Читать книгу "Современные методы управления погодой - Евгения Пастернак"

– Отлично! Я придумал, чем мне заняться!

– О'кей! – отозвался Вилли. – А ты можешь перезвонить через одиннадцать минут? Я несу носилки. А еще лучше позвони боссу, он уже в городе.

Босс мое предложение выслушал настороженно. У него вызывало законное сомнение мое рвение. Тем более что заключалось оно в стремлении отправиться в одну из стран СНГ и выяснить, что там за пародию на «Гарри Поттера» написали местные умельцы. Как оказалось, эти книги уже попали в поле его зрения, но босс считал, что связываться с ними опасно.

– Это может быть интересно, – не сдавался я.– Правообладатели уже сообщили, что ничего против не имеют… Что? Нет, иск они подали против другой пародии… Нет, это не мои друзья, я никого там не знаю. Я готов на время командировки получать половину жалованья.

Последний аргумент возымел действие. Какая разница, где я буду получать половину оклада?

Положив трубку, я понял, что совершил непростительную оплошность – не уточнил, кто оплачивает проезд. Это означало, что оплачивать его буду я. Перезванивать не хотелось: шеф мог и передумать.

Отключив телефон, я принялся укладывать чемодан при свечах. При этом я мельком вспомнил, что знакомые в этой стране СНГ у меня как раз были. У меня там была Катя. Но она именно «была», в прошедшем времени. «После сегодняшнего свидания министров на яхте никакое сближение невозможно».

А то, что я еду в город, где Катя живет, чистой воды совпадение.

Я выглянул в окно. Там плескалась тяжелая и грязная вода.

* * *

Интересное дело: до того как я выяснила, что Сергей находится в эпицентре европейского бедствия, никто вокруг об этом не говорил, но стоило мне узнать… Пришла на работу – у меня тут же поинтересовались, видела ли я, какой ужас творится в Германии. Народ в магазинах рассказывал друг другу исключительно про наводнения, а про телевизор я и не говорю – стоило мне его включить, на экране тут же возникала картина вселенского потопа.

Сначала мне было интересно, потом стало страшно.

Чем больше я думала про погоду, тем больше вспоминалось всяких совпадений. Ни разу за последнее время не было так, чтобы мне хорошо, а за окном дождь. Если мне хорошо, значит, на улице солнышко. Причем я не путаю причину и следствие – все именно так. Даже если я сижу в закрытом помещении и не вижу, что творится за окном, все равно, если мне хорошо, то и погода вокруг хорошая.

И если Сергей мне не врал, то в Москве происходило то же самое – у Сергея все было хорошо, значит, над городом чистое небо.

Но если так рассуждать, значит, мои письма действительно могут быть виноваты в том, что разверзлись хляби небесные?

Ужас в том, что я начала сознавать свою вину за происходящее, по десять раз в день смотрела новости – вода прибывала.

Кончилось тем, что однажды, рассматривая затопленные города и слушая, что уже нанесен практически непоправимый ущерб историческим местам, что Дрезденской галерее грозит затопление, я расплакалась.

Я поняла, что гордость гордостью, а нужно что-то делать. К этому моменту мои нервы напряглись до предела и мне стало окончательно понятно, что только я во всем виновата, тем более что погода и у нас стремительно ухудшалась. Синоптики утверждали, что это доходят отблески европейских катаклизмов, но я-то точно знала, что все из-за меня!

Я лихорадочно села писать Сергею. Получилось нечто очень жалобное.

Privet, Sergei!

Ne obizhaisia na menia!

Pomnish ti nine rasskazival pro pogodu? A vdrug eto pravda?

Davai miritsia, a to skoro Evropa utonet.

Ja bous'…

Kat.

И пусть Сергей подумает, что я психопатка, но, может быть, это заставит его ответить на мое письмо.

И тут меня пронзила жуткая мысль. А вдруг ему плохо не из-за меня? А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он ранен или покалечен и лежит в больнице? Вдруг он утонул?

И тут я поняла, что мысль о том, что мы с Сергеем можем больше не увидеться, просто не приходила мне в голову. Что же это получается, он так никогда и не узнает, как я его ненавижу?!

Оказывается, я подсознательно знала, что мы обязательно когда-нибудь пересечемся. Настроилась все-таки его ждать из этой чертовой Германии.

Наверное, я не так уж к нему и равнодушна…

Рабочий день полетел коту под хвост. Я совершенно не могла ни на чем сосредоточиться, каждые полчаса проверяла почтовый ящик. Сергей не ответил.

Вечером я вышла из офиса и остолбенела. Стояла удивительная погода – тихая, безветренная. Таких вечеров за все лето обычно набирается буквально несколько штук.

Это меня добило. Я подумала, что, наверное, очень любила (или люблю?) Сергея, если для того, чтобы написать ему письмо, выдумала эту фантасмагорическую теорию погоды. Бред! Если следовать этой логике, то такая прелесть может быть, только если мы с ним находимся в одном городе. Лучше, конечно, в одной постели… Но в данных обстоятельствах и на первое рассчитывать не приходится.

Солнечно, без осадков

Как я отвык от родины – в широком понимании этого широкого слова! После улыбчивой и предупредительной германской таможни поведение людей в серой форме и с такого же цвета лицами приводило в отчаяние. Особое подозрение вызвал мой ноутбук. Уж не знаю, чем он им так глянулся, но его обнюхали со всех сторон, сверили с бумагами – и ничего не нашли. Увидев мобильник, пытались придраться к нему, но и телефон тоже оказался правильно указан в декларации. Через полчаса меня отпустили со вздохом и поразительным признанием:

– Что-то багажа у вас мало. Мы думали, контрабанду везете.

Багажа у меня было мало. Ноутбук, сумка с джентльменским набором (трусы – бритва – одеколон – зубная щетка) да зонтик. И наличных денег – так, на карманные расходы. Остальное лежало на кредитке.

И напрасно, потому что первым и последним местом, где я смог воспользоваться кредитной карточкой, стал аэропорт. Попытавшись расплатиться с таксистом куском пластика, я получил серьезную эмоциональную встряску. Она, во-первых, окончательно вернула мне чувство родины (в исконном советском варианте), во-вторых, подвигла на поиски банкомата. Получив кипу разноцветных местных бумажек – подозреваю, по драконовскому курсу, – я двинул в гостиницу.

Предупредительность обслуги зародила во мне нехорошие предчувствия. Узнав цены на номера, я ахнул. Потом плюнул и заселился. За пару дней они меня по миру пустить не успеют.

Приняв душ, я взбодрился, раскрыл ноутбук и прошелся по номеру. Не поверил своим глазам. Сделал еще круг. Опасения подтвердились: не было ни одной розетки, где я мог бы подключиться к локалке, а через нее – к Интернету. Между прочим, в своем немецком жилище я мог выйти в Сеть даже на кухне. Хорошо хоть электрическая розетка была. Загрузившись, я просмотрел собранный материал. Он в основном касался издательства, которое располагалось в Москве. Я его примерно представлял, но собирался для начала пообщаться с авторами. Через некоторое время мне фантастическими окольными путями удалось выяснить телефон Союза писателей. Но в союзе о таких писателях слыхом не слыхивали, а у меня долго допытывались, почему я ими интересуюсь.