Читать книгу "Шоу гремящих костей - Татьяна Луганцева"

– Я могу сказать, хотя не уверен, что тебе эта информация пригодится. Я расскажу тебе, Яна, в обмен на небольшую услугу с твоей стороны. Мне очень неудобно заниматься этим маленьким шантажом, но, поверь мне, я доведен до отчаяния!

– Говорите, Илья Ильич, что вы хотите? Если это в моих силах, я вам помогу, мы же с вами знакомы с моего детства! – подбодрила его Яна.

– Ты прекрасно знаешь, вся ваша семья знает, что много лет я люблю твою мать. Я никогда не домогался ее, не лез в ее личную жизнь, я только тихо присутствовал рядом с ней. Я всегда оставлял за Людмилой право выбора. Я был знаком и даже дружил с твоим отцом. Я знал, что твоя мама не святая, но я никогда не пытался разрушить ее не очень счастливую семейную жизнь. Я знал, что у нее были любовники, и одним из них был этот шут Тихон Хрусталев. Я же никогда не хотел быть ее любовником, я желал чистых, честных отношений с этой женщиной. Люся всегда была для меня идеалом, эталоном обаяния и женственности. Я не хотел бы, встречаясь с ней, прятаться по знакомым и друзьям, смотря на часы, и делить ее еще с кем-нибудь. Я слишком любил ее…

Яна задумалась о том, что такая любовь сродни чему-то ненормальному. По крайней мере, лично она не хотела бы, чтобы ее так любили. Еще Яна подумала, как элегантно Илья Ильич окунул ее мать в дерьмо, спокойно рассказывая, что у Люси были любовники при живом муже. Еще этот его маленький шантаж… Нет, ее матери определенно не везло на мужчин. По взгляду Карла, который тот бросил на нее, Яна поняла, что он тоже не в восторге от прямолинейности ухажера Люси.

Илья Ильич продолжал свой заунывный рассказ:

– Но когда умер ее муж, извини, Яна, твой отец, во мне проснулся эгоизм. Я решил, что заслужил своей многолетней преданностью, чтобы твоя мать наконец-то обратила на меня внимание. Я всей своей жизнью доказал, что люблю ее искренне и бескорыстно. Да и Люся неплохо относилась ко мне. Я подумал, почему бы нам и не дожить свой век вместе? Все равно я всю жизнь был рядом, и она уже привыкла к моему присутствию.

– Вы не были женаты? – поинтересовался Карл.

– Был… когда-то давно. Жизнь не заладилась, у меня даже остался сын, с которым я сейчас в весьма натянутых отношениях. Что делать? Его мать не простила мне любовь к актрисе и воспитала моего мальчика в нелюбви ко мне. Сейчас моей жены уже нет, а наладить отношения с сыном мне не удается… Дело не в этом, Яна! Когда я обратился к твоей маме с предложением руки и сердца, знаешь, что она мне ответила?!

– Нет, – честно ответила Яна, о том, что ее маме сделали предложение руки и сердца, она слышала в первый раз.

– Люся засмеялась мне в лицо! Сказала, что ты, Илюша, мне как брат, и как мужчину она меня не может рассматривать! Людмила хорошо ко мне относится, но я словно какая-то вещь в ее гримерке и не более… – Голос Ильи Ильича сорвался, и он закрыл лицо рукавом пиджака.

«Бедняга… – подумала Яна, – такие мужчины, как ты, никогда не нравились моей матери. Ты как безмолвная табуретка присутствовал в ее жизни, не внося эмоций, страстей. Никто не понимал, почему моя мама вышла замуж за простого плотника – моего отца. Так вот, я могу объяснить этот феномен. Там случались ссоры, обиды, но там же был и огонь, и ураган! А такое почитание и тихое преклонение не могли тронуть Люсю, это точно!»

– Успокойтесь… – прокашлялась Яна, переглядываясь с Карлом. – Люся, она вообще такой человек… Она ничего не принимает близко к сердцу, и я уверена, что она не хотела вас обидеть. Она – актриса и все эмоции проживает на сцене, часто в обычной жизни не замечая, как ранит близких людей своим кажущимся безразличием. Она внутри очень хорошая, уж я-то знаю…

– Яна, поговори с матерью. Убеди ее, что со мной ей будет лучше. Она же сейчас одна, и я один, что мешает Люсе посмотреть на меня как на мужчину? Я буду на руках ее носить, и дома ее будут всегда ждать после спектакля теплая ванна и ужин. Ты меня извини, но твой отец совершенно ей не подходил. Грубый, неотесанный, как он мог до конца оценить такую глубокую натуру и такую утонченную женщину?

Яна мысленно улыбнулась.

«Как раз такие мужчины и нравятся моей матери. А Илья Ильич еще тот жук, оскорбил мою маму, теперь очерняет моего покойного отца, и все это под прикрытием неземной любви к Люсе!»

Вслух же она произнесла:

– Конечно, Илья Ильич, я с ней поговорю, но вы же понимаете, что я не могу ничего гарантировать… нельзя заставить полюбить. Тем более что у нас с мамой, к сожалению, в силу разности характеров сложились не очень доверительные отношения.

– Я понимаю, – уныло сказал Илья Ильич.

– Теперь скажите мне, что вам известно об Алевтине? – попросила Яна.

– Ходил слух, что ее хотел сделать своей любовницей наш режиссер…

– Виктор Владиславович?! – вскричала пораженная Яна.

– Да, он был просто околдован ее красотой и талантом, но она отказала ему.

– И он застрелился… – машинально ответила Яна фразой из спектакля «Самоубийца».

– Что? – не понял Илья Ильич.

– В одном спектакле есть такой монолог стареющей проститутки: «Он хотел ее всю. Он хотел ее тело. Она отказала, и он застрелился…»

– Виктор Владиславович, слава богу, жив и здоров, но он пригрозил Алевтине. Хочу еще раз акцентировать твое внимание, Яна, что это всего лишь слухи…

– Почему Аля нам ничего не сказала? – поинтересовался Карл.

– Не знаю… Мы спросим у нее сами.

– Не говорите ей, что эту гадость я вам рассказал, – попросил Илья Ильич, протирая запотевшие стекла очков.

– Хорошо, но и вы никакого волшебства не ждите от меня, вернее, от моего разговора с матушкой. У нее характер – кремень, – предостерегла его Яна.

Илья Ильич выпил рюмку коньяка и, попрощавшись с Яной, ушел. Какая-то подвыпившая дама в бордовом костюме с люрексом подошла к их столику и буквально отволокла князя на «белый танец», как она пояснила, подмигивая ему подкрашенным глазом. Яна в это время сделала заказ за них двоих. Медальоны из телятины под клюквенным соусом, коктейль из соков тропических фруктов и кофе с пирожными. Ничего более изысканного в этом ресторане не предлагалось.

– Скучаете? – раздался рядом приятный мужской голос.

Яна подняла глаза и увидела Арнольда Ивановича в черном свитере и голубых джинсах. Его подвижное смуглое лицо лучилось весельем. Живые черные глаза с удовольствием осматривали Яну. Только что слюни у него не текли при виде симпатичной женщины. Таких мужчин в народе называют бабниками.

– Я отнюдь не скучаю, я думаю, – ответила Яна.

– Женщины умеют думать?

– Ха-ха-ха! – с каменным выражением лица ответила Яна. – Я просто в восторге от вашего искрометного юмора.

– Я видел, что вы пришли сюда с красавцем мужчиной и что вы разговаривали с моим отцом, – сказал Арнольд.