закапали в уши. Вяло отмахнувшись, я закрыла лицо ладонями. Боль гуляла по позвоночнику. Надеюсь, ничего не повредила… ну кроме и так мизерного чувства собственного достоинства.

Рядом недовольно всхрапывал конь, словно жаловался на мою неуклюжесть. Дышать стало легче, но ощущения были гадкими, сердце заходилось.

– Ты как? – Матис опустил ладонь мне на бедро. – Что болит?

– Спина… – простонала я.

– Понятно, – рука скользнула по бедру вверх-вниз, вверх-вниз… и вдруг решительно потянула пряжку моего пояса.

Изумление обожгло меня:

– Что ты делаешь?

Рука застыла, Матис растерянно пояснил:

– Ну ты так лежишь, я подумал… ты меня совращаешь.

Раздвинув ладони, я уставилась на его пунцовеющее наглое лицо:

– Я с коня упала.

– Я заметил, – белозубо улыбнулся он, снова опуская руку на пояс. – Но, раз ты лежишь, может, мы…

– Да с чего ты взял?! – Я резко приподнялась, всё вокруг качнулось, но, стиснув зубы, я заставила себя сесть и посмотрела на Матиса.

Он крутился из стороны в сторону – как и весь мир. Я сжала виски:

– С чего ты взял, что я тебя совращаю?

– Так это, – Матис снял шлем и почесал курчавую макушку. – Четыре года назад здесь практиковалась Адели, горячая была ведьма, любвеобильная. Её до сих пор ребята вспоминают, вот мы и подумали…