Читать книгу "На восточном порубежье - Сергей Жук"

Он был настолько хорош, а их отношения с цесаревной столь чистосердечны, что уже несколько лет был в центре внимания всего двора. Эта любовь стала причиной небывалой популярности поручика и цесаревны в Семеновском полку, и для многих причиной для ненависти, ревности, завести.

Если говорить о Анне Иоанновне, то это была ревность. Нет, Анна всю свою жизнь была верна Бирону, и то была ревность перемешанная с завистью.

— Какого мужика отхватила себе Лизка! Говорят, что на весь Петербург первый красавец! — Подумала будущая императрица при первой встрече. — Везет же! Мой Эрнст с ним даже рядом не стоит.

С той поры и возникло у нее желание нанести Елизавете смертельный удар, лишив ее любимого человека.

Ну, а у Бирона были более существенные причины нелюбви к Шубину. Еще не будучи всесильным фаворитом, а лишь просто любовником претендентки на престол, он проявил небольшую бестактность по отношению к цесаревне, за что тут же получил в зашей от поручика лейб-гвардии.

— Чего это ты ее защищаешь! — усмехнулась императрица, — или тоже по Лизке сохнешь?

— Ты матушка вот, что сделай! Поручи Миниху, ведь тайная канцелярия в его ведении, установить надзор за Александровским поместьем, где ныне почти постоянно пребывает Елизавета, а более того за неким поручиком Шубиным, что у нее в полюбовниках числится. Пускай своих соглядатаев к ним в прислугой устроит, да потом нам донесет все подробно. Там и решим что делать.

2

Поместье Александровское. Лето 1730 года. Через открытое окошко, затянутое ажурной шелковой тканью в спальню цесаревны Елизаветы беспрепятственно проникал утренний воздух. Своей свежестью он ласкал утомленные любовной страстью молодые здоровые тела Елизаветы и Алексея. Они с трудом отходили от страстных любовных утех, сколь услаждающих столь и утомительных. Их пребывание в Александровской слободе удалило их от придворной жизни, а реалии жизни отошли на задний план. Они жили как супруги и мыслили как супруги.

— Милый Алексей, — тихо прошептала Лиза. — У меня есть для тебя сказка.

— Сказка добрая или грустная? — отрешенно молвил поручик, нежно лаская тело цесаревны.

— Не знаю! Для меня как то и радостно и боязно! — опять чуть слышно шепнула Лиза и плотнее прижалась к любимому.

— Боязно не должно быть я ведь рядом с тобой, — прозвучало горделиво и как то не очень серьезно.

— Я тяжела, — опять шепнула цесаревна, — повитуха сказала, что уже которую седмицу. По глупости своей ранее, и внимание не обращала.

Наступила загадочная тишина. Ни то, что Шубин испугался, но как то все обернулось неожиданно, и что делать в данном их положении, было абсолютно не ведомо.

— Лизонька дорогая! — наконец молвил он, слегка растерянно. — Я рад и готов на все, но не знаю, что нам сейчас делать!?

Цесаревне это показалось весьма забавным. Она хихикнула и задиристо сказала.

— Мы с тобой повенчаемся! Тайно! Как моя сродная сестрица царевна Просковья с Иваном Ильичем Дмитриевым-Мамоновым. Ныне глянь при дворе у сестрицы Анны Иоанновны пребывают.

— То родные сестры, — заметил Шубин, а затем авторитетно заявил. — Как велишь, так и будет! Люблю я тебя более жизни и готов на любые муки!

Зря было им, то сказано! Может от того сглаз и пошел, со всей этой историей.

К масленице, царевна разродилась двойней, мальчик и девочка. Роды прошли благополучно, не напугав и особо не измучив молодую маму.

Наступившая весенняя распутица отделила Александровское от всего мира, и этот российский уголок стал прибежищем уединения и радостных забот. Во дворце цесаревны господствовал покой и согласие.

Кухарки, няньки, прачки, кормилицы, были в тех хлопотах задействованы в достатке, и молодым родителем оставалось лишь забавляться с малышами и наслаждаться семейной иллюзией.

Для царевны, этой душевной и ласковой молодой женщины, роль матери очень пришлась по сердцу. Ну, а Шубин, видя неподдельную радость любимой, восхищаясь ее, сам потихоньку стал ощущать в себе отцовские чувства.

3

Бурхард-Христофор Миних, немец родом из графства Ольденбурского, был взят на службу в Россию еще Петром I. Тот, присвоив ему чин генерал-инженера и поставил следить за гидравлическими работами на Балтийском побережье.

Немцы, что были на службе у государства Российского еще с Петровских времен, ныне при императрице Анне Иоанновне, вновь возвысились у власти. То, конечно более по воли и протекции Бирона, но и Анна Иоанновна не препятствовала этому. Сильно она невзлюбила старые княжеские роды, что похваляясь родством еще с времен Рюриковичей, пребывали в безграмотности и великой лени. Но и кроме того обид на них было не мало.

Ведь именно по вине Верховного Совета, при Екатерине I и Петре II, она, вдовствующая герцогиня Курляндская, пребывала в нищете, и постоянных унижениях. Так что не приходится удивляться тому, что именно князья Долгорукие, Голицыны, Волынские были в опале у императрицы, а господа Бирон, Миних, Остерман благополучно пребывали у власти и чинах.

Миниху в эти годы было уже далеко за пятьдесят, и будучи весьма искушенным человеком, он без труда сблизился с Бироном и Остерманом, а через них с императрицей. Теперь он, будучи человеком весьма грамотным, состоял председателем особой комиссии по состоянию войск и изыскание средств на его содержание, а его звание звучала так, фельдшейхмейстер граф фон Миних. Именно ему Анна Иоанновна решила дать поручение пресечь опасный роман цесаревны с гвардейцем.

— Отчего же это дело поручаете мне? — немного удивился Миних, не до конца поняв мысли императрицы. — Графу Ушакову и его Тайной розыскной канцелярии будет гораздо сподручнее.

— Ты фон меня разочаровываешь! Я понимаю, что Ушаковские костоломы под пытками из самого отчаянного смельчака выбьют любое признание. Но одна мысль, что красавец Шубин будет изувечен, меня просто расстраивает. Незачем портить игрушку, если она не твоя! А если что прознаешь на счет изменных или других воровских дел Елизаветы, то мне решать как далее с ней быть. Все держи в строжайшей тайне, даже Бирону особо не рассказывай. Теперь все уяснил?

— Да моя Императрица, уяснил! Все ваши пожелания будут исполнены в точности.

С этой минуты Александровская слобода и казармы Семеновского лейб-гвардии полка оказались под неусыпным вниманием Миниха.

Первые донесения пришли из Александровской слободы. Созданный молодыми людьми мирок любви и счастья оказался сильно хрупок, даже не способный защитить их от завести человеческой и ревности. Хотя пожалуй, для защиты от Анны Иоанновны нужны были крепостные бастионы.

Донос пришел от некоего подьячего Тишина, что будучи у дел в Александровской слышал о прижитых государыней цесаревной двух детей мужеского и женского полу.

Императрица была в гневе.

— Этот опасный роман цесаревны с гвардейцем надо пресечь. Не к лицу цесаревне плодить безродных детишек, наш род Романовых поганить, — кричала она что есть сил.